Каждый второй уик-энд - читать онлайн книгу. Автор: Эбигейл Джонсон cтр.№ 77

Было бы неловко объяснять, как мы с Гаем познакомились. К тому же отец Адама мог неправильно все истолковать, и мне совсем не хотелось давать ему еще один повод для неприязни. Адам тоже мог подумать бог знает что, а это мне уж точно было совершенно ни к чему.

Порой, когда я думала об этом, у меня самой возникало неправильное представление. Даже несмотря на то, что Гай не делал ничего такого, только кормил меня и слушал. Он не пытался прикоснуться ко мне или еще что-нибудь. Словом, все было в высшей степени целомудренно. И мне нужна была его помощь, если я собиралась подать заявку в киношколу. Но все же меня угнетала мысль о том, что я должна убеждать себя в невинности наших посиделок.

– Да, иду.

Мы посмотрели фильм. Старый черно-белый фильм, в котором я мало что поняла. Гай же был в восторге. Он комментировал великолепные ракурсы, линии диалога, что, должна признать, действительно впечатляло. Он хотел, чтобы я вдогонку посмотрела еще один фильм, и, когда я охотно согласилась, оттолкнулся от дивана, положив одну руку на подлокотник, а другую на мое колено. Прикосновение длилось всего пару секунд. Он даже не взглянул на меня и не позволил своей руке задержаться или еще что-нибудь. Но я все равно слегка вздрогнула. И, пока Гай переставлял диски, мысленно одернула себя, радуясь, что он не заметил моей реакции.

С пультом в руке Гай присоединился ко мне на диване, где я застыла в довольно напряженной позе, хотя и велела себе расслабиться.

– Не холодно?

Я покачала головой.

– Ты выглядишь замерзшей. – Он наклонился ко мне, прижимаясь верхней частью туловища, и у меня перехватило дыхание. Гай не отстранился. Он повернул голову и поднял брови, глядя на меня. – Я просто хочу тебя укрыть. – Мой взгляд скользнул к пушистому серому пледу, который я раньше не заметила. Гай уже схватил его и держал в руке, когда я сообразила, что он тянулся не ко мне, а мимо меня, за пледом. Я попыталась вжаться в подушку, испугавшись, что он предложит мне уйти, потому что я все время нервничаю из-за пустяков. Но он этого не сделал.

Он бросил мне плед, и его рука погрузилась в подушку возле моего бедра. Он все еще нависал надо мной, так что мы оказались лицом к лицу, когда я подняла глаза.

– Джолин. Тебе не нужно меня бояться. Я догадываюсь, каково тебе живется. И все понимаю, хорошо? – Он сдвинулся в сторону, и я задела ногой его запястье. – Я знаю, каково это – чувствовать, что ты никому не нужен, что ты везде чужой. Ты не должна так думать. Мне плевать, что там происходит. – Он мотнул головой в сторону коридора. – Пусть это остается за той дверью. Ты всегда можешь прийти сюда. Ты мне веришь?

Нет. Это глупо. Он пытался навязать момент единения между нами. Он был так серьезен, как будто я эмоционально уязвима или что-то в этом роде. А ведь он едва знал меня. Я чувствовала себя своей везде. И мое место было там, где я хотела быть.

Он держался все так же близко ко мне, но я перестала нервничать из-за этого. Он делал вид, что беспокоится обо мне, и, возможно, так оно и было. Может, я дала ему повод для беспокойства, если вспомнить мой срыв в день рождения. Он не знал, что это исключение из правила. Просто странное стечение обстоятельств привело к истерике, но больше этого не повторится. Однако встревоженное выражение лица Гая и то, как он положил руку мне на плечо, выписывая на нем крошечные круги большим пальцем, убедили меня в том, что он не собирается верить мне на слово. Он был славным парнем или, во всяком случае, казался мне таким, и, хотя чувство неловкости возрастало, я понимала, что любым своим словом могу поставить и его в неловкое положение; а этого мне хотелось меньше всего.

– Предлагаешь свою квартиру в качестве нейтральной зоны. Понятно. – Я кивнула на телевизор. – Давай лучше смотреть фильм, пока не поздно.

– Хорошо, – сказал Гай. – Не хочу, чтобы ты пропустила проверку после отбоя. – Он попытался смягчить боль своих слов улыбкой, но я пожалела, что поделилась с ним некоторыми подробностями тем вечером, когда расчувствовалась и сбросила защитную оболочку. Я ему тогда много чего рассказала. Он знал, что никто не придет проверить меня перед сном.

Я дернула плечом, стряхивая его руку.

– Эй, эй! – Он вздохнул, и его дыхание потревожило мои волосы. – Это камешек не в твой огород, ясно? Тем, кто о тебе заботится, не должно быть все равно, где ты находишься. Вот и все, что я имел в виду.

– Конечно, прекрасно, но не могли бы мы посмотреть фильм прямо сейчас?

Он наконец уступил, накинул на меня почти забытый плед и закинул руку на спинку дивана.

Когда пошли первые титры, меня посетила чрезвычайно странная мысль. Вот я здесь, с почти незнакомым человеком, и он заботится обо мне лучше, чем мои родители. Мой родной отец даже не знал, где я нахожусь. Ему было все равно, лишь бы каждый месяц забирать меня у мамы на строго определенное время, по расписанию. И она была ничуть не лучше.

Гаю пришлось разбудить меня, когда фильм закончился. Его рука оказалась у меня на спине, потому что я завалилась на него. Он сказал, что ничего страшного, и у меня возникло ощущение, что он говорит правду. Что бы я ни делала, это не причиняло ему неудобств. Может, он действительно славный парень.

Я не напряглась, когда он обнял меня в дверях. Я уже начала привыкать к тому, что он из породы сентиментальных парней.

– Так что? – произнес он, все еще удерживая меня в объятиях. – В следующий раз, когда я наткнусь на тебя в компании, что ты хочешь от меня услышать?

– Обычного «Привет!» будет достаточно.

– И это все?

Я легко высвободилась из его объятий. Похоже, он говорил уже не только об этикете приветствия. У меня по коже побежали мурашки от сознания того, что нам приходится говорить об этом:

– А ты как думаешь?

Гай посмотрел мне прямо в глаза, прежде чем ответить:

– Я думаю, что существует много разных типов людей с большим количеством разных идей. Мы не всегда рассматриваем вещи со всех сторон, прежде чем выносим суждения.

– Ты же не думаешь, что мы должны позволить кому-то узнать, что мы друзья.

– Я не об этом. Я не хочу рисковать новой дружбой из-за того, что подумают люди. А ты?

Он хотел сказать, но не говорил прямо, что никто не поймет тридцатилетнего парня, который болтается с шестнадцатилетней девушкой один в своей квартире. Даже мне это казалось пугающим, но на самом деле все было не так. Люди поспешили бы осудить, не дожидаясь моих объяснений о разрушенном доме и пустой комнате. Они бы не поняли, что Гай предлагает мне убежище, место, где я могу быть не одна. И это все, что он делал. Он протягивал мне руку дружбы, когда рядом со мной больше никого не оказалось.

– Нет, пожалуй, нет.

– Я не подсказываю тебе, что говорить. Ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

– Нет. Нет, я думаю, ты прав. Люди могут быть туповаты. – Я не могла поверить, что призналась ему в этом.