Каждый второй уик-энд - читать онлайн книгу. Автор: Эбигейл Джонсон cтр.№ 54

На экране появились первые титры фильма.

– Хочешь знать, как я вижу наше будущее?

Я кивнула.

– Ладно. Смотри фильм, я скажу тебе, когда он закончится.

Я чуть не закричала на Адама за такую подставу. Я не рассчитывала фантазировать о будущем эти два часа, но именно этим мне и пришлось заняться, так как фильм уже начался. Картина оказалась заурядной научной фантастикой и не могла отвлечь меня настолько, чтобы я то и дело не возвращалась мыслями к тому, каким Адам видит наше будущее и станет ли оно, по его мнению, хотя бы наполовину таким мрачным, как в кадрах, мелькающих на экране.

Когда фильм закончился и мы вышли из кинотеатра, Адам вызвал для нас Uber и наконец взялся рассказывать нашу историю.

– Я поступаю в Браун ^[30], а ты – в свой Калифорнийский в Лос-Анджелесе. Ты плачешь в аэропорту, когда я тебя высаживаю из машины. Как только ты совладаешь с истерикой, я щекочу тебя под подбородком и отправляю на посадку. Следующие четыре года мы общаемся в видеочате каждые выходные. Я прилетаю к тебе на весенние каникулы, а ты ко мне – на День благодарения. В первое лето мы путешествуем по всей Европе как пешие туристы, а на следующее получаем работу в бродячем цирке. Третье лето мы проводим порознь, потому что ты проходишь стажировку у Джей Джей Абрамса ^[31].

Я не могла удержаться, чтобы не кашлянуть и не ввернуть имя Сьюзан Сильвер, после чего снова многозначительно откашлялась.

Адам улыбнулся:

– Ладно, ты получишь стажировку у Сьюзан Сильвер. Так лучше?

– Не хочу обидеть Джей Джей Абрамса, но да.

Адам покачал головой и продолжил:

– После окончания универа я еду через всю страну на премьеру твоего первого фильма и приезжаю как раз вовремя, чтобы застукать тебя целующейся с актером, играющим главного героя.

– Поворот сюжета!

– На какое-то время моя жизнь кажется бессмысленной, и я перескакиваю с одной работы на другую, потому что, как выясняется, диплом по философии – пустая трата времени, как и предупреждал мой отец. Однажды вечером я жалуюсь тебе на это в видеочате, ты же на съемках твоего первого серьезного студийного фильма.

– Ладно, могу я сказать, что от будущего, которое ты нарисовал для меня, дух захватывает?

– Можешь. Так вот, я жалуюсь, а ты в конце говоришь мне, что я уже достаточно настрадался, чтобы написать книгу. И меня цепляет эта идея. Я пишу книгу, она находит отклик в мире, и вдруг киношники стучатся в мою дверь, умоляя о правах на фильм. Я отказываюсь, потому что к тому времени уже слишком разборчив и знаю себе цену, чтобы думать о продаже своего искусства. Мы все еще общаемся, но оба заняты – у тебя так и вовсе нет ни минутки, даже некогда прочесть мою книгу.

– Будущая «я» что-то начинает меня утомлять.

– Наконец ты читаешь мою книгу, после провала с финансированием твоего последнего фильма. Ты признаешь гениальность моего произведения и хочешь снять фильм. Я никогда не мог сказать тебе «нет», так что соглашаюсь. Спустя три года мы оба стоим на сцене и держим в руках свои «Оскары»; ты – за режиссуру, а я – за адаптированный сценарий. Это великая ночь, и после нее будет еще много великих ночей.

– Вау, – произнесла я хриплым голосом, и дрожь побежала вверх по моему телу. Не из-за профессионального успеха, который он видел в нашем будущем, а потому что он видел нас вместе. Не только на год или на время учебы в колледже, а навсегда.

Адам пожал плечами:

– Я думаю, что возможны оба варианта будущего, но мой мне нравится больше.

– А как насчет Эрики 2.0?

– Кому нужна Эрика, когда есть ты?

Дрожь прошла по рукам, и мне пришлось крепко сжать их. Но я не управляла собой, сердце будто разучилось биться, а легкие – удерживать воздух. Не имело значения ничего, кроме того, что я видела на лице Адама – простой, неосознанной честности. Моя версия будущего казалась гораздо более правдоподобной, но я решила притвориться, хотя бы на некоторое время, что его фантазия может стать реальностью. Что мы навсегда останемся в жизни друг друга.

– Из тебя мог бы получиться хороший рассказчик, – мягко сказала я. – И все это ты придумал за два часа?

– Может быть, я уже думал об этом – во всяком случае, обо всем, что связано с колледжем.

Я ничего не ответила. Кто бы знал, что он думает о таких материях, строит планы с моим участием… что он способен выдернуть людей из их жизни и привить, как растение, к своей жизни, сделать их лучше, сильнее… Иногда мне даже не верилось, что бывают такие личности, как Адам. А порой я думала, как это несправедливо, что он может быть таким, а я не могу.

Адам

Джолин молчала всю обратную дорогу до дома. Не потому, что злилась или даже грустила, просто… притихла.

– Мы смотрели фильмы и похуже, – я нарушил затянувшуюся паузу.

– Что? – переспросила она, не поднимая глаз. Мои пальцы чесались от желания прикоснуться к ней, скользнуть по ее ладони. Я зашел слишком далеко с нашим будущим, планированием нашей жизни. Я знал, что глупо этим заниматься, когда нам нет и шестнадцати, но Джолин всегда подталкивала меня к безрассудным, невозможным фантазиям. И теперь мое сердце ныло от сознания того, что у нее на сердце тяжесть.

– Эта хрень, на которую мы потратили два часа. Разве тебе не хочется разорвать ее на кусочки?

Она пожала плечами.

Я замедлил шаг, когда мы подошли к дверям дома.

– Это из-за того, что я сказал? О нашем будущем? Ну, ты же понимаешь, я просто придумывал на ходу.

– Я знаю. Просто… – Она закусила щеку. – Ты действительно думаешь, что у нас будет хоть что-то из этого?

Я ответил на автомате:

– Я думаю, у нас получится столько, сколько мы захотим.

Выражение ее лица немного смягчилось, когда она посмотрела на меня. Я готов был поклясться, что она сейчас заплачет, и мое сердце сжалось, но она отвернулась и пробормотала что-то о том, что ей нужно лечь, потому что у нее болит голова.

– В твоей квартире? – недоверие окрасило мой голос. Джолин никогда добровольно не запиралась в отцовской квартире. Только если бы голова у нее буквально раскололась надвое, я бы понял ее решение вернуться к Шелли. – Мы могли бы пойти посидеть где-нибудь или…

– Я найду тебя позже, если пройдет, хорошо? – Она не оглянулась, когда начала подниматься по лестнице.