Моногамист - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Мальцева cтр.№ 48

Тишина и покой, те, которые находятся по ту сторону, очень заманчивы. Они околдовывают, затягивают своей лёгкостью, ясностью, простотой, отсутствием не то, что боли, а физических ощущений вообще, но главное — это мир фантазий и снов, альтернативная реальность, пронизанная волшебством твоих сбывшихся желаний.

Я стою в воде, это тёплое живое море, ласкающее мои ноги своими умиротворяющими волнами. Пейзаж вокруг меня сказочно нереален в своих мягких красках, всё залито оранжевым неестественно ярким светом, кроваво-красные блики восходящего утреннего солнца отражаются в неспокойной морской воде.

Я ощущаю нечто позади меня, то, что полностью владеет мной, моими мыслями и желаниями, вся моя энергия сконцентрирована в этом мгновении, в этом эпизоде из моей реальной жизни, моего неправильного прошлого… И здесь, в этом измерении, я могу его исправить…

Я поворачиваю голову и вижу розовое небо, красно-оранжевый солнечный диск, горизонт и девушку… Мою женщину, будущую мать моих детей, часть меня, моё начало и моё продолжение, половину моей души, все мои возможности и шансы на счастье, запертые в одном этом человеке, и попросту мою жизнь… Именно жизнь, потому что без неё, она оказалась невозможной…

Она проходит мимо, глядя мне прямо в глаза, приглаживая тонкой рукой свои мокрые волосы, но я не любуюсь ею, завороженный, как в тот раз, я хватаю её за руку, держу крепко, сжимая до боли в пальцах, воображаемой боли, я так хочу… Хочу именно так держать её, пусть больно нам обоим, зато надёжно…

Она улыбается, неотрывно глядя в мои глаза своей глубокой синевой, но я не позволяю себе тонуть, не разрешаю теряться и забыть о своём предназначении: я держу её за руку и веду, пока не знаю сам куда, но упорно не отпускаю, ведь не важно, куда и как мы идём, главное, что мы вместе!

Мы выходим из моря, аккуратно ступая по камням, покрытым скользким зелёным налётом, затем долго взбираемся на гору… Я тащу её, но ей проще и удобнее было бы преодолевать препятствия самой, без моей помощи, имея в своём распоряжении обе свои руки, она то и дело спотыкается, мы падаем вместе, она смеётся, пытаясь выдернуть свою ладонь из моей и ухватиться за выступ, но я не отпускаю её руку и ни за что не отпущу…

Нам тяжело, нам сложно, нам трудно и по отдельности было бы намного проще, но я знаю, что выпускать её ладонь из своей нельзя, и сжимаю ещё сильнее, всеми силами держу, сплетая свои пальцы с её пальцами…

Мы взбираемся на вершину горы, покрытую травой с белыми, похожими на пух или шерсть верхушками, и я откуда-то знаю, что называется эта трава «ковыль», ветер заставляет её колыхаться волнами под нашими ногами, мы словно в живом пуховом море, залитом розовым светом.

Я смотрю на море, но вижу не бескрайний морской горизонт, а залив и на противоположном берегу очертания небоскрёбов Сиэтла, и говорю ей:

— Здесь будет наш дом, и построим мы его вместе. Возможно, он не будет таким большим и красивым, как ты мечтала, но зато мы всегда будем вместе, мы и наши дети!

Она смотрит на меня невыразимо ясным, осознанным и уверенным взглядом, в котором я вижу столько мудрости, сколько не видел никогда и ни у кого, и улыбаясь, впервые за всё время говорит:

— У нас уже есть дом! И построил его ты! Огромный, красивый дом! Он там, где мне сейчас плохо и бесконечно больно, возвращайся туда и успокой меня, помоги мне!

Она резко толкает меня, так же неожиданно, как когда-то это сделала моя мать, и я падаю с обрыва, вижу приближающуюся водяную бездну, выкрашенную солнечным светом в горящий оранжево-розовый цвет… И едва я касаюсь её, вся эта сказочная картина меркнет…

Cлышу странный писк, делаю неимоверное усилие, и мои веки распахиваются, чтобы увидеть то же самое лицо, только взрослое, заплаканное, измученное бессонницей и переживаниями, болью и тоской…

Тебе, правда, здесь так плохо, Лерочка, любимая моя! Я вернулся, я с тобой, я не оставлю тебя, не уйду, только не плачь и не смотри так жалобно и обездоленно!

Но она безутешно плачет, глотая слёзы, прижимает мою руку к своей щеке, и шепчет какую-то молитву на старославянском, ведь мою Леру крестили в старообрядческой вере…

Поднимаю глаза и вижу сквозь прозрачное стекло больничного бокса десятки улыбающихся сквозь слёзы лиц, одно из которых принадлежит моему другу и соратнику Тони…

Я сжимаю Лерину ладонь, силясь понять, что происходит и почему на моём лице непонятная штуковина с трубками, но её заплаканное лицо заставляет меня позаботиться в первую очередь о её утешении:

— Я же тебе говорил, они угробят меня! — стараюсь улыбаться и казаться бодрым, но слышу сам свой голос и понимаю, как жалки мои усилия…

— Тебе нельзя говорить. Береги силы! — шепчет она мне в ухо воспалёнными губами, сжимая мою ладонь ещё крепче.

И мы долго живём в своём собственном мирке, несмотря даже на то, что в стеклянное окно бокса постоянно глазеют чьи-то лица, словно мы с Лерой в цирке на арене! Но мне так хорошо, так безумно радостно оттого, что она держит меня за руку, наконец! Ну наконец-то она прикоснулась ко мне! Я счастлив, бесконечно, безмерно, и совсем не хочу думать о своей болезни.

Спустя пару часов приходит Мария, лицо её так же заплакано, как и Лерино, но взгляд совсем другой, мягкий. И я удивлён слышать, как дружелюбно и участливо обращается моя сестра к Лере:

— Лерочка, давай выйдем, тебе нужно выпить кофе и поесть, теперь уже можно расслабиться, врач сказал, он стабилен, лёгкие очистились, теперь точно всё будет в порядке. Давай-давай вставай, иначе им и тебя придётся скоро реанимировать!

Но мы не можем расцепить наши руки, продолжая сжимать ладони друг друга…

— Алекс, опусти её, она трое суток не спала и не ела, дай хоть накормить её! Поспи сам пока, мы вернёмся через часик, не позднее!

Я делаю над собой усилие и отпускаю её руку, закрываю глаза, и только в эту секунду понимаю, как сильно устал за эти пару часов бодрствования рядом с Лерой. На самом деле я боялся закрыть глаза и обнаружить, что её нет, боялся отпустить её руку и опять потерять…

BANKS — Crowded Places

Но отдыхать мне не позволил Тони. Он вошёл в бокс бодро и совершенно не заботясь о моём сне и покое: я ведь всё-таки больной, мог бы быть и поделикатнее! Но у Тони имелся безотлагательный судьбоносный разговор ко мне:

— В жизни каждого из нас случается женщина, Алекс, — заявляет мне друг, многозначительно улыбаясь. — И когда она приходит, мы, смелые и дерзкие львы, в одночасье становимся беспомощными котятами. Мы сами с трудом осознаём ту власть, которую хрупкая женская сущность имеет над нами, но мы бессильны перед ней, мы всего лишь продукт природы. А весь парадокс состоит в том, что в этом не только наша слабость, но и наша сила: женщины могут нас сломать, но они же способны собрать заново, вытянуть из болота, отмыть от грязи, заново приделать руки, ноги, даже голову, если нужно, так ведь Алекс?