Вирус - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Федоранич cтр.№ 31

– Я знаю, она отправляет мне фотоотчеты, – ответил я. – Не приходи сюда, Алина. Здесь ты не обретешь то, что ищешь. Ты должна оставить нас в прошлом и жить дальше.

– Но я не могу, Макс, – ответила Алина. – Не могу.

– Почему ты не можешь? Что тебя держит? Ты ведь не считаешь, что виновата в ее смерти, так в чем дело?

Я правда не мог понять, почему она никак не отвяжется от нас с дочкой. Она видит мое отношение к ней, она все понимает. Она знает, что я ненавижу ее всем сердцем, и все равно не оставляет нас.

Несмотря на то что моя Сонечка умерла в присутствии врачей в больнице от заболевания, сделали аутопсию. Я был не в состоянии выразить свое отношение к этой процедуре тогда, и слава богу. Иначе я получил бы еще больше боли, потому что без судебно-медицинского исследования не обошлось бы, и мое нежелание не имело никакого значения.

Результаты аутопсии полностью оправдали Алину: даже если бы она вовремя заметила симптомы, даже если бы обратилась к врачу, моя дочь все равно бы погибла от острого развития вирусной инфекции гриппа NH23, неизвестного до этого штамма, который накрыл Москву и европейскую часть России год назад. В тот сезон погибло больше ста детей, а множество взрослых, переболевших гриппом, стали инвалидами. Взрослые справились с вирусом, а дети – нет.

– Все это время я изучала этот вирус, – сказала Алина. – Он не дает мне покоя, Макс.

Зачем ей мое прощение? Это единственное, что держит ее.

Объективно Алина была не виновата – это признали и врачи, и следственные органы. При первых симптомах гриппа нужно делать все ровно так, как сделала Алина. Она что-то говорила, смотрела мне в глаза и держала за руку, но я был далеко…

Обычно мы болели не дольше трех-четырех дней. Сонечке достался мой иммунитет, поэтому, с болезнями вроде простых ОРВИ или ОРЗ мы справлялись быстро. Но этот вирус свалил мою малышку в один день!

Еще утром с Сонечкой все было в порядке, мы пили с ней вместе вчерашний лимонад, который даже в холодильнике не был, а стоял на столе! Где она умудрилась подхватить вирус? И в одиннадцать часов Алина мне позвонила обеспокоенная, сообщила, что у Сони поднялась температура до тридцати семи и девочка плохо себя чувствует, жалуется на головную боль и сильный озноб. Она сказала, что врача уже вызвала и он вот-вот приедет, я могу не переживать, все будет в порядке.

К вечеру ситуация не улучшилась.

– Стабильные тридцать семь и три, Соню знобит, кое-как покушали, – отчиталась Алина, надевая пальто. – Если ночью будет хуже, сразу же звоните врачу. У вас есть номер врача?

– Конечно, – ответил я. – Спасибо, Алина.

– Да не за что, – ответила она. – Перед сном напишите мне, пожалуйста, как состояние у Сони, ладно?

– Договорились.

Я закрыл за Алиной дверь и подошел к дочери. Сонечка лежала на кровати, закутавшись в одеяла. Она смотрела мультики, высунув один глаз, и хотя обычно Скуби Ду ее всегда веселил, сейчас из-под одеяла не раздавалось ни звука.

– Малышка, – тихонько позвал я, присев на край кровати. – Тебе что-нибудь принести? Вкусненького? Может быть, ты хочешь сока? Или шоколадку?

– Ничего не хочу, папочка, – ответила Сонечка слабым голоском. – Мне холодно.

– Знаю, малышка, знаю, давай измерим температуру?

– Алина мерила только что, триста семь и три, – ответила Сонечка. Она всегда была чрезвычайно серьезная девчушка, даже когда путалась.

– Тридцать семь и три, – поправил я. – Температуры триста семь и три у человека не бывает.

