Большое Сердце - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Руфен cтр.№ 60

Их стало еще больше, когда переворот, о котором мне поведала Агнесса, произошел вскоре после нашего разговора в замке Ботэ. У Брезе был дар почувствовать, когда уже можно больше не ловчить. Когда он счел, что король вполне подготовлен, он безо всяких околичностей объявил, что зреет новый заговор, направляемый Анжуйским домом, что у него есть тому доказательства и что необходимо действовать без промедления. По его представлению король изгнал из двора нескольких сеньоров, близких к анжуйцам, и повелел Рене удалиться в свои земли. Что до брата Рене, то Брезе сумел его убедить в том, что, если тот объявится в Совете, есть опасность, что его там убьют. Анжуйский знал, на что способен сенешаль, и больше в Совете не появлялся.

Таким вот образом, без шума, без насилия и всего лишь за несколько дней, король избавился от анжуйцев. И совершенно неожиданно рядом с ним оказалась новая котерия, в которой больше не было крупных сеньоров.

Вследствие этих потрясений изменилось и мое положение. Прежде меня, как и других буржуа, в Совете просто терпели ради тех услуг, которые я оказывал. Так вот, после ухода Карла Анжуйского вокруг меня в Совете оказались такие же буржуа или мелкие дворяне вроде Брезе. Теперь он был умом Совета, и вокруг него мы собирали людей не по родовитости, а в соответствии с их знаниями и опытом. Странно, но, возможно для того, чтобы восполнить числом недостающую славу своих семейств, эти люди входили в Совет по двое: так, у нас были братья Жювеналь, братья Коэтиви, оба Бюро.

Агнесса была в двойном выигрыше от этой перемены. С одной стороны, она избавилась от Карла Анжуйского, человека, который поставил ее королю и был готов с такой же жестокой легкостью ввести к нему и других девушек. С другой стороны, и это было важнее, люди, входившие в состав Совета, были в большинстве своем ее друзьями. Добавим к этому влияние, которое она оказывала на короля, и получится, что она заняла положение, при котором могла играть роль первого плана. Но это не защищало ее от опасности. Ее власть вызывала еще большую зависть, чем в первое время ее связи с королем. Дофин ее ненавидел, воспринимая ее, и небезосновательно, как соперника, имевшего большее влияние на дела в королевстве, чем он сам. Однако самой большой опасностью для Агнессы – и она об этом знала – был все же король.

Как ни старался он изменить свои повадки, в душе он остался таким же неверным и озлобленным. Несмотря на всю свою искусность, каждодневную и тщательную заботу о настроении Карла, у Агнессы не было полной уверенности в нем. Каждый день Агнесса изо всех сил старалась очаровать и удивить его. Как она мне призналась, ничего она так не боялась, как беременности. Она полнела, и, как ни старалась скрыть свою беременность, ей в конце концов приходилось отлучаться на роды – отсутствие было недолгим, но грозившим опасностью. К ее несчастью, чувственность Валуа, унаследованная Карлом, постоянно возбуждала в нем желание и укрепляла его мужскую силу, так что Агнесса беременела почти так же часто, как королева, вот только разница в положении этих двух женщин была огромной. Королева вынашивала ребенка открыто, переходя с кровати на кушетку, все время жалуясь, что ее тошнит, что она отекает, что ей страшно хочется есть. Роды были для нее поводом для собственного торжественного чествования, тем моментом, когда весь двор, казалось, замечал ее существование, а король лично преподносил ей роскошный подарок. Агнессе надо было сделать беременность незаметной, и в это время она удваивала свою активность и заботы о своей внешности, скрывала красноту щек под свинцовыми белилами. Вместе с тем она и выгоду извлекала из своего состояния, в частности из набухания грудей. Агнессе было хорошо известно, что королю это нравится, и ее портниха беззастенчиво подчеркивала ее формы корсетами, шнуровка которых с каждой неделей становилась все слабее, делая все более зримой округлость ее груди.

