Моногамист - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Мальцева cтр.№ 189

Секс? Что это? Я не знаю, что это такое, и не узнаю, пока моя жена не скажет мне однажды, что ей хочется. И вот тогда уже у меня, возможно, будут проблемы с тем, чтобы быть на высоте для неё. А сейчас у меня проблем с этим нет: она болеет, а мне и не нужно. Меня тошнит даже думать об этом. Нет, вы не так поняли, не о сексе с женой, а о сексе вообще!

С женой ведь нельзя. И ни с кем другим тоже нельзя. А если в голове вдруг появляется, не знаю чья, но точно не моя мысль: «А может можно?», меня тут же начинает тошнить. В прямом смысле тошнить.

Вот так и живём. Куда-то идём, сами не зная куда, но упорно двигаемся вперёд, потому что вместе…

Will Samson — Sanctuary

Спустя месяц Лера удваивает свой вес, не без моих стараний, конечно. Она уже похожа на женщину, которая может волновать мужчину, но я этого не замечаю. В моей голове постапокалипсис: я брожу в руинах, не переставая восстанавливать то, что смогу, не прерываясь ни на секунду — у меня очень много работы, слишком много, до самого конца жизни хватит.

Дни проходят один за другим, пробегают недели, месяцы… Моя жена расцветает и становится как будто ещё краше, в ней теперь особенная красота, какая-то элитная, возвышенная, даже божественная. В её глазах огонь, который видят все, абсолютно все, кроме меня. Я продолжаю восстанавливать свой разрушенный город: в офисе почти не бываю, новые проекты все заморожены — в моё отсутствие никто не решается за них браться, даже Марк. Шеф, то есть я, ежедневно, ежечасно занят другими, более важными делами: воскрешает свой цветок, обхаживая его заботой и лаской, не отходя ни на шаг, не отлучаясь ни на секунду, угадывает желания, предупреждает потребности, лелеет его физическое и духовное возрождение.

Я сам готовлю для своей жены и обнаруживаю у себя ещё один талант — я могу быть неплохим поваром. Даже ресторан захотелось открыть: оказывается, это так интересно выдумывать новые вкусы, сочетать продукты, создавать новое, особенное, то, что ей понравится, что она с удовольствием съест, и, улыбаясь и облизнув свои тонкие пальчики, поцелует меня в знак благодарности.

Моя жена уже больше месяца назад вернулась к спорту: её физическая форма полностью восстановилась, вес не только вернулся, но и забежал далеко вперёд. Лера причитает, что я раскармливаю её, но ей не понять, как страшно, буквально панически я боюсь её худобы, поэтому остановиться не могу — лучшие рестораны, особенные блюда, и дома половину моей жизни занимает готовка.

А может, дело даже не в том, что я не доверяю питание жены никому кроме себя самого и самых прославленных в Сиэтле шефов, может, я даже и не пекусь так уж сильно о её диете, может я давно понял, что не для неё стараюсь… В этой заботе о ней, где я чаще всего перебарщиваю, вызывая смех и подтрунивание окружающих, особенно Марка и Марии, кажется, я нашёл своё лекарство и делаю то, что не могут сделать психотерапевты — лечу себя, облегчаю своё чувство вины, рассеиваю разочарование в себе. Я ведь не смог защитить её. Хуже того, сам стал причиной всех её болей и трагедий.

Моя Лера сейчас купается в тихом спокойном море моего безраздельного внимания, ласки и заботы. И я знаю, что это и есть то самое уникальное лекарство, которое помогает ей восстанавливаться, возвращает её здоровье и красоту. Она почти никогда не бывает грустной, хотя я знаю, как сильно болит у неё в груди, там, где живёт любовь к её нерождённому дитя. И тут тоже моя вина. Она создала — я не сберёг.

