Мой бой - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Малышева cтр.№ 35

— Иногда, — неохотно отозвалась Катя, — Но не сильные, и быстро проходят.

Олег кивнул, делая пометку в только что заведенной карточке девушки.

— Из ушей и носа течет прозрачная жидкость?

Уварова отрицательно покачала головой, а Олег облегченно выдохнул. Черепно-мозговой травмы нет, и это очень хорошо. Минус одна потенциальная проблема.

— Сильные головные боли? — отрицание, — Боль в области шеи? — тот же результат, — Высокая температура, ухудшение зрения?

На всё это Катя ответила коротким «нет», а Олег мысленно усмехнулся. Слабовато, выходит, ударила его сестра. Если почти без последствий.

— Ну, это очень хорошо, — сделал вывод молодой врач, поднимаясь на ноги, — Пойдемте теперь на рентген, осмотрим проблему изнутри.

На самой процедуре Олег присутствовать не захотел — доверил Катю своему коллеге, а сам решил позвонить жене и узнать, как она. Ему не очень нравилось, что Ира много работает — беременность давалась ей тяжело, она часто уставала и много спала. Но замену ей пока не нашли, а подводить парней она не хотела. Олег тоже не хотел подставлять Андрея, ведь у банды дела шли в гору. Но и спокойно смотреть, как Ира изматывает себя, не мог. Поэтому каждую свободную минуту уделял жене, пытаясь хоть как-то поддержать её.

Когда спустя недолгое время рентгенолог вернул ему Катю — вместе со снимками — Олег внимательно изучил его и довольно усмехнулся.

— Прекрасно. Кости не раздроблены, всего парочка сместилась, но это мы легко поправим. Зафиксируем, выпишем вам обезболивающее — и через пару недель будете, как новенькая. Могу сказать, что вам очень повезло, Катерина.

— Да уж, — хмыкнула девушка, — Мне сказать вашей сестре спасибо, что приложила меня о стол всего один раз?

— Можете поблагодарить её за то, что она вас вообще не убила, — парировал Олег спокойно, — Карина — человек эмоциональный, но вывести её на физическую расправу очень сложно. И если вам это удалось — могу смело утверждать, что проштрафились вы крупно.

— Либо, что вы слишком плохо знаете сестру! — огрызнулась Катя, краснея.

— А вот в этом сомневаюсь, — хмыкнул молодой мужчина, — Меня ваши женские разборки не касаются, и судить вас я не собираюсь. Моя задача — вернуть вашему носу прежние формы. И всё. Вот ваша карта, с ней идите в 108-ой кабинет, там вас уже ждут. С инструментами и рецептом. Всего доброго.

Как только дверь кабинета закрылась, Олег откинулся в кресле и вздохнул. Нестерпимо захотелось покурить, но он завязал с тех пор, как жена забеременела. И отлично держался всё это время. А сейчас вот накрыло — от того, что так тщательно сдерживался.

Он знал, за что прилетело Кате — она посягнула на того упыря и, в довесок, назвала Каринку шлюхой. Олегу это не понравилось, но он не хотел никого судить. Сейчас же, увидев девушку, он понял, что не прочь завершить дело сестры. Вот только ударить ему хотелось не Уварову — Олег все же был джентльменом. Нет, вмазать хотелось тому упырю, из-за которого вся заварушка и случилась. Хотя, Каринка просила этого не делать. Потому что Малышкин в очередной раз убедился, что этот Артем — идиот.

Олег всегда старался быть честным — прежде всего с самим собой. Лесть и обман никогда не приводили ни к чему хорошему, потому что всегда всплывали наружу. И сейчас мужчина мог абсолютно честно признать, что Катя эта, хоть и была довольно милой и симпатичной — а с целым носом так тем более — но она ни в какое сравнение не шла с Кариной. И родственные чувства здесь были вовсе не при чем.

Хотя, сравнивать их и было проблематично — они относились к совершенно разным типажам. Светловолосая голубоглазая Катя была настолько худой, что её, при желании, можно было переломить пополам. Длинные волосы были гладкими и блестящими, но будто неживыми. Она напоминала куклу — дорогую, элитную, но совершенно не живую.

Карина же была яркая, экспрессивная, как огонь. Серебро в ее глазах притягивало, густые каштановые волосы так и манили запустить в них пальцы, а аппетитные формы вызывали желание обладать, покорять. Она была самой настоящей ведьмой — дикой и необузданной. И так же легко сыпала проклятия. Ну, и на костер иной раз просто напрашивалась.

Поэтому — нет, Олег решительно не понимал, как можно было сделать именно такой выбор. Но, как говорится, чужая душа — потемки. Лишь бы из-за этих сумерек не пострадала его семья.

Иначе просто сломанным носом кое-кто точно не отделается.

*****

Первая неделя моего вынужденного отпуска прошла как в тумане. Я реально не представляла, чем себя занять. И как вообще домохозяйки это выдерживают?! У меня с пола можно было есть — даже в туалете, если вас это не сильно смущает. Потому что каждую свободную минуту я либо убиралась, либо готовила. Ну а что — с пола ведь нужно что-то жрать.

Бухать я не стала. Дала себе слово, что та бутылка вина будет последней, и сдержала обещание. А более крепких напитков мне, честно говоря, не хотелось.

С Артемом я почти не общалась. Так, обменивалась парой сообщений, он порывался приехать, но я говорила, что если хочет спать под дверью — милости просим. Открывать ему мне не хотелось. Потому что я разбиралась в себе.

Блин, это так тяжело. Почему никто не сказал мне, что чувствовать — сложно? Почему в книжках и фильмах так много говорится о том, что влюбленность и привязанность — это нечто прекрасное и заставляет парить под небом, но ни одна, черт бы её побрал, живая душа, не удосужилась рассказать, как вести себя, когда чувствуешь что-то к бабнику-скорпиону?!

Да, это Левин сообщил мне еще в одну из первых своих похабных переписок. Сказал, что это его оправдание на всю жизнь — дескать, из-за звезд он думает о женских прелестях чаще, чем о еде, сне и прочем. Тогда я еще подумала, что отмазочка так себе, гнильцой попахивает. А оно вон как оказалось — действительно, только бабы на уме.

Хотя, сейчас он вроде как исправлялся. Или мне так казалось. Он писал мне — не пошлости, не гадости. Нет, он интересовался моими делами, говорил, что скучает по мне в своей квартире и терпеливо ждет, когда я дам ему шанс.

И мне хотелось, чтобы это было правдой. Но было одно огромное такое «но», размером с дом. Подобную хрень он писал Уваровой. И верить его словам теперь было нельзя.

Как же сложно, оказывается, вернуть чье-то доверие. Помню, мама в детстве как-то сказала мне, что никогда не сможет снова верить человеку на все сто, если он её однажды обманул, даже в мелочи. Типа — простить простит, но осадочек останется. Я тогда посмеялась и сказала, что тот кто решит меня обмануть, просто не переживет того дня, когда я узнаю правду.

Ага, вот тебе и не пережил.

В общем, тяжело было думать обо всем, анализировать, искать варианты и решения. Спала я плохо, ела много. И это сказывалось на организме. Тренировки стали даваться мне тяжелее, и даже родной скалодром стал каким-то противным. Будто он тоже чинил мне препятствия.