Василий Недайкаша. Агент под псевдонимом Жук - читать онлайн книгу. Автор: Олег Ракитянский cтр.№ 11

Добавим, что Сталин знал о конфронтации Ягоды и Слуцкого с А. Артузовым. Но ценил последнего за реальную работу, настойчивость в достижении цели и готовность взять на себя ответственность за рискованные решения. И, когда после очередного громкого провала военных разведчиков в Дании в 1935 году А. Артузов был переведён «на усиление» в 4-е ГУ РККА, он оставил его по совместительству начальником ИНО ГУГБ, что свидетельствовало о его недоверии Ягоде и Слуцкому.

О том, что Ягода не брезговал «половить рыбку» в «финансовой воде» ОГПУ, свидетельствовали факты подозрительных махинаций с драгоценными камнями и металлами, относящиеся ещё к 1925 году.

Ориентировочно в 1924 году в недрах ГПУ был создан кооператив с целью реализации экспроприированных, изъятых при обысках, конфискованных и просто присвоенных при разграблении церквей драгоценных металлов и камней. Сбыт этого уникального товара планировался за границей, так как страна Советов находилась в условиях политической и экономической блокады и других всевозможных санкций. Это была плата за отказ платить по царским долгам и возмещать затраты странам Антанты на агрессию против РСФСР в период 1918–1921 годов.

Возглавлял указанный кооператив, существовавший под «крышей» всесоюзного общества «Динамо», Г.Г. Ягода (Спортивное общество «Динамо» было создано Ф. Дзержинским в 1925 и патронировалось ОГПУ). Кооперативу по согласованной заявке Народный комиссариат финансов отпускал конкретные объёмы драгоценностей, который реализовывался, как правило, на Западе и приносил казне Советского Союза конкретную сумму валюты. Аналогичной операцией, только с легальных позиций — торгового представительства СССР в зарубежных странах, занимался и Наркомфин.

Поэтому между двумя ведомствами всегда существовала финансовая «дельта», а также всевозможные претензии, в основе которых лежала цена проданного товара и, соответственно, полученной государством прибыли. А это, в свою очередь, создавало конкуренцию (не будем забывать: за «окном» стоял НЭП — разгул рыночной экономики). И в условиях возродившихся капиталистических отношений Ягода использовал единственный верный метод «уничтожения» конкурента — протекционизм. Монополизировав закрытый канал реализации конфискованных у граждан и церкви драгоценностей, кооператив ОГПУ развернул бойкую продажу по демпинговым ценам, тем самым сбив рыночную стоимость и принудив Наркомфин продавать тот же товар за полцены.

От кооператива «Динамо» по поручению Ягоды этими аферами занимался коммерческий директор — некто А.Я. Лурье ^[36].

За границей Лурье представлялся как Александровский — работник Народного комиссариата внешней торговли. Установив деловые контакты с представителями немецких фирм в СССР — «Борзинг» (директор фирмы Ульрих — установленный разведчик, проходил в качестве объекта дела оперативной разработки ОГПУ) и «Лепаж» — якобы для закупки спортивного стрелкового оружия. В свою очередь, Ульрих познакомил Соломона со своими «партнёрами» — Берензоном, Оппенгеймером, Френкелем, позже появился австриец Гернштейн ^[37]. Через них он вышел на германских скупщиков драгоценностей и «приступил» к работе. А вскоре, где-то в 1927 году, Лурье был арестован берлинской полицией за контрабанду бриллиантами и содержался несколько суток под арестом. Но спустя несколько дней вышел на свободу, объяснив своему руководству, что вынужден был дать полицейским взятку (sic!).

Абсурдность и примитив этого «алиби» даже не подлежит обсуждению! В таких случаях дают не взятку! В таких случаях дают подписку о негласном сотрудничестве с иностранной спецслужбой и становятся претендентом на статью уголовного кодекса СССР (от 1928 года) № 58.10 — измена Родине!

Абсолютно нет никаких сомнений в том, что о принадлежности Соломона к ОГПУ немцам было достоверно известно. Поэтому с ним разыграли типичную «школьную» оперативную комбинацию по взятию на контролируемом канале поставки контрабанды. Лурье тогда мог оказаться за решёткой всерьёз и надолго. Но у таких, как Соломон Яковлевич, родины не бывает. Поэтому он «выбрал» свободу. Предварительно выдав врагу всё, что только мог знать о деятельности ОГПУ и о самом Ягоде, его роли в налаживании канала контрабанды драгоценностей в Европу. (Именно так и обстояло дело. Заместитель председателя ОГПУ занимался контрабандой драгоценностей! Какая там разведка и контрразведка?!)

Не подлежит сомнению, что и в последующие годы Соломон продолжал регулярно снабжать гитлеровцев необходимой секретной информацией и материалами о «жизни» ОГПУ — НКВД, «сдавать» наших агентов и разведчиков, не забывая при этом и дальше торговать драгоценностями. А в это время его жена каждый год по 2–3 месяца (первая половина 30-х) пребывала за границей (жена — майора госбезопасности?! sic!). При этом ОГПУ ей выдавало 2000–3000 долларов (выделено. — О.Р.) на туризм, отдых и т. д. ^[38]

К слову будет сказано, что освобождение из-под ареста Лурье по указанию Ягоды было возложено на А. Артузова. В соответствии с внутриведомственными правовыми актами он должен был провести служебное разбирательство по этому ЧП, опросить Соломона, получить от него письменное объяснение, провести ревизию деятельности кооператива, опросить его работников и т. д. После — доложить материалы Ягоде. Скорее всего, ничего этого сделано не было. Но А. Артузов не мог не догадываться, что чудесное «воскрешение» Соломона из-за стенок гестапо невозможно объяснить некой взяткой! Санкцию на проведение подобного рода оперативное мероприятие — взятие сотрудника иностранной разведки на контрабанде — даёт высокопоставленное лицо полиции, которое согласует этот вопрос с МИДом, чтобы избежать дипломатических осложнений. Поэтому в курсе планируемой акции находятся несколько ответственных руководителей. И трудно допустить мысль, чтобы кто-то из них, я уже не говорю о простых операх-исполнителях, узнав, что объект (Лурье) отпущен на свободу за взятку, не доложил бы по инстанции об этом служебном преступлении, учитывая немецкую природную страсть к доносительству (впрочем, как и у американцев).

Почему А. Артузов не доложил В. Менжинскому об этом «странном» инциденте с Лурье, остаётся непонятным. Возможно, хотелось всё-таки «прийтись ко двору»?! А возможно, здесь уже тогда было что-то более глубинное и печальное для всех задействованных лиц и для страны тоже…

К этому стоит добавить, что в конце 20-х годов ОГПУ получило точные сведения о том, что Соломон Яковлевич работает на немцев. Но его «прикрыл» Ягода, сообщение нашего заграничного источников уничтожил, всем сотрудникам, имевшим отношение к этой теме, приказал молчать. А агенту немцев в ОГПУ устроил «выволочку». Почему?! Ответ очевиден — к тому времени и Ягода уже работал на немцев!