Моей надежды серебро - читать онлайн книгу. Автор: Лесса Каури cтр.№ 77

– Я?! – изумилась я, с ужасом догадываясь, что беловолосый прав. – Небесные Кошаки, я-то тут причем?

У среднего из Фракенов зрачки расширились, заполнив радужку. Подобное происходило у амимаров только в минуты крайнего душевного волнения или страха.

Я с интересом смотрела на него, поскольку впервые видела всегда спокойного Дашана взбешенным.

– Где мои книги? – прорычал он, подойдя ко мне вплотную.

Едва за грудки не сгреб! Надо же, когда я закинула Транша на башню, этот кун был куда более добродушен!

– Эй-эй! – братец прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и, оттолкнув Фракена, встал между нами. – Спокойнее, кот!

– Я помню, откуда мы брали газеты, – успокаивающе сказал Курт, – надо просто пойти и посмотреть – они на месте или нет?

Бросив на Транша взбешенный взгляд, Дашан метнулся к стеллажам, но вдруг остановился, оглядываясь в растерянности, как маленький, заблудившийся мальчик. Мне стало так его жалко, что пришлось подойти к нему сзади и обнять, вжавшись щекой в ложбинку между лопатками.

– Прости! – покаянно прошептала я. – Это случайно вышло!

– Шарен, – очень спокойно заметил он, – этот стеллаж из другого зала библиотеки!

– Что? – осипнув от волнения, переспросила я.

Беловолосый медленно повернулся ко мне.

– Это стеллаж с поэтикой Рассветного Лисса. Он должен находиться в зале Лисса, но никак не в зале Кроттона! ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?

– Дашан… – покаянно прошептала я.

– Уйди! – попросил он, сжимая кулаки. – Сейчас просто уйди отсюда!..

– Но…

– Вон отсюда! – рявкнул беловолосый.

Во мне будто что-то оборвалось. Ночи, полные нежности, его теплые губы, танцующие по моей коже, наши сплетающиеся хвосты, звездное небо висевшей над его столом карты… Все перемешалось в памяти, и коктейль носил название «Ярость».

Я молча развернулась и пошла прочь. Не ждала, что он бросится догонять – всегда знала: знания для него дороже всего на свете, а тетя Лина во время последнего разговора лишь укрепила меня в этой мысли!

– Лягушки отменяются, – бросила я Траншу, проходя мимо. – Идите за мной!

Ярость гудела во мне высоковольтной линией, но я помнила предупреждение Властителя Скарры: «Его счастье, что ты не обладаешь силой драконов в полной мере, Шарен! Иначе мы не нашли бы твоего брата ни в одном известном мире!» Мне следовало держать себя в лапах изо всей мочи, иначе не Транша, но Дашана Фракена никто не смог бы найти! Нигде!

– Сестренка, – то ли жалобно, то ли испуганно поинтересовался Транш, пытаясь заглянуть мне в глаза, – что происходит?

– Она поменяла местами стеллажи из разных залов, насколько я могу судить, – пояснил Курт.

Едва мы вышли на улицу, я вскочила на Лунный луч. После произошедшего не хотелось оставаться в Тайле! Транш последовал за мной. И тут я вспомнила о Торхайме. Человек стоял внизу и, запрокинув голову, с тоской смотрел на нас, уходящих в небо по невидимой ему дорожке.

Я наклонилась, взяла Курта за шкирку и… переставила с земли на луч. Брат ахнул, а Коллекционер вдруг блаженно улыбнулся и закрыл глаза.

– Я стою на пустоте, Шарен! – с восторгом воскликнул он. – Веди меня выше!

Как ни зла я была, на него не могла сердиться! Обошла, взяла его за руку, повернулась к Траншу:

– Страхуй его…

– Это невозможно, сестренка! – Брат смотрел на меня круглыми глазами.

– Дойдем до верхотуры – поговорим! – пообещала я.

Что толку умалчивать и дальше о произошедшем в далеком прошлом романе Шаншаллы и Скарры? Пусть они узнают – и решают сами, стоит ли оставаться рядом с непредсказуемой стихией, в которую я превратилась?

Через полчаса я приказала Курту осторожно сесть, свесив ноги с луча. И открыть глаза.

Под нами как раз проплывал Закатный Дриомайс, стыдливо укрытый дымкой космической пыли и оттого мягко мерцающий в полной кошачьих зрачков-звезд – темноте.

Осмотревшись, Торхайм тихо застонал. Так стонут от прикосновения к коже любимой, так стонут от первого глотка воздуха, когда уже думал, что утонул, так стонут, когда не выдерживают величия красоты мироздания…

– Это… – попытался сказать Курт. – Это…

– У тебя не хватит слов, чтобы описать, – понимающе улыбнулся Транш, усаживаясь рядом с ним по-турецки. – Даже не пытайся!

– Не буду! – послушно кивнул Торхайм и вновь уставился вниз – уже на Сумеречный Кроттон, взблескивающий грозовыми отсветами из-под пелены атмосферы.

– Шарен! – позвал брат, заставляя перевести взгляд на него. – А теперь я хочу услышать правду!

Я развернулась к нему. Глубоко вздохнула несколько раз и… поведала обо всем, что случилось с того момента, как Красная драконица вытолкнула меня из-за спины навстречу Скарре и сказала… то, что сказала.

Выражение лица Транша все это время оставалось для меня непонятным. Он поморщился лишь один раз – когда я передавала разговор с Властителем, в котором тот назвал меня артефактом, объектом силы, а не субъектом.

Едва я замолчала, брат протянул руку и нежно погладил меня по щеке. Чего угодно я ждала от него – возмущения, негодования, отстраненности, раздражения, но не нежности!

– Бедная моя сестренка! – тихо сказал он. – Почему ты не рассказала мне раньше? Почему несла такую тяжесть одна? Шаншалла была и моей матерью! Она дорога мне… – он помолчал и добавил: – Не нам с тобой осуждать ее, Шарен!

– Я не осуждаю, – вытирая невольные слезы, прошептала я, – никогда…

Транш поднялся, перешагнул через неподвижно сидящего Курта, сел рядом со мной и крепко обнял, опершись подбородком о мою макушку. Так мы и сидели – семья амимаров, настоящая, крепкая семья, которой не каждый может похвастаться, и человек, завороженный красотой мира.

– А что происходит? – удивился последний через некоторое время, с явным трудом оторвав взгляд от картин, проплывающих внизу. – Шарен, почему ты плачешь?

– Уже не плачу! – буркнула я, обтираясь лицом о камзол брата, чтобы вытереть слезы. – Ты все прослушал, да?

– Ты что-то рассказывала? – еще больше изумился Торхайм. – Слушай, прости… Я, кажется, завис!

– Что он сделал? – переспросил меня Транш.

В терминологии Срединного мира брат был не силен.

– Снизил концентрацию внимания, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

На душе было и гадко, и тепло одновременно. Странное ощущение, разрывающее сознание надвое. Я не была обижена на Дашана, но точно знала – указав приоритеты, беловолосый поставил в наших отношениях точку, поскольку они меня не устраивали! А с другой стороны – я узнала брата ближе, чем когда бы то ни было, и слово «родственник» обрело объем и значение, гораздо большие, чем простое обозначение члена семьи.