Я опять опустила телефон, чтобы закончить этот разговор, но Люси опять окликнула меня и начала задавать следующий вопрос.
– Люси, – спокойно сказала я, прерывая ее. – Я позвоню тебе завтра, и мы все это обсудим. Кажется, у меня только что отошли воды.
После паузы Люси отреагировала:
– О. О! Вперед!
Я повесила трубку как раз в тот момент, когда первый приступ боли пронзил мой живот. Я поморщилась и начала набирать номер Райла. Он ответил после первого же звонка.
– Мне нужно вернуться?
– Да.
– О боже. Правда? Началось?
– Да.
– Лили! – возбужденно воскликнул Райл, и телефон отключился.
Следующие несколько минут я собирала все необходимое. Когда я закончила сборы, я почувствовала себя грязной и залезла под душ, чтобы ополоснуться. Второй приступ боли начался примерно через десять минут после первого. Я согнулась, вцепилась в живот, позволяя воде литься мне на спину. Когда схватка уже заканчивалась, дверь в ванную распахнулась.
– Ты в душе? – удивился Райл. – Лили, вылезай, надо ехать!
– Передай мне полотенце.
Спустя несколько секунд рука Райла появилась из-за шторки. Странно, я прятала свое тело от собственного мужа.
Полотенце оказалось мало. Оно прикрыло грудь, а потом расходилось в стороны на животе, словно перевернутая буква V.
Следующая схватка началась, когда я выходила из душа. Райл схватил меня за руку и помог мне справиться с ней, потом отвел в спальню. Я спокойно выбирала чистую одежду для больницы и посмотрела на Райла.
Он не отводил глаз от моего живота. На его лице появилось выражение, которое я не смогла расшифровать.
Наши глаза встретились, и я замерла.
В следующую секунду я не могла сказать, собирается он нахмуриться или улыбнуться. Он как-то умудрился сделать и то и другое одновременно, быстро выдохнул, и его глаза снова посмотрели на мой живот.
– Ты прекрасна, – прошептал он.
Боль пронзила мою грудь, и она не имела никакого отношения к схваткам. Я поняла, что он впервые увидел мой обнаженный живот. Он первый раз увидел, как я выглядела, пока его ребенок рос во мне.
Я подошла к Райлу, взяла его руку, положила себе на живот и удержала там. Он улыбнулся мне, поглаживая живот большим пальцем. Это был прекрасный момент. Один из самых лучших наших моментов.
– Спасибо, Лили.
Это было написано у него на лице, понятно по тому, как он прикасался к моему животу, ясно по его взгляду. Он благодарил меня за все те моменты, которые я позволила ему пережить с его ребенком.
Я застонала и согнулась.
– Черт возьми!
Момент закончился.
Райл схватил мою одежду и помог мне одеться. Он взял все то, что я ему сказала, и мы направились к лифту. Медленно. На полпути к лифту у меня началась новая схватка.
– Позвони, пожалуйста, Алисе, – сказала я, когда мы выехали с парковки.
– Я за рулем. Я ей позвоню, когда мы доберемся до больницы. И маме твоей позвоню.
Я кивнула. Собственно, я и сама могла бы им позвонить из машины, но мне просто хотелось сначала доехать до больницы, потому что у меня было такое чувство, что ребенок проявляет нетерпение и хочет появиться на свет прямо в автомобиле.
До больницы мы доехали. Но схватки повторялись уже через минуту. К тому моменту, когда врач переоделся и меня положили на акушерское кресло, шейка расширилась уже до девяти сантиметров. И уже через пять минут мне сказали тужиться. Райл не успел никому позвонить, все случилось слишком быстро.
При каждой потуге я сжимала руку Райла. В какой-то момент я подумала о том, насколько важна была для его карьеры та рука, которую я стискивала, но он ничего не сказал. Он просто позволял мне сжимать ее изо всех сил, и именно это я и делала.
– Головка почти вышла, – объявил врач. – Еще немного надо потужиться.
Следующие несколько минут я даже описать не могу. Все смешалось: боль, тяжелое дыхание, тревога и чистая, ни с чем не сравнимая радость. А еще давление. Такое сильное давление, как будто я вот-вот взорвусь, а потом:
– Это девочка! – сказал Райл. – Лили, у нас дочка!
Я открыла глаза, и врач показал мне малышку. Я видела только ее очертания, потому что в моих глазах было слишком много слез. Потом дочку положили мне на грудь, и это был величайший момент в моей жизни. Я сразу же коснулась ее красных губ, щек, пальчиков. Райл перерезал пуповину, а когда дочку унесли, чтобы вымыть, я почувствовала пустоту.
Спустя несколько минут она уже снова лежала у меня на груди, завернутая в одеяльце.
Я могла только смотреть на нее.
Райл сел на кровать рядом со мной и чуть оттянул одеяльце вниз, чтобы мы могли лучше рассмотреть лицо дочки. Мы пересчитали ее пальчики на руках и ногах. Девочка попыталась открыть глаза, и мы подумали, что это самая забавная вещь в мире. Она зевнула, а мы оба улыбнулись и влюбились в нее еще сильнее.
Когда последняя медсестра вышла и мы наконец остались одни, Райл спросил, можно ли ему подержать дочку. Он поднял изголовье моей кровати, чтобы нам обоим было удобнее сидеть. Я передала ему малышку и положила голову ему на плечо. Мы просто сидели и смотрели на нее.
– Лили, – прошептал Райл. – Голая правда?
Я кивнула.
– Она намного красивее дочки Маршалла и Алисы.
Я рассмеялась и ткнула его локтем.
– Я шучу, – прошептал он.
Но я точно знала, что он имел в виду. Райли очень красивая малышка, но никто и никогда не сравнится с нашей дочерью.
– Как мы ее назовем? – спросил Райл. Во время беременности у нас не было типичных супружеских отношений, поэтому имя девочки мы еще не обсуждали.
– Мне бы хотелось назвать ее в честь твоей сестры, – сказала я, глядя на него. – Или, может быть, в честь твоего брата?
Я не знала наверняка, что он об этом думал. Мне казалось, что, назвав нашу дочку в честь его брата, мы немного залечим рану в его душе, но он, возможно, думал иначе.
Райл посмотрел на меня, не ожидая ответа.
– Эмерсон? – Он как будто пробовал это имя на вкус. – Необычное имя для девочки. Мы могли бы звать ее Эмма или Эмми. – Райл с гордостью улыбнулся и посмотрел на малышку. – Идеально, честно говоря. – Он нагнулся и поцеловал Эмерсон в лоб.
Через некоторое время я отстранилась от плеча Райла, чтобы лучше видеть, как он держит дочку. Это было прекрасное зрелище. Я видела, сколько в нем уже любви к ней. Я видела, что он готов на все, только бы защитить ее. Готов на что угодно.
И только в эту минуту я приняла решение на его счет.