– Ну тридцать семь и три, все равно холодно, – ответила дочь. – Я пытаюсь согреться, но не могу.

Врач строго-настрого запретил сильные жаропонижающие таблетки, поскольку они не сбивали температуру, а только давали какие-то осложнения. Алина расписала прием лекарств на листочке, который прикрепила к холодильнику, на холодильнике стояли баночки с препаратами. Я посмотрел в список, следующий прием таблеток только в девять вечера. Повезло мне, конечно, с Алиной – не няня, а мечта. Учится в педагогическом университете, умная, смышленая, любит детей, не курит, не пьет, упаси боже; денег много не просит.

Обычно в будние дни я утром увожу Сонечку в садик, а забирает ее Алина и дожидается меня дома. Как правило, позже девяти вечера домой я не возвращаюсь, но бывают исключения. Все зависит от того, когда главный редактор даст отмашку, что номер пошел в печать и срочной работы сегодня уже не будет. Но это только с понедельника по среду, а в четверг и пятницу я работаю на телевидении, готовлю экономические обзоры для итоговых пятничных выпусков «Новостей экономики». По четвергам, и особенно пятницам, я могу приехать очень поздно, бывает, даже после полуночи, поэтому последние два дня на рабочей неделе я езжу на машине, тогда как первые три – на метро. И Алина, золотой человек, всегда дождется меня и топает в ночь домой, хотя я неоднократно предлагал ей остаться и спать в большой комнате. Но Алина всегда уезжает домой, в общежитие. Не знаю, может быть, она думает, что я буду приставать к ней, или боится испортить отношения еще каким-то образом… Но это просто невозможно, ведь я фригиден как валенок.

В моей голове столько материалов и столько всевозможных дел, что до мужских потребностей последние года два не доходило ни разу, хотя я делал попытки: устраивал свидания, приглашал к себе домой дам (когда Соня пребывала у матери), но до секса дело не доходило. Мне становилось невообразимо скучно, я сворачивал беседу и провожал даму домой.

Короче, Алине ничего не угрожает, но она об этом не знает, и я для нее потенциальная опасность в ночи. Ну и пусть. Хотя меня сильно беспокоит, что она ночами шарится до метро и от метро (хотя ей ехать всего две станции, до Рязанского проспекта), но малышка обычно уже спит к тому времени, как я приезжаю, и у меня нет возможности отвозить Алину домой. Нет, когда я приезжаю после полуночи, я вызываю такси и оплачиваю Алине машину, хотя она всегда отказывается. Но тут уж я кремень.

Мать Сони, моя бывшая жена Мария, никакого интереса к Сонечке не проявляет. Меня это злит и даже бесит, но насильно заставить полюбить нашу малышку я не могу. Мария ушла от нас, когда Сонечке было два годика. Она сказала, что жизнь с вечно плачущим ребенком не для нее. Но Соня никогда не была занозой в заднице, если вы понимаете, о чем я. Малышка совсем не капризничает, а ее скандалы первые два года – абсолютно нормальное явление любознательного ребенка, и я бы больше переживал, если бы Соня не проявляла столько детского интереса и не была активной. Нет, с малышкой все в порядке, не в порядке с головой у ее мамы.

И как только меня угораздило жениться на Марии? Я не знаю. Списывать на молодость не стану, от этого брака я получил самое важное в своей жизни – Соню, а дальше мы как-нибудь справимся. И для меня, и для Сони два дня в месяц, которые она проводит с матерью, – сущая пытка. Если бы не Наталья Степановна, мама Марии, я бы не отдал Соню, но бабушка любит внучку, и я знаю, что с бывшей тещей малышка под присмотром. Последний раз, когда Соня была в гостях у бабушки и мамы, с Марией они увиделись лишь один раз – когда Мария прикатила на своей новой машине и отвезла дочь домой, а сама укатила на какое-то суперважное мероприятие, где провисела до понедельника. И Соню из Балашихи рано утром забирал я сам. Короче, Мария – это горе-мать.