– Прощайте, лирра Дизраелли. Я был счастлив познакомиться с вами.
Связь прервалась. Экран вайфона мигнул и погас, а я все сидела в прострации, только искусанные губы дрожали.
Он бросил меня.
Дэмиан бросил меня, и это в такой момент!
Произошедшее не укладывалось в голове. Но в то же время, где-то глубоко-глубоко в душе, я почувствовала постыдное облегчение.
Он сделал то, чего не смогла сделать я. Принял правильное решение.
Если хочешь научить человека плавать – брось его в воду. Дэмиан сделал именно это. Теперь у меня только два варианта: возненавидеть его и тихо идти ко дну или сказать «спасибо» и плыть.
Плыть туда, куда зовет мое сердце.
Под потолком включился динамик. Я вздрогнула, когда раздался голос Сагиры. Сухой, непреклонный. Он прошелся смычком по натянутым нервам, заставил все перевернуться внутри.
– Лирра Дизраелли, зайдите в медбокс.
И уже изменившимся тоном:
– Пожалуйста…
***
Не знаю, как дошла до медбокса. Все боялась, что ноги подломятся, и я упаду. Хорошо, что коридор пустовал, иначе у невольных зрителей возникли бы сомнения в моей адекватности.
Рейна увидела еще до того, как вошла в прозрачные двери. Он сидел за столом, боком ко мне, уронив голову на руки.
Двери разъехались, пропуская меня, но я не спешила. Остановилась на пороге, не зная, что делать, не зная, куда деть руки, которые вдруг сделались очень неловкими, чужими. Сердце сжалось то ли от страха, что я все неправильно поняла, то ли от предвкушения. По спине поползли мурашки.
Он же будто почувствовал мое присутствие. Вздрогнул и медленно поднял голову. Посмотрел на меня.
От этого взгляда меня кинуло в жар. Внутри все сладко заныло, и я почувствовала, как земля медленно уходит из-под ног.
Рейн смотрел на меня так, словно видел сокровище, которое утратил и уже не чаял обрести. Жадно, ненасытно, спеша охватить целиком и упиваясь увиденным. Боясь отвести глаза хоть на секунду, боясь, что я исчезну, растаю, как дым.
Безмолвно.
Но слова были тут не нужны. Я сама прочитала в его глазах все, что хотела узнать.
И мое сердце, радостно дрогнув, совершило кульбит.
– Рейн…
Его имя бездумно сорвалось с моих губ. По сути, я даже не осознала, что говорю. Просто смотрела на него во все глаза с надеждой и страхом. И больше всего на свете в этот момент мне хотелось, чтобы он сделал первый шаг. Дал понять, что я не ошиблась. Что я все правильно поняла.
Рейн порывисто встал. Шагнул навстречу, жадно вглядываясь в мое лицо. Казалось, он ищет в нем что-то особенное, понятное только ему. В два счета преодолел разделяющее нас расстояние и замер так близко, что я увидела искры на дне его глаз.
Те самые искры, что так завораживали меня.
Я боялась пошевельнуться. Боялась дохнуть и нарушить момент. Боялась, что опять ляпну какую-то глупость, и сама все испорчу. На этот раз безвозвратно.
– Лирра… – голос изменил ему, выдавая внутреннее напряжение. – Я должен все объяснить.
– Не нужно, – шепнула я хрипло. – Дэмиан позвонил.
«Ну, пожалуйста! – кричало все внутри меня. – Сделай это!»
– И как вы намерены поступить?
Он давал мне возможность принять решение. Давал шанс отступить. Свести все к нелепой шутке. Но я уже точно знала, чего хочу.
– Воспользуюсь его советом.
И, подтверждая свои слова, привстала на цыпочки. Страшно смущаясь, будто впервые, клюнула командора в губы и отступила с гулко бьющимся сердцем. В голове все смешалось. Я снова стала девчонкой, подарившей первый поцелуй.
На лице Рейна проступила растерянность. Впервые он не скрывал от меня эмоций, и это было так… трогательно и интимно. Он поднял руку и провел по моей щеке. Невесомо, едва касаясь, но я задрожала.
– Вы хорошо подумали, лирра? Это может быть очень… сложно.
Последнее слово он произнес хриплым шепотом.
Мои губы расползлись в глупой улыбке.
– Сложности меня не пугают.
– Я рад. Потому что дерранги своих женщин не отпускают.
Рейн заключил мое лицо в плен ладоней, притянул к себе и уже сам прижался губами к губам. Осторожно, словно спрашивая разрешения.
Его поцелуй был предельно нежен. Он едва-едва коснулся меня губами, а у меня в голове вспыхнули фейерверки. Каждая клеточка, каждый нерв отреагировали на него сладкой дрожью.
Я так долго мечтала об этом! Так долго ждала! И плевать, что нас могу увидеть.
Застонав, подалась к Рейну всем телом, обхватила руками за шею. И почувствовала, как он углубил поцелуй. Его язык скользнул между моих губ, вызывая томление. И это было так верно, так правильно, что я впервые за долгое время почувствовала себя цельной.
Теперь я могла точно сказать, что нахожусь на своем месте. И мое место – в руках этого мужчины.
Тяжело дыша, он на секунду от меня оторвался.
– Ты понимаешь, что я тебя никогда не отпущу? – прохрипел, глядя на мои припухшие губы. – Просто физически не смогу?
– Плевать! – выдала я.
А потом сама притянула его к себе.
***
Все изменилось резко и в одночасье. Я даже представить себе не могла, что моя жизнь совершит такой поворот, но ни о чем не жалела.
Да и о чем можно жалеть в объятиях самого потрясающего мужчины во Вселенной?
Его поцелуи становились все жарче, все глубже. Руки скользили по моему телу, заставляя плавиться и стонать. Еще никогда я не реагировала на близость так… остро. До помешательства.
В прошлой жизни все было гораздо спокойнее. Ровнее, что ли. Без неистового влечения, без бурных всплесков и ненасытной всепоглощающей страсти.
А сейчас я потеряла себя. Растворилась в своих ощущениях, как камень в горячей лаве. Возбуждение кипело во мне бурным потоком, выплескивалось долгими стонами, и я лишь краем сознания понимала, что эти стоны – мои.
Все, что когда-то знала о мужчинах Татьяна Рыбкина, оказалось бессмысленным и ненужным Тьяне Дизраелли. Потому что этот мужчина был не для Рыбкиной, он был для Тьяны.
Не для той Тьяны, что была до меня, а для той, которой я стала.
Рейн подхватил меня на руки.
– Хочу тебя! – прорычал мне в ухо и прикусил мочку.
Горячее дыхание пощекотало мне шею. Острый импульс удовольствия прошил насквозь. Я выгнулась, мечтая слиться со своим мужчиной не только телом, но и душой.
– Рейн! – из моего горла вырвался всхлип.
Он что-то сделал. Стеклянные двери медбокса вдруг потемнели, стали непроницаемыми, яркий свет потускнел. Теперь помещение заливал полумрак, создавая интимную обстановку. Только техника светилась и подмигивала разноцветными огоньками.