Городская Ромашка - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кай cтр.№ 75

После полудня с полчаса шел снег, крупными пушистыми хлопьями кружился в воздухе и падал на землю. Наряженный в белое лес выглядел сказочно, лыжи легко скользили по толстому снежному ковру, оставляя за собой гладкие следы.

Соколиный перевал остался позади, и дорога отряда лежала через лес к Рубежному. Люди мало разговаривали, лишь изредка перебрасывались короткими фразами, но Тур заметил, что Мирослав сегодня как-то особенно молчалив, словно угнетен и расстроен чем-то. Тур не знал, чем закончился поздний разговор Мирослава с Ромашкой, но сегодня утром девушка вела себя странно, словно обижена, причем обижена именно на Мирослава. Она даже не попрощалась с ним как следует. Тур знал Мирослава всю жизнь, и понимал поэтому, что за нахмуренными бровями и устремленным под ноги задумчивым взглядом светлых глаз скрывается не просто недоумение. "Зря она так, - думал Тур, глядя на друга. - Вот человек теперь переживает, думает, небось, что сказал или сделал не так… Хотя подумал бы лучше о том, чего не сказал. Может, из-за этого Ромашка обиделась? Может тоже ждала от него слов каких на прощание?"

Тур уже давно бросил разбираться в том, что происходило между другом его и названной сестрой, оставив все идти своим чередом. Полюбит Мирослав Ромашку - и хорошо, нет - значит, найдет себе девушка кого другого. Она веселая, умная, характер у нее легкий, покладистый, хоть и упрямится порой - да ведь с кем не бывает? Вот только Тур был уверен, что рано или поздно Мирослав все-таки поймет, что лучше Ромашки ему не сыскать. Может, он уже понял? А может даже и сказал ей тогда, вечером?

"Нет, это вряд ли, - решил Тур. - Иначе бы Ромашка к нему куда ласковей была, да хотя бы обнять себя на прощание позволила - не на день ведь уходим, не на неделю. А может, поссорились они?"

Спросить обо всем Мирослава Тур пока не решался.

В сумерках отряды остановились, разбили лагерь. Несколько шкуряных шатров не вмещали всех, и многие собирались ночевать на улице, завернувшись от холода в теплые шкуры. Разожгли костры.

Мирослав присел рядом с Туром на сложенную шкуру, быстро съел свой паек и задумался.

- Слушай, ты чего смурной такой? - решил прервать его размышления Тур. - Из-за Ромашки? Вы поссорились что ли?

Мирослав пожал плечами.

- И сам не знаю. Тур, а ведь она просила взять ее с нами в поход. Я понимаю почему - сам бы на ее месте пошел, но ведь неизвестно - вдруг случится что-то непредвиденное. Вдруг битва?

- Не дело девушке в военные походы ходить, - проворчал Тур. - Ишь, что удумала! Ясное дело, никто бы ей идти не позволил. Ну, Ромашка и сама это понимать должна, не могла же она из-за этого обидеться?

Снова Мирослав пожал плечами.

- Не знаю, Тур, может и могла. Я вот думаю…

Он вдруг осекся и замолчал, потом хлопнул себя ладонью по лбу.

- Тур, - сказал Мирослав, - я дурак. Круглый дурак!

- С чего это ты вдруг решил? - удивился Тур.

- Она ведь специально не подходила, знала, что разгадаю! Как же я мог сразу не догадаться!

Мирослав вздохнул и серьезно посмотрел Туру в глаза:

- Все просто, Тур. Сейчас Ромашка идет за нами.

На свою беду Тур с Мирославом научили ее очень неплохо ходить на лыжах.