Самое ужасное то, что мы больше не можем иметь детей. Ей нельзя, а я стерилен — сам пошёл своими собственными ногами и сделал операцию по лишению себя всякой возможности отцовства. Я не могу рисковать, не могу стать причиной беременностей, которые она не сможет выносить, а значит, будут новые смерти. Мы слишком много пережили оба, чтобы снова проходить через это, поэтому я теперь совершенно безопасен для женщин.

Не очень комфортно это осознавать, скажу я вам. Да просто капец, как некомфортно… Был мужик и стал евнух! Мысль, что я больше не могу зачать ребёнка, поначалу взрывала мой мозг, и мне пришлось с ним работать. Я задавал себе тысячи раз один и тот же вопрос: я стал отцом дважды, изменил ли этот факт градус счастья в моей жизни? Изменил, но несущественно. Напиток стал крепче, но опьянеть от него невозможно. Земля ушла из-под ног, только с ЕЁ появлением… И что бы ни происходило в нашей жизни, с каждым её возвращением дурманящего алкоголя в моей крови становилось только больше. Даже сейчас, после всего того, что мы пережили в ноябре, я летаю. А без неё буду ползать, таскаться по миру на коленях и животе, и как бы ни была священна для меня её просьба: «Не бросай детей», я знаю, уверен, что долго бы не протянул. Максимум дождался бы, наверное, восемнадцатилетия самого младшего ребёнка — Аннабель и свалил бы. Точно говорю, свалил бы. И это страшно, по-действительно страшно, потому что мы никогда бы больше не встретились, прервалась бы цепочка, и она осталась бы одна… без своей половины души. Возвращалась бы, искала меня, но не знала бы, что уже никогда не найдёт, и это по-настоящему… жутко!

Fractured Light Music — These Final Words | Beautiful Vocal Orchestral Music

Чем старше я становлюсь, чем больше дерьма происходит в моей жизни, тем серьёзнее моя вера в теорию возвращения души. Не может быть всё так просто: одна жизнь, одна душа, одна ответственность перед одной единственной силой. Нет! Всё не так… Мы учим уроки, и, как и в обычной школе, есть отличники и есть двоечники. Я — двоечник. Я безнадёжен, но… но у меня есть мой персональный тьютор, мой идеал, моя отличница, которая знает все ответы на все вопросы, которая сдаёт экстерном любой экзамен, и которая тянет меня, несмотря ни на что, на поверхность. В каждой моей жизни у меня только одна цель — найти её, если найду — сдам экзамен, если нет — на пересдачу. И так медленно вверх по спирали… Но если уйти с орбиты, тандем разорвётся, система разрушится, и тьютор сойдёт с дистанции так же, как и нерадивый двоечник…

Не знаю, мне кажется, или моя жена соблазняет меня? Что это за косые, дерзкие в своей насмешливости взгляды? Что за таинственность в некоторых её оборванных фразах, непредсказуемых поступках, даже самых простых? И ведь всё это она делает искусственно: наши отношения уже давно далеки от недосказанности. Мы достигли такой близости, какой многие пары не познают до самой своей смерти. Мы полностью открыты, вросли друг в друга, смешали свои краски в один безумный оттенок полного единения… Ни я, ни она более не воспринимаем своё я, оно растворилось в пространстве «Мы», медленно перерождающегося в одно на двоих «Я». Люди больше не смотрят на нас осуждающе, в их глазах более нет ни зависти, ни злорадства, скорее недоумение, непонимание и удивление, ведь они наблюдают крайне редкое явление — безоговорочное слияние родственных душ в одну, двух различных существований в одну гармоничную жизнь.

Все вокруг уже поняли, осознали и, наконец, приняли это как факт, и я больше не слышу советов и увещевательных речей переключиться на кого-нибудь более подходящего мне, больше не вижу вызывающих женских взглядов, предлагающих себя, меня перестали касаться знакомые, а иногда и откровенно чужие мне женщины, и я ощущаю, наконец, свободу… Она упоительна! Иногда на меня находят такие приступы радости, что, кажется, сердце готово выпрыгнуть из груди!