Любовь и ярость - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Хэган cтр.№ 74

Колт сдернул с вешалки шляпу и повернулся к старику. - Постараюсь все уладить и как можно скорее вернуться с деньгами. И ... спасибо тебе, Сет, с глубокой признательностью в голосе добавил он.

Сет протянул ему руку на прощанье. Потом, поднявшись из-за стола, проводил Колта к выходу. Старика терзало любопытство.

Стоя на верхней ступеньке лестнице, ведущей к террасе, которая окружала весь его огромный дом, Сет нетерпеливо наблюдал, как Колт седлает своего Педро. И только когда тот обернулся, чтобы попрощаться, Сет задал ему вопрос, уже давным-давно висевший на кончике языка. - Послушай, парень, и где же ты надеешься добыть такую сумму?

Колт недобро улыбнулся и Сет невольно поежился, таким ледяным холодом повеяло от этой улыбки. Глаза его потемнели и стали похожи на колючие льдинки. - Верну свои деньги, сэр, - произнес он будничным тоном, словно это подразумевалось само собой. - Я еду во Францию.

Он вонзил шпоры в бока Педро, с места послав коня в галоп.

Скоро осела поднятая копытами коня пыль, а Сет Пэрриш все стоял на крыльце и задумчиво смотрел ему вслед, пока Джон Тревис Колтрейн не скрылся за горизонтом. Тогда он повернулся и, лукаво усмехнувшись, вошел в дом. Ну что ж, он получит назад миллион долларов и вдобавок сделает доброе дело. Так тому и быть, тем более, что парень - сын Тревиса.

Скупив, казалось, все золото, которое только можно было найти в Неваде, они двинулись в направлении Сан-Франциско.

Каждый день, пока они добирались туда, Гевин не уставал напоминать, что во Франции они должны быть очень осторожны. Нельзя даже намеком дать кому-то понять о том богатстве, которое они везут, тем более, что тогда не избежать ненужных вопросов. По железной дороге они поедут вторым классом, решил Гевин, а где возможно, будут нанимать обычные фургоны. Самое важное не привлечь к себе излишнего внимания в Монако, где его хорошо знают.

Поэтому у Гевина просто руки чесались насладиться обретенным богатством, пока они ещё в Штатах. Кому какое дело, если они, скажем, появятся в Сан-Франциско в шикарном экипаже?!

Не помня себя от радости после стольких лет унизительного безденежья, Гевин нанял великолепную, белую, как снег, коляску, для себя, Брианы и Делии, и несколько экипажей попроще для охраны и следовавшего за ним каравана повозок с вещами и золотом. Когда, добравшись до Сан-Франциско, он пополнит свой запас золотых слитков, тогда нанятые им головорезы будут даже на ночь оставаться в повозках.

Великолепный экипаж, в котором ехал Гевин, наполнил счастьем его тщеславную душу. Он ликовал, как ребенок и болтал не переставая. Снизошел даже до того, чтобы поведать Делии и Бриане душераздирающую историю о своем нищем детстве в Кентукки. Лицо его потемнело от горестных воспоминаний, когда он добрался до трагической смерти отца и той зловещей роли, которую сыграл в этом Тревис Колтрейн. Теперь Бриане стала понятна и жгучая ненависть, с которой он преследовал и мучил молодого Колтрейна и почти животная радость, охватившая его при известии, что ей, наконец, удалось совратить Колта. Выходит, им двигала не просто алчность. Гевин люто ненавидел всю семью с тех пор, как Тревис убил его отца. Бриана ужаснулась, заметив безумный блеск в его глазах, когда он рассказывал об убийстве Стюарта Мейсона. Ей впервые пришло в голову, что душевная болезнь и распад личности начались у Гевина ещё в детстве. А его детство, похоже, действительно было не из легких, призналась она в душе. Правда, её жизнь тоже не баловала, но Бриана не могла даже представить себе, что когда-нибудь озлобится подобно Гевину. Что-то превратило его в настоящего маньяка, но что?! Неужели Элейн?!

Гевин все говорил и говорил, даже не замечая, слушают ли его обе женщины. Он наслаждался ролью богатого американца, только недавно вернувшегося из Европы, где у него в Монако собственный замок, и не за горами тот день, когда он купит себе что-то более роскошнее, чем маленькое шато.

Пока он болтал без удержу, восхищался Америкой и радостно хохотал при мысли о том, как удивились бы знавшие его ещё в Кентукки, если бы он вдруг сейчас почтил визитом свои родные места. Бриана тем временем целиком погрузилась в собственные мысли и почти перестала слышать его голос. Подняв голову, она обвела восхищенным взглядом роскошную отделку экипажа, в котором сидела. Стены его были обиты мягкой темно-коричневой кожей, а её ноги утопали в мягком бархате ковра. Везде, и внутри и снаружи, блестела позолота, а сам экипаж легко тянула шестерка черных, как вороново крыло, коней.

Бриана жалко улыбнулась: как высоко она залетела с тех пор, как предала Дани, своего единственного настоящего друга, и разбила сердце человека, которого полюбила, сама того не заметив. Как высоко она поднялась и как же низко скатилась! Ее приятельница Мариса хохотала бы до упаду! Ведь всего пару месяцев назад Бриана ужасалась при мысли о том, что Мариса приняла платье и браслет в уплату за услуги. Но то что совершила она сама, гораздо больше достойно презрения, чем жалкие услуги Марисы. Ах, Шарль, мысленно взмолилась она, - скажи, что я была права! Пообещай, что будешь жить! Одна мысль о том, что все пережитые унижения и горе последних дней на самом деле были напрасной жертвой и Шарлю, может быть, уже не помочь, полоснула острой болью по сердцу и Бриана похолодела. Лучше даже не думать об этом, или она сойдет с ума.

Однажды, они остановились пообедать в гостинице неподалеку от Сакраменто - Гевин старался сделать их путешествие как можно более комфортным - и Бриана нечаянно стала невольной свидетельницей, как Гевин кокетливо охорашивался перед большим зеркалом, стоявшим в холле. Старательно взбив свои золотистые кудри, он провел расческой по усам, одернув темно-синий бархатный сюртук, и с обожанием стал разглядывать собственное отражение.

Может быть, с первого взгляда он покажется просто глупым и тщеславным человеком, подумала Бриана, но на самом деле, когда в нем вспыхнет ярость, он способен на самую отвратительную жестокость. Помни об этом, ведь пока вы в пути, ты все ещё в его власти.

Они заказали роскошный обед со свежей форелью, которую, впрочем, Гевин презрительно вернул на кухню, заявив, что она недостаточно изысканно приготовлена. Вина в гостинице не было, только пиво, и Гевин, презрительно вздернув брови, глянул на своих спутниц, словно говоря, - Ну и провинция!. Чем ближе они были к Сан-Франциско, удаляясь с каждым днем от Силвер Бьют, штат Невада, тем высокомернее становился Гевин.

В Сан-Франциско они узнали, что с отплытием в Англию проблем не будет и Гевин, напыщенный и высокомерный, как павлин, заказал для них каюты первого класса на "Пасифике", самом роскошном и самом быстроходном американском пароходе.

Он был оснащен по последнему слову техники, здесь было все, вплоть до электричества. Внутренняя отделка радовала глаз: огромные гостиные, обставленные итальянской и французской мебелью в стиле Ренессанса, элегантные каюты с уютными креслами чиппендейл и шератон.

Гевин оставил лучший номер для себя и Делии, а Бриане заказал каюту напротив, так, чтобы даже в пути не выпускать её из виду. Дирк и пятеро наемников разместились в недорогих каютах второго класса на нижней палубе.