Что касается родов, то я так и не знаю, где они проходили. Агнесса пропадала на недельку, а когда возвращалась ко двору, все рассыпали комплименты по поводу цвета ее лица. Она производила на свет девочек и сразу же после рождения устраивала их в семьи своих друзей. Так, Коэтиви приняли к себе двух из них.

Мы все время переезжали с места на место. Король, как известно, не любил Париж и никогда не хотел делать его своей столицей. Он предпочитал колесить по королевству. Эти нескончаемые переезды вносили свежую струю в нашу жизнь. Перемещаясь из одного места в другое, мы не успевали привыкнуть ни к одному из них, так что декорации не успевали поблекнуть в наших глазах из-за привыкания. Мы то и дело были захвачены врасплох: мы блуждали по незнакомым коридорам, стучались во множество дверей, прежде чем нам удавалось отыскать нужную комнату. Празднества, которые проводились по вечерам, были удобным случаем вдохнуть жизнь в эти дремлющие замки.

Несмотря на сопутствовавшие нам зависть и страх, мы пребывали в хорошем настроении, и к этому была причастна Агнесса. Король, который решительно сменил свою застенчивость на смелость, граничившую с вызовом, перевел свою любовницу в свиту королевы. Такая близость могла принять трагический оборот, однако обе дамы приноровились друг к другу. Королева тоже переменилась. Теперь она стала богата и попросила меня быть ей советником в ведении дел. Она занялась торговлей вином и перепродажей тканей на Восток, а на вырученные деньги покупала драгоценные камни. Она с великим усердием занялась обустройством замков, в которых пребывал двор, и выказала большой вкус в украшении зданий и парков.

Присутствие Агнессы отчасти избавило ее от притязаний короля, который был только причиной ее стеснения и скорби, поскольку многие ее дети умерли в младенчестве. Она, казалось, достигла наконец той поры, когда сквозь образ матери и супруги проступает образ женщины, и Агнесса по-своему этому способствовала, так что у королевы не было никаких причин жаловаться на создавшееся положение.

Следует сказать, что эта новая жизнь пришлась на период изобилия и роскоши, а потому все было более доступным и приятным. Разумеется, и от меня потребовалось поддержать этот яркий костер. Я охапками бросал в него все средства Казначейства, а они непрерывно прирастали. Наши усилия в области торговли начали приносить свои плоды в крупных размерах. Потребовалось немало времени на то, чтобы создать сеть, перенаправить на нас потоки товаров, но теперь механизм работал слаженно. Двор, став основой для бесперебойных заказов, способствовал нашему промыслу. Результатом стала невиданная прежде роскошь, хотя она и держалась на предоставляемых мною ссудах.

Любой повод появиться в свете использовался женщинами для того, чтобы выставить на всеобщее обозрение свои новые наряды. «Рогатые» головные уборы приобрели гигантские размеры, шлейфы платьев стали бесконечными, а декольте беспредельно глубокими. Украшения из драгоценных камней были роскошными; даже самое обычное платье шилось из шелка. Агнесса непременно хотела быть в курсе всех этих новинок, это делало задачу короля очень трудной и способствовало моему счастью. Ведь, для того чтобы каждую неделю делать Агнессе подарки, Карлу надо было находить что-то новенькое, что-то исключительное, какое-то немыслимое украшение, которое могло бы удовлетворить его требовательную любовницу. Для этого, само собой разумеется, он обращался ко мне. Я вкладывал в это дело все свои познания, чего король от меня ждал, а также всю свою любовь, о чем он не мог догадываться. Когда Агнесса получала от короля редкостное украшение, восточный шелк или экзотическое животное, она знала, что выбраны они благодаря моим стараниям. Конечно же, это было маленьким предательством, однако оно никому вреда не причиняло, но всех нас делало счастливыми.