Записки Римского клуба - читать онлайн книгу. Автор: Аурелио Печчеи cтр.№ 24

* * *

Изучение пяти выбранных критических параметров и их взаимодействия на все более высоких уровнях предвещали неминуемую катастрофу и требовали немедленных мер, направленных на то, чтобы приостановить опасную склонность человеческой системы к росту. Несомненно, Форрестер заранее интуитивно предвидел эти предварительные выводы, что несколько колебало его уверенность в их правильности, так как выводы моделирования обычно противоположны ожидаемым, то есть «контринтуитивны». Что касается меня, то я уже давно был убежден, что стремительные процессы, охватившие широкие области, не могут привести ни к чему иному, кроме ситуаций неконтролируемых и нежелательных.

Тогда в Кембридже из всего нашего Исполнительного комитета были только Пестель, Тиманн и я, так что именно нам предстояло принять окончательное решение. Убежденные, что дальнейшее усовершенствование «МИР-2» даст именно тот инструмент, который нам нужен, мы решили немедленно продолжать работы над проектом. Я не сомневался, что меня поддержит Кинг. Так после длительного подготовительного периода настал важный поворотный момент в деятельности Римского клуба. Возможно, однако, что значение принятого нами решения этим не ограничивалось, ибо глобальное моделирование поставило на более рациональную, объективную основу все мышление по предвидению будущего, открыв тем самым поистине новый этап в его развитии.

По совету Форрестера мы сразу же предложили профессору Деннису Л. Медоузу, молодому ассистенту Форрестера, тогда еще неизвестному нам, возглавить группу, которой предстояло превратить модель «МИР-2» в получившую впоследствии известность «МИР-3». Не теряя связей с МТИ, этот проект несколько позже стал финансироваться Фондом Фольксвагена, который перед этим окончательно отклонил предложение Озбекхана. Впервые деньги Фонда пересекали Атлантический океан в обратном направлении – из Европы в Соединенные Штаты. Сохранив за собой общее руководство проектом, Джей Форрестер опубликовал несколько месяцев спустя книгу «Мировые динамики», обобщавшую его вклад в создание первых машинных моделей, анализирующих глобальную систему.

Отныне научное и административное руководство с блеском осуществлял Деннис Медоуз, проявивший не только исключительную преданность делу, но и умение получать конкретные результаты. Он рос вместе с проектом, в чем ему помогала многонациональная группа ученых, средний возраст которых не превышал и тридцати лет.

Нашей целью была высадка десанта, призванного пробить брешь в той цитадели самодовольства, где имело глупость окопаться общество. Для этого нам срочно, еще до окончательной обработки технической документации, нужен был популяризированный вариант выводов проекта. Вместе с тем мы продолжали настаивать, чтобы, по мере завершения работы над документом, он немедленно был разослан авторитетным ученым в различные страны мира, с тем чтобы иметь возможность учесть их отзывы и замечания перед публикацией.

На деле установленный мной годичный срок оказался чересчур коротким и потребовал продления. Тем не менее я продолжал докучать Деннису Медоузу вплоть до того памятного дня – 12 марта 1972 года, – когда в Вашингтоне, в Смитсоновском институте, публике была впервые представлена книга «Пределы росту. Доклад Римскому клубу», содержащая выводы нашего проекта. Несмотря на задержку, проект все равно в итоге был завершен в рекордные сроки, ибо с момента нашей первой встречи в Кембридже прошел всего 21 месяц.

Ахейцам, осаждавшим Трою, понадобилось 10 лет, чтобы додуматься до уловки с деревянным конем. Римскому клубу посчастливилось гораздо быстрее найти своего Троянского коня и одержать первую стратегическую победу в той исторической баталии, которая только начиналась.

* * *

Что касается содержания доклада Медоуза, то он, как я и ожидал, подтвердил и развил предварительные выводы Форрестера. В нескольких словах его можно свести к тому, что при сохранении нынешних тенденций к росту в условиях конечной по своим масштабам планеты уже следующие поколения человечества достигнут пределов демографической и экономической экспансии, что приведет систему в целом к неконтролируемому кризису и краху. Пока еще можно, отмечается в докладе, избежать катастрофы, приняв меры по ограничению и регулированию этого роста и переориентации его целей. Однако чем дальше, тем болезненнее будут эти изменения и тем меньше будет оставаться шансов на конечный успех.

Разумеется, ни я, ни Медоуз не претендовали на роли пророков. Да и сам доклад вовсе не ставил перед собой цель что-либо предсказывать или предписывать. Его задача была скорее воспитательной и предостерегающей. В сущности, она сводилась к тому, чтобы выявить катастрофические последствия существующих тенденций и стимулировать политические изменения, которые помогли бы их избежать. Вовремя предупредив людей и дав им возможность наглядно увидеть, как они стремительно несутся к пропасти, можно подготовить человечество к необходимости срочных изменений.

В проекте не уточнялся характер этих изменений и не ставилось таких целей. В нем был дан лишь самый общий вид планеты, сравнимый разве что с фотографией, сделанной со спутника, и он ни при каких условиях не позволял давать каких бы то ни было конкретных рекомендаций. Агрегированные на уровне планеты показатели роста народонаселения и промышленного производства, а также среднего уровня загрязнения среды, потребления продовольствия и истощения природных ресурсов вполне подходили для демонстрации общего состояния человеческой системы, по были явно непригодны для выработки приемлемых для конкретных стран и регионов политических программ. Тем не менее многие увидели в докладе гораздо больше, чем в нем было сказано, что не только давало пищу неоправданным иллюзиям, но и служило причиной незаслуженных обвинений.

Концепция ограниченности Земли отнюдь не нова. Однако вывод доклада, что конечность размеров планеты с необходимостью предполагает и пределы человеческой экспансии, шел вразрез с превалирующей в мировой культуре ориентацией на рост и превращался в символ нового стиля мышления, который не только приветствовали, но и подвергали немилосердным проклятиям. Успехи революционных преобразований в материальной сфере сделали эту культуру высокомерной. Она была и остается культурой, отдающей предпочтение количеству перед качеством, – цивилизацией, которая не только не желает считаться с реальными возможностями жизнеобеспечения на планете, но и бездумно расточает ее ресурсы, не обеспечивая при этом полного и разумного использования человеческих возможностей.

Признаки усиливающегося синдрома роста хорошо известны. На рост уповают всякий раз, когда под рукой не оказывается никаких других средств излечения общественных недугов. Рост превратился в некое сверхлекарство. Производя в избытке, можно угодить любым желаниям и удовлетворить любой спрос, а если он ослаб, его можно оживить с помощью рекламы и добиться нового равновесия, непрерывно повышая при этом количественный уровень и пребывая в полной уверенности, что это полезно экономике, а значит, и обществу в целом. В сущности, уже давно никто не осмеливался усомниться в магических свойствах роста и оспаривать безусловную пользу экономической экспансии. Лишь в самое последнее время стало ясно, что эта политика изобилия может решать одни проблемы и облегчать другие, однако многие источники человеческой неудовлетворенности не перестают существовать, если спрятать их за грудами товаров. К тому же, даже если предположить, что рост может действительно решить все без исключения проблемы, все равно материальный рост не может продолжаться до бесконечности.