Исправь своё детство. Универсальные правила - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Курпатов cтр.№ 30

С девочками, к сожалению, подчас случается то же самое. В чем-то, впрочем, их реакция отличается, но и маленькая девочка может переживать такие травмы. Ребенок чувствует себя слабым, а признаться себе в этом у него нет силы, ведь он буквально только что стал ощущать самого себя, и подобные «откровения», начинающиеся с самого порога, конечно, не придают ему ни энтузиазма, ни оптимизма.

Борьба за пресловутую пальму социального первенства не бывает красивой. И если для детей эта битва принципиальна, то родителей она раздражает. Они знают, что они сильнее, они чувствуют свою власть и свое право, а потому все эти детские притязания на некое «господство» лишь какое-то время их забавляют, а затем «наскучивают» или начинают откровенно бесить.

Это подсознательное противостояние личностей выливается или в мелкие издевательства над детьми со стороны родителей (в виде бесконечных подтруниваний, издевок, подначиваний), или в формальный повод сорваться на своего ребенка, выместить на нем свое раздражение (подчас возникшее где-то в совершенно другом месте и в других отношениях).

Иерархический инстинкт какое-то время можно облекать в шутку, но в определенный момент он все равно берет верх над родителями и они, вольно или невольно, унижают своего ребенка. А у него в этот момент происходит становление его иерархического инстинкта, и происходит, как мы видим, в очень непростых условиях.

Описываемые же здесь психологические травмы – это не частные неурядицы, а воздействия на формирующийся иерархический инстинкт ребенка, воздействия, вызывающие его деформацию. Впоследствии она будет и заметной, и небезобидной как для самого ребенка, так и для его окружения.

Сейчас пока этого не видно, бомба иерархического инстинкта – с замедленным механизмом действия.

Разумеется, эти события и реакции – и детские, и родительские – как правило, происходят спонтанно, непреднамеренно и нецеленаправленно. Родителям кажется, что они просто играют с ребенком, поддерживают с ним контакт. Каждая такая мизансцена рождается как бы сама собой, без злого умысла. Взрослые удовлетворяют таким образом свой иерархический инстинкт и не отдают себе отчета в том, что их дети подчас крайне болезненно реагируют на подобную форму обращения с ними.

Насколько сами дети осознают происходящее? По-разному. Многие – буквально с ювелирной точностью, и о подобных сценах – детских обидах, чувстве унижения, бессилии и отчаянии – мои пациенты рассказывали мне сотни раз. Но все-таки для большинства детей происходящее во время таких «показательных порок личности» проходит относительно незаметно. Сила собственного иерархического инстинкта у таких детей не так велика, а потому они сносят подобные реакции как должное. Это, в свою очередь, снижает соответствующий родительский пыл.

Как я уже сказал, чаще всего мальчики испытывают давление со стороны отцов, а девочки – со стороны матерей. Впрочем, это правило изобилует исключениями. История Лики, одной из моих пациенток, показывает и такую возможность – подавлять могут оба родителя. Конечно, многое зависит от иерархического инстинкта самого ребенка – если он склонен к подчинению и не демонстрирует открыто протестов, его жизнь проходит в этот период с меньшими душевными травмами, хотя негативные последствия все равно рано или поздно проявятся. Для детей, обладающих незаурядной силой личности уже в этом возрасте (от трех лет и старше), и этот период их развития может быть роковым, оставляя неизгладимый и не самый радужный след на психике ребенка.

Лика – красивая девятнадцатилетняя девушка – поступила в Клинику неврозов им. академика И. П. Павлова с диагнозом «незавершенный суицид». И, надо признать, серьезно насторожила врачей своим заявлением: «Я решила умереть, и я это сделаю. Очень жаль, что не удалось с первого раза». Нам было от чего напрячься, поскольку количество таблеток, которые она приняла с целью самоубийства, превосходило все мыслимые и немыслимые пределы. Совершая суицид, она все продумала – узнала смертельную дозу лекарств, выбрала подходящее время, чтобы ее не бросились искать. В общем, по всем признакам перед нами был истинный, то есть спланированный и не демонстративный суицид.

На мой вопрос: «А зачем, собственно, мы это делаем?» она ответила буквально следующее: «Я не вижу смысла жить. Чего бы я ни делала, меня преследуют неудачи. Я хотела стать певицей, но мне это не удалось, несмотря на мои четыре октавы. Я закончила школу с золотой медалью и хотела получить нормальное образование, а буду бухгалтером. Я заняла второе место на городском конкурсе красоты, а у меня обнаружили гормональное заболевание и теперь я чем дальше, тем больше буду толстеть. У меня ничего не получится, я не состоюсь в жизни. Какой смысл жить?»

Надо признать, что эта аргументация, по крайней мере на первый взгляд, была весьма серьезной. Тем более что все оказалось правдой – и потрясающий голос, и золотая медаль, и звание «вице-мисс» на конкурсе красоты, и заболевание, и полнота (с последним, впрочем, удалось более или менее справиться). Удивленный полосой заявленных Ликой неудач, я попытался выяснить причину такого невезения, и она оказалась по всем пунктам одной и той же.

Мать Лики долго не хотела верить в то, что у нее есть голос, и когда преподаватели вокала все-таки настояли на необходимости обучать Лику, через пару месяцев мать отказалась платить за ее образование. Когда Лика закончила школу, мать заявила, что «нечего время зря тратить, нужно работать», а потому «университет не обязателен, хватит и профессионального училища, бухгалтера всегда будут нужны». И даже с заболеванием дочери она обошлась достаточно странно – сказала, что, мол, «написано тебе на роду быть толстой, чего лечиться?» И драгоценное время было упущено.

Впрочем, такое отношение к дочери было для ее матери явлением обычным. Женщина не состоялась в жизни, мечтала о большой и яркой карьере, но мечты так и остались мечтами. Потом вышла за мужчину, который не имел ни образования, ни толком профессии, а к тому же страдал алкоголизмом и отличался несносным характером. Всю жизнь она проработала бухгалтером – кляла судьбу, устраивала свою личную жизнь, изменяя вечно пьяному мужу и отыгрываясь на дочери.

Отношения с отцом у Лики были ничем не лучше. Он хотел, чтобы у него родился мальчик, и мальчик родился, но оказался нежизнеспособным. Потом, когда через год с небольшим родилась Лика, он сказал, что она и будет «его мальчиком». И с самого начала воспитывал ее как мальчика, но не в том смысле, в котором можно было бы подумать, а в том, что наказания, которые он избирал в качестве своих воспитательных маневров, были мальчишескими (если вообще можно считать, что наказания имеют какую-то половую спецификацию). Отец Лики отвешивал ей оплеухи, порол ремнем, выставлял в мороз полуголой на балкон. Короче говоря, вся его жизненная неудовлетворенность вымещалась на дочери.