Ромашка очень устала еще на Соколином, но потом дорога пошла под горку, и девушка снова оживилась. Белоснежный ковер вокруг был прекрасен, как и пушистые шали на деревьях. Это великолепие слепило глаза, и Ромашка сильно щурилась, но бодрое настроение не покидало ее. Следы полозьев, копыт и лыж отчетливо виднелись на снегу. После полудня ненадолго пошел снег, и девушка успела чуток испугаться, когда следы понемногу начали скрываться под покрывалом из снежинок, но Ромашка знала, куда надо идти - Мирослав ей не раз показывал карту - и не особенно боялась заблудиться. Правда, ей не видно было теперь Рубежного из-за высоких деревьев вокруг, но и тут девушка не отчаивалась - ориентироваться по солнцу Мирослав ее тоже научил.

Скоро снег закончился, и теперь ничто не напоминало о том, что недавно здесь прошли многочисленные отряды из Вестового, Гористого, Долины Ручьев, Родня и Лесичанска. Ромашка шла вперед. Она была вполне довольна собой и радовалась, что ее никто так и не заподозрил. Девушка оставила тетушке Зване записку, надеясь, что та поймет причину ее поступка. Ведь понимал же Мирослав… Он все понимал, Ромашка не сомневалась, он и сам бы на ее месте поступил точно так же, но только Ромашка - не мужчина, поэтому и счет к ней другой, и отношение другое. Димку вот не брали по малолетству, а ее… В городе бы это назвали "дискриминацией по половому признаку", но Ромашка обычно ничуть против подобной дискриминации не возражала - забота и подчеркнутое отношение к себе как к будущей женщине ей были только приятны. Только сейчас, когда решена судьба ее родного города, Ромашка была не согласна сидеть в поселке и ждать… Она знала, что Мирослав прав - по-своему, и она права по-своему, а значит, он правильно сделал, что не пустил ее, а она - что не послушалась и пошла. Ромашка запаслась едой и спичками, взяла одеяльце на всякий случай, упрятала все это в заплечную сумку. На счастье никто ее не заметил - тетушка Звана в курятнике была, а Димка с ребятами играл. Тогда-то Ромашка взяла лыжи, смастеренные Туром специально для нее, и вышла на дорогу. Может, кто и видел фигурку ее, удаляющуюся вслед отрядам - не обратили внимания. А может, решили, что парнишка молодой отстал в пути - и догоняет теперь. В теплой одежде Ромашку издалека от парня отличить не с первого взгляда можно - косы-то нет, вот так и получилось, что ушла Ромашка из Вестового, никем не остановленная.

Ромашка вполне искренне полагала, что сможет следовать за отрядами практически все время пути, и разве что у Круглых холмов, когда отряды остановятся ждать сигнала от Совета, тогда нагонит и покажется - все равно не отправят обратно. Не зная всех трудностей и опасностей одиночного похода в зимнюю пору, Ромашка наивно решила, что умения ходить на лыжах да пирожков в сумке ей хватит, чтобы несколько дней идти через лес вслед отрядам.

Но время шло, и Ромашка начала уставать. Задолго до сумерек, когда на снегу вновь появились следы прошедшего отряда, девушка уже и обрадоваться как следует не смогла. Хотелось сесть и отдохнуть, а еще лучше - лечь, но Ромашка, до того вполне ясно представлявшая себе, как будет лежать на снегу, закутавшись в одеяло, и спать, теперь ложиться боялась. А когда солнце село, и сумерки над лесом сгустились, постепенно превращаясь во тьму, девушка вдруг ощутила настоящий страх. Только теперь Ромашка подумала, что в лесу могут быть хищные звери, и от мысли этой стало не по себе. А еще к Ромашке вдруг вернулась привитая еще в городе боязнь темноты, и сердце девушки теперь тревожно прыгало в груди и билось испуганной маленькой птичкой. Молодая луна не давала достаточно света, девушка уже едва различала следы на снегу, но шла теперь быстрее, куда быстрее, чем до заката. Ее подгонял даже не страх, а самый настоящий ужас, и думала Ромашка только об одном - поскорее догнать отряд. Нет, она не будет прятаться, она выйдет, повинится перед Туром и Мирославом, станет перед воеводой и скажет все как есть. Она готова выслушать сейчас любые упреки - назад-то ее все равно не отправят - только бы не быть совершенно одной в этом темном лесу.