Весна художника - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Малышева cтр.№ 78

Кот, наблюдавший за всем этим, не без удовольствия протянул:

— Господи, какой кайф видеть, что не только меня вечно стебут в этой семейке. Вечно бы наблюдал.

— Вечно не выйдет, — хмыкнул Андрей, — Ближайшие месяцы мы будем ржать над Грозным, и его попытками танцевать. Я прямо жду не дождусь твоей выписки.

Я вздохнул, и снова попытался сесть. В груди снова стрельнуло от боли и я охнул, падая обратно на подушки. Ребята тут же бросились ко мне — не знаю, подхватить решили мою падающую тушку, или же просто добить захотели, чтобы не мучился. Вперед вырвалась Лена, которая с удивительной цепкостью и почти бульдожьей хваткой вцепилась в мое плечо. Лицо её при этом выражало чуть ли не панический ужас, а глаза были настолько широко распахнуты, что занимали, без преуменьшения, половину лица.

— Хей, всё в порядке, — негромко сказал я, кладя руку поверх её ладони, — Просто немножко больно. Не волнуйся.

— Если бы это было возможно, — пробормотала Волкова без улыбки, но руку свою от меня не отняла.

Перехватив её поудобнее, я переплел наши пальцы, укладывая наши ладони у себя на груди, после чего повернулся к парням и молчавшей до сих пор Мари.

— Так, что нового? — поинтересовался я бодрым тоном, — Я так понимаю, на Чемпионате вам придется справляться без меня?

— Не думай об этом, — улыбнулась мне рыжая, — Тебя сейчас должно волновать лишь собственное здоровье. А все остальные мелочи мы возьмем на себя.

— Ничего себе мелочи, — буркнул Димон, — Мировой Чемпионат всего лишь.

— Но мы же не участвуем, — резонно отметил Андрей, — А только открываем его и передаем кубок победителям. Ну, и еще участвуем во всех отборах, помогаем организаторам и в перерывах развлекаем толпу. Плевое дело!

Парни храбрились, и даже я разобрал в словах Данчука сарказм. Он, к слову, даже не пытался его скрыть, за что получил от супруги тычок под ребра. И, судя по сдавленному оханью, прилетело ему сильно.

— Парни, вы простите. Я правда не рассчитывал на такой исход, — выдавил я из себя полную раскаяния улыбку, — В мои планы не входило оказаться здесь, как и провести — сколько, док?

— Две недели минимум, — тут же откликнулся стоявший в дверях Олег, — Это если будешь хорошо себя вести. И еще у тебя реабилитация впереди, лечебная гимнастика и прочие радости. Так что о танцах и любых других нагрузках можешь забыть этим летом точно.

— Ты шутишь?! — воскликнули в один голос близнецы и Демид.

— У этого человека самый преданный класс танцоров! — подхватил всеобщее негодование Андрей.

— И если он не будет работать — их спихнут на меня, — проскулил Димон.

— Так, заткнулись! — рявкнула Мари так громко, что даже я вздрогнул и послал подруге полный укоризны взгляд.

Но рыжую было не так просто остановить, если она изволила сердиться. Её глаза метали молнии, и каждый, на кого падал её взор, словно уменьшался в размере и стыдливо хмурился.

— Вы что за курятник тут устроили? — грозно спросила Мари, — У вас совесть вообще есть? Человек еще вчера балансировал между жизнью и смертью, а вы его работать гоните?

— Ну, я бы не сказал, что всё было настолько критично, — возразил Малышкин.

— Олег, со всем уважением — не лезь! — рявкнула Данчук, которая явно вознамерилась провести со своими подопечными урок воспитания.

Вот только мне это по душе не пришлось. Потому что с каждым словом, произнесенным Данчук, лицо Лены всё больше теряло краску. Я понимал, что она винит себя, и каждая фраза била её, словно пощечина.

Поэтому, не выдержав, я решил всё же вмешаться:

— Маш, всё нормально. Прекрати на пацанов нападать.

Но вошедшую в раж рыжую мог остановить разве что самосвал.

— Ефим, ты не понимаешь…

— Мари! — рыкнул я, — Хватит.

Та, наконец, заметила бледную застывшую маску, в которую превратилось лицо Волковой, и притихла. До подруги дошло, что она переборщила, вот только как вернуть непринужденную атмосферу в палату, она явно не знала. Как и другие.

Ситуацию спас Олег. Который, кашлянув, предложил:

— Ребят, давайте оставим Ефима. У него была тяжелая ночь, и утро тоже выдалось богатым на события. Еще наобщаетесь, а сейчас моему пациенту нужен покой.

Согласно загудев, все потянулись в сторону выхода. Лена, бросив на меня короткий взгляд, последовала было всеобщему примеру, но док остановил её со словами:

— Ленок, ты оставайся. Я ведь обещал тебе, что ты сможешь проводить тут столько времени, сколько пожелаешь. Диван для тебя принесут чуть позже.

Улыбнувшись напоследок, Олег вышел, прикрыв за собой дверь, и мы, наконец-то остались вдвоем. Осознав это, я не сдержался и улыбнулся настолько широко, что рот вполне мог треснуть. После чего, поймав ладонь Лены и прижав её к своим губам, не слишком внятно спросил:

— Ну, как ты, моя хорошая?

Волкова высвободила ладонь, несмотря на мой ярый протест и, прижав её к моей щеке, мягко улыбнулась:

— Явно лучше, чем ты.

— Мне нравится, что ты снова улыбаешься, — признался я честно, — Мне в какой-то момент показалось, что ты так и не сбросишь со своего личика эту маску грусти и вселенской скорби.

— Как бы ни старалась… с тобой грустить не выходит, — Лена коротко смеется, но отголоски грусти в этом предложении все же выдают ее.

Я всегда замечал малейшие изменения в её настроении — изучил Волкову за месяцы нашего знакомства. Поэтому, попытавшись чуть приподняться и вновь не преуспев в этом, я спросил, не пытаясь прикрыть напускным весельем и глядя ей в глаза самым серьезным взглядом, на который только был способен:

— Ты ведь знаешь, что я тебя в обиду не дам, правда? И тебе не стоит ни о чем беспокоиться?

Лена кивнула, заправляя за ухо прядь золотистых волос:

— Еще бы. Только я не за себя беспокоюсь. Все стало так сложно. Только мне кажется, что все получится, как происходит что-то еще… и становится только хуже. Я боюсь улыбаться, Фим.

— Глупая, — ласково протянул я, глядя на свою любимую с теми самыми чувствами, которые посетили меня еще в самый первый миг, как я увидел её — восхищением и нежностью, — Ты не должна больше ничего и никого бояться. Я ведь рядом.

— Да, и посмотри, что из этого вышло, — Волкова прикусила губу, бросая красноречивый взгляд на мою больничную робу и белые бинты, — Ты чуть не погиб прошлой ночью.

— Я сейчас, может, глупость скажу, — хмыкнул я, — Но я прошлой ночью чувствовал себя как никогда живым. Прятаться, скрываться, бояться каждого вдоха и шага — это всё было не моим. Я не такой человек, мне всё это чуждо. И, в момент, когда я начал реально бороться за тебя, за нас — я почувствовал, что живу. Лен, — я сжал в руке её тонкие пальчики, — Я не боюсь умирать. Я погибал каждый день, пытаясь найти тебя. И теперь, когда это случилось — я чувствую себя не просто живым, а бессмертным.