Тяжесть слова - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Гичко cтр.№ 80

— Ты еще такая юная и наивная, — мягко произнес он. — Мы все разные и чувствуем по-разному, и любим тоже каждый по-своему. Кто-то уверен в каждом своем чувстве, кто-то, как ты, постоянно сомневается, прежде чем окончательно поверит. А я уверен в своих мыслях, ощущениях и чувствах. У меня нет сомнений, я знаю, что не ошибаюсь. И вообще, спи давай, — неожиданно велел он. — Ты вроде себя плохо чувствуешь. Соответствуй легенде.　

А я почему-то улыбнулась. А затем придвинулась к нему и уткнулась лбом в плечо. Он подгреб меня под свой бок и крепко обнял.　

— Сегодня был ужасный день, — со вздохом протянул он.　

— Ужасный, — с улыбкой согласилась я.　

— Спи, чудовище, — устало велел он. — Пусть тебе приснюсь я в жарком эротическом сне.　

— Только приснишься? — непроизвольно удивилась я. Я правда ничего такого в виду не имела, само как-то вырвалось.　

— Ооо, — задумчиво протянул муж. — Значит, я уже прощен и на меня не обижены? Улыбаясь, я уткнулась ему в подмышку.　

— Обижены.　

— Значит, буду только сниться.　

— Снись, — разрешила я.　

День и, правда, был ужасный. Но если бы мне выпал шанс что-то изменить, я бы его не использовала. Потому что теперь я чуточку лучше понимала своего мужа. И это понимание делало меня счастливее и давало надежду на то, что у меня все будет отлично. Так как я уже знала, что наагасах очень настойчив и целеустремлен. Если он решил, то он добьется. А я мешать не буду. Если сама не полюблю, то научусь любить у него.　

Четыре года спустя　

— Таюна-ссс, — раздался снизу женский шипящий голос, — к тебе муж.　

Я вздрогнула и оторвалась от книги. Находилась я в библиотеке Школы имени наагашейдисы Тейсдариласы, в народе Школы-укрытия. Эту школу основала наагашейдиса около шестисот лет назад специально для юных нагинь, чтобы они могли учиться и общаться с ровесницами в полной безопасности. Так как женщин у нагов мало, то отцы просто помешаны на охране своих девочек. Им всюду мерещатся коварные похитители и недоброжелатели. Ее Величество приложила много усилий, чтобы девочек в школу все-таки отпускали. И начать ей пришлось со своего мужа.　

К тому времени она уже разрешилась от второй беременности, подарив мужу двойню. Наагашейд очень не хотел отдавать единственную, на тот момент, дорогую крошку-дочь в какую-то школу. Но в итоге решил все же уступить.　

Девочек сюда отпускали не раньше, чем им исполнится восемьдесят лет. Здесь они жили и учились, а на выходные под охраной разъезжались по домам. Охрана же здесь была на высшем уровне. Все более-менее влиятельные рода приложили к ней руку и хвост. В качестве стражи сюда отправляли самых сильных нагов, нередко наследников рода. Это позволяло им присмотреться к нагиням, что ранее было почти невозможно. Отцы как-то не спешили выставлять на обозрение свои сокровища. А здесь можно полюбоваться на всех. Но с приличного расстояния.　

Девушки же имели возможность получить всестороннее образование, общаться и заводить подружек, а также осторожно присматриваться к ползающим по охранному периметру нагам.

Я здесь оказалась по желанию наагашейдисы. Она посчитала, что мне необходимо ознакомиться с традициями и законами этой страны, да и язык я не знала. Наагасах очень не хотел меня отпускать. Он орал, шипел, рычал, но согласия не давал. Главной причиной было то, что мне пришлось бы жить при школе, а его дом навещать только на выходных. Но в итоге, сдался и он. Арш забирал меня на каждые выходные, и эти два дня почти не выпускал из постели.　

До сих пор вспоминаю день, когда наагашейдиса с наагалейем Ссадаши пришли к нам в дом поговорить с Аршавеше о том, чтобы отправить меня в школу. Я была в тренировочном зале и под контролем слуги крутила в руках шест. Арш решил, что мои кости достаточно поджили и мне необходимо начать интенсивно разрабатывать мышцы. Заинтересовавшись шумом, я решила пойти посмотреть, что там такое. А там была интереснейшая сцена, а именно: веселящаяся наагасахиа Нориш, наагашейдиса Тейсдариласа с самым упрямым выражением лица, блаженно улыбающийся наагалей Ссадаши и наворачивающий круги по комнате взбешенный Аршавеше.　

Иногда он останавливался, поворачивался к бабке и начинал что-то яростно шипеть. Говорил он быстро, поэтому ничего кроме "сеа" и "овшидар" я не поняла. "Сеа" — это "нет", "овшидар" — ругательство неприличного содержания. Да, этому меня научил Арш. Увидев меня, Ссадаши радостно всплеснул руками и произнес по-нордасски:　

— А давайте у наагасахиа Таюны спросим, хочет ли она этого?　

— Нет! — наагасах был категорически против.　

— Но ей нужно учить язык! — возмутились уста наагашейдисы.　

— Что происходит? — шепотом спросила я у наагасахиа Нориш.　

Она прошептала в ответ.　

— Наагашейдиса предлагает отправить тебя в школу нагинь, чтобы ты могла выучить язык, познакомиться с нашими традициями и завести знакомства. Но Арш не хочет тебя отпускать. Видишь ли, ученицы живут на территории школы и домой возвращаются только на выходные. Думаю, его не устраивает именно это.　

— Я сам учу ее языку! — прорычал наагасах.　

— И как успехи? — неожиданно произнесла наагашейдиса.　

Наступила пауза. Никто просто не ожидал, что она заговорит.　

— Отлично! — пришел в себя наагасах.　

— О, какая замечательная новость! — пропел наагалей. — А что наагасахиа Таюна поняла из услышанного?　

Я нерешительно посмотрела на наагасаха, тот нетерпеливо на меня.　

— Ну…Аршавеше так быстро говорил, что я мало что поняла, — попыталась увильнуть я.　

Не говорить же им, что я поняла только "нет" и неприличное ругательство.　

— Таюна, я знаю, что ты что-то поняла. Не тяни и говори, — раздраженно велел Арш. Ну, раз он сам хочет…　

— Я поняла только "сеа" и "овшидар", — мрачно призналась я.　

Возникла десятисекундная пауза, в течение которой все пялились на меня, а затем наагасахиа возмущенно воскликнула:　

— Аршавеше!　

В тот день наагасаха так и не уговорили отпустить меня в школу. Но в течение месяца его сопротивление все же сломили.　

Я часто видела наагашейдису. Она считала нужным присматривать за мной. Для меня это чужая страна, и зверь мой был тогда еще мал. Я поняла, что она действительно не любит слов. Иногда я неделями не слышала ее голоса. К словам она относится очень осторожно и с большой ценностью. Поэтому, если она открывала рот, то все ее слова тщательно подобраны и ничего лишнего не звучит. Правда, из этого правила есть исключения. Дети. С ними она всегда говорит, причем говорит много, очень много. Объяснялось это тем, что с детьми нужно говорить, иначе они сами так и не научатся разговаривать. Аршавеше вспоминал, что, когда он был маленький, бабушка часто рассказывала сказки и пела ему.