Жизнь замечательных устройств - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Курамшин cтр.№ 21

Чтобы понять, чем же была так ценна реализованная на практике идея Леопольда Гмелина, придется заглянуть в прошлое задолго до его жизни. До появления письменности, как, впрочем, и долгое время после столь полезного изобретения, методические указания о получении таких полезных материалов, как металлы, керамика, косметика и лечебные снадобья, передавались из уст в уста от мастера подмастерью. Даже те рецепты, которые были записаны — на египетских папирусах, шумерских глиняных табличках или китайской тряпичной бумаге — как правило, излагались так, что наиболее ценным секретам мастерства придавался вид мистических метафор, а эти метафоры мог понять только избранный или хотя бы посвященный в секреты ремесла. Не способствовало свободному распространению правильной научно-технической информации и то, что все эти рецепты переписывались от руки, и при таком способе копирования ошибки неизбежны.

Появление в Европе книгопечатания в конце XV века не стало немедленным решением для сохранения и копирования методик и научных технологий: ремесленники и алхимики поначалу с осторожностью отнеслись к новой технологии. Однако, после того как итальянский алхимик, металлург и архитектор эпохи Возрождения Ванноччо Бирингуччо в 1540 году доверил печатному станку свой трактат «Пиротехния» (Pirotechnia), отношение алхимиков к новым информационным технологиям изменилось (правда, Леонардо да Винчи так и не решился напечатать свои труды и трактаты при жизни). Работу Бирингуччо можно считать первой изданной книгой по химии, она сдергивала мистическую завесу с огромного количества технологий — от литья церковных колоколов до получения дымного пороха. Успех «Пиротехнии» показал, что печатный станок можно использовать не только для тиражирования Святого Писания или разоблачающих памфлетов, и вскоре стали появляться всё новые и новые печатные книги с рецептами алхимиков.

В XVII веке появился новый стиль технических публикаций: стали издаваться книги, содержавшие не только набор технологий производства тех или иных химических продуктов, но и попытку объяснить эти технологии, привлекая для этого объяснения существующие в те времена теоретические воззрения. В XVIII веке с увеличением числа университетов и началом преподавания там химии появилась новая разновидность напечатанных книг по химии: их можно назвать первыми учебниками по прикладной химии. Зачастую кроме химии в них излагались основы медицины, как это, например, делал Герман Бургаве из Лейденского университета, или минералогии — эту дисциплину включал в свои работы Торбен Бергман из Университета Упсалы. Появление учебников, конечно, позволяло и студентам, и людям, занимавшимся практической химией, быть в курсе новых химических открытий, но и тиражирование этих книг создавало определённые проблемы. Основная сложность заключалась в том, что до XIX века в химии не было единого мнения и единых подходов по тому, как называть химические вещества, в то время как линнеевская единая классификация растений и животных появилась еще в 1735 году.

Развитие химии приводило к увеличению количества новых веществ, и это обстоятельство побудило ряд авторов составлять химические словари. Первым человеком, написавшим такую книгу, был Пьер-Жозеф Маркер, его словарь был напечатан на французском языке в 1766 году, а год спустя переведен на английский Джеймсом Кейром. Кейр издал свой собственный словарь в 1789 году, а в 1795 Уильям Николсон, конкурируя с Кейром, опубликовал свой словарь, который переиздавали до 1853 года. Однако вал новых химических открытий приводил к тому, что информация в таких источниках быстро устаревала.

Попытку разрешить ситуацию предпринял шведский химик Якоб Берцелиус. Его альманах Arsberättelse om Frangstegen i Physik och Chemie (Ежегодный доклад о прогрессе в физике и химии) издавался с 1822 до 1845 года на шведском, французском и немецком языках, и был ценным подспорьем для европейских учёных. Однако Берцелиус описывал прогресс в химии весьма избирательно — шведский учёный обладал скверным характером и весьма пренебрежительно (а иногда и унизительно, и не стесняясь в выражениях) относился к теориям, которые не совпадали с его собственными воззрениями. Поэтому «Руководство…» Гмелина оказалось весьма кстати и очень быстро получило признание как ценный образец химической литературы. В некрологе Гмелина, опубликованном в ежеквартальном журнале Лондонского химического общества в 1855 году, поясняется причина этого признания: «Другие люди, писавшие о Химии, в действительности располагали большой объем материала в систематическом порядке; но, если говорить о полноте, достоверности подборки и связности расположения материала, «Руководство…» Гмелина не имеет себе равных».

Такой подход и такие навыки систематизации достались Леопольду Гмелину не только как носителю немецкой педантичности и туманной учёности — он знал о химии с младых лет, поскольку его род был широко известен своими занятиями химией, фармацией и медициной. Родоначальником химической династии Гмелиных был Иоганн Георг Гмелин (ок. 1674–1728), аптекарь в немецком городе Тюбинген. Один из сыновей Иоганна Георга, тоже Иоганн Георг (1709–1755), даже какое-то время преподавал химию в России, из которой в 1745 году вернулся в родной город, заняв должность профессора медицины в Университете Тюбингена.

После смерти Иоганна Георга Гмелина-младшего заведующим кафедрой медицины в Тюбингене стал его брат, Филипп Фридрих Гмелин (1721–1768), кроме медицины он преподавал ботанику и химию. Сын Филиппа Фридриха, Иоганн Фридрих (1748–1804) в 1772 году получил должность доцента в Университете Тюбингена, но спустя три года подался в Геттингенский университет, где в 1780 году и дослужился до полного профессора (одновременно химии и медицине). В 1788 году в Геттингене родился сын Иоганна Фридриха — Леопольд Гмелин.

Закончив в 1804 году Геттингенскую гимназию, Леопольд на несколько месяцев вернулся в родовое гнездо Гмелинов, в Тюбинген, где он работал в семейном фармацевтическом деле, попутно посещая лекции в Университете Тюбингена, однако систематическое образование решил получить все же в Геттингене. Получив степень бакалавра Геттингетского университета в 1809 году, он снова вернулся в Тюбинген, где начал изучение химии пигментов животного происхождения, которое потом и продолжил в Вене. В 1812 году на основании своих исследований он написал диссертацию и получил степень доктора медицины в Геттингетском университете (по слухам, Леопольду пришлось заниматься научной работой в родном городе и в Вене, так как из-за участия в дуэли его присутствие в Геттингене на какое-то время было нежелательно).