Умница, красавица - читать онлайн книгу. Автор: Елена Колина cтр.№ 41

Дошли. Все дошли, даже Антоша. Трактор ждал их точно в назначенное время в оговоренном месте. У всех случаются проколы, только не у Головина, у него даже тракторист не запил и не оказался случайно совсем в другом лесу у другой речки.

И что же Антоша – все-таки он был полненький, нетренированный и очень-очень мамин… Так вот – ему НЕ ПО-

НРАВИЛОСЬ. Он шел, конечно, – не оставаться же ему жить в лесах Волховского района, но в общем повел себя НЕ ТАК.

Приятели Головина Антошу жалели и даже как-то старались мальчика приласкать. И удивлялись Головину – Алексей Юрьевич как будто стоял за углом и наблюдал, ЧТО Антоша сейчас сделает неправильно.

Ну, а Антоша делал неправильно все. НЕ обрадовался высохшей реке, НЕ наслаждался неожиданным дополнительным экстримом, а напротив – жалобно пыхтел, громко вздыхал, горестно расчесывал укусы, и все это ДЕМОНСТРАТИВНО, всем своим видом показывая – все это приключение, которого никто не ожидал, ему НЕ интересно, и он только и мечтает вернуться к мамочке… Алексею Юрьевичу было за него СТЫДНО, а каково такому человеку, как Головин, стыдиться своего сына?..

– Твой сын был похож на трусливую овцу, – с порога объявил Головин Соне.

– А по-моему, он похож на смелую овцу, – рассеянно возразила Соня и бросилась к Антоше – ужасаться, жалеть, шептаться, зализывать раны.

– Знаешь что? Я видел водяную лягушку, веслоногую лягушку, жабу обыкновенную. А у жука-плавунца очень интересные привычки, хотя кое в чем он меня немного разочаровал, – доверительно сообщил ей Антоша. Ему все-таки удалось улучить минутку, отцепиться от лодки и хотя бы за кем-то понаблюдать.

Так что оба Головина были разочарованы – один сыном, другой жуком-плавунцом.

Не то чтобы Головин вошел в воспитательный раж, не такой он был человек, чтобы находиться хоть в каком-либо раже, просто пришло время получить отчет о проделанной работе, и Алексей Юрьевич потребовал у Антоши тетради с летними задачами. Антошины тетрадки все оказались разрисованы жуками (плавунец, пожарник, майский и другие), а на пятой странице вообще было ТАКОЕ… После записи условия задачи («Из пункта А в пункт Б вышли…») были нарисованы два толстеньких жука. Дальше следовало подробное описание их дневного рациона и повадок. Получалось, что два жука вышли навстречу друг другу из пункта А в пункт Б, по дороге каждый съел три травинки и одну семечку… И каков же ответ задачи?!.

Тут-то и возник грандиозный скандал. Но это не было обычным скандалом, когда все кричат, потом плачут, потом мирятся и забывают, о чем кричали. Алексей Юрьевич так страшно смотрел на тетрадки, на два тома Фабра «Жизнь насекомых», особенно на первый, на Соню с Антошей и так тихо спрашивал: «Это что такое?», непонятно, что именно имея в виду, Соню с Антошей или первый том Фабра, что… в общем, им было страшно, обоим. Лучше бы он орал и бесновался.

Соня прятала глаза и ссылалась на организацию выставки в Гатчинском дворце – в том смысле, что она была занята выставкой и поэтому упустила сына. Антоша плакал.

Но Головин никогда не ограничивался тем, чтобы просто выпустить пар и повозмущаться, что его сын растет НЕ ТЕМ.

Антошу забрали из частной школы (пятьсот долларов в месяц, оплата кружков и экскурсий отдельно, комфортные классы по десять человек, индивидуальный подход, гибкая система обучения) и отдали в ту самую физико-математическую школу неподалеку от дома, которую окончил Головин, в тот самый восьмой класс, где классным руководителем был Диккенс. Все, хватит, сказал Головин. Тепличных условий хватит, десяти человек в классе хватит, гибкой системы обучения хватит! Индивидуального подхода тоже хватит. Тетрадки с жуками в камин, два тома Фабра в помойку, вопрос решен, все. Учителя в этой школе – его бывшие одноклассники, и вообще эта школа – единственное место, где из Антоши сделают настоящего мужчину. Организационные вопросы вступительных экзаменов Головин решил лично, а от таких мелочей, как Антошина стойкая антипатия к алгебре, геометрии, физике, отмахнулся – «я сам…».

Что он имел в виду, непонятно. Он САМ будет учиться в физмат-школе и САМ решит все задачи или что-то другое?..

– Я в его возрасте сам… – туманно сказал Алексей Юрьевич, с неприязнью смотря на Соню, – это все твои гены… Не хватало, чтобы мой сын вырос никчемным (дальше последовало неприличное слово), как твой братец.

– Почему? – спросила Соня. Она не имела в виду никакие гены и не обиделась за Левку, просто хотела кое-что узнать. – ПОЧЕМУ Антоша должен быть таким, как ты?

Алексей Юрьевич пожал плечами.

– Папа у Васи силен в математике, учится папа за Васю весь год, – растерянно пробормотала Соня, а больше ей и сказать было нечего, так она испугалась и такой почувствовала себя виноватой в своих с Левкой неправильных генах, а Алексея Юрьевича, как всегда, во всем правым.

СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ

В начале сентября Соня поехала в Москву, на этот раз не внезапно сорвалась с Невского без разрешения и зубной щетки, а обдуманно улизнула тайком. Ранним воскресным утром Головин отправился в Сочи – встречаться с администрацией города, обсуждать будущий тендер на строительство. А Соня выскользнула из дома вслед за ним. Кошка за порог – мышки в пляс. Папочка и мамочка заснули вечерком, а Танечка и Ванечка в Африку бегом…

Конечно, она могла попросить разрешения на поездку под каким-нибудь благовидным предлогом, конечно, она понимала, что ведет себя как подросток, который без спроса отправляется ночевать к другу и в ответ на возмущение родителей говорит: «А я уже все равно тут». Но… в общем, уехала. Князев не смог приехать в пятницу, она не могла уйти из дома в субботу, он не смог в воскресенье… а больше быть без него невозможно.

В девятом часу вечера Соня вышла на перрон Ленинградского вокзала и ровно в девять ждала Князева у Грибоедова, на Чистых прудах. Стояла, изучала памятник. Нашла, что Грибоедов интересный мужчина.

Вокруг нее клубились люди, большей частью молодые, ребятки, студенты с детскими лицами. Князев опаздывал – сегодня он дежурил в клинике, поменялся с кем-то половиной дежурства, и этот кто-то должен был около девяти отпустить его к Соне. Ждать любимого у Грибоедова среди студентов было приятно – все влюблены и все ждут.

…Ко всем пришли.

Позвонил Князев:

– Я задерживаюсь, Сонечка. Иди ко мне навстречу. Стой у первого поворота направо, у киоска. Ты идешь? Ты видишь киоск? Стой там.

– Иду. Вижу. Стою.

Следующий пункт – киоск «Цыпа-гриль». Ждать у «Цыпы-гриль» ужасно – все едят. Позвонил Князев:

– Поверни направо в Архангельский переулок. Первый поворот от Чистопрудного бульвара – Архангельский переулок. Соня смотрела по сторонам особенным взглядом, как будто она и не бывала тут никогда, как будто Левка весной не вез ее к Арише по тем же самым переулкам, как будто переулки стали другими, как будто у Сони стали другие глаза. По обе стороны двухэтажные особнячки, можно представить, что вышла из особнячка и идешь, подбирая подол, в церковь…