Когда зацветёт жасмин - читать онлайн книгу. Автор: Мелани Кобер cтр.№ 6

Что же это, почему он такой мучительный?.. И вдруг осенило! Жасмином пахли мамины слёзы. Или наоборот – он пахнет её слезами? Хотя, уже не важно!

В конце концов, Стив Харт тоже раскидал немало камней. Вот пусть теперь собирает.

***

Возле Holy cross cemetery* Стив заметно напрягся, но я старалась не смотреть на него.

Миновала центральный вход и припарковалась напротив южной калитки, там, где возвышалась ротонда из розового мрамора.

– Прогуляемся, Стив? Честно сказать, не представляю места для разговоров по душам удачнее, чем это. Ты не против, если я… – Я глянула на букет под задним стеклом.

– О… конечно, конечно… – Он суетливо завозился, не зная, куда поставить саквояж. – Кейт рассказала мне о Коди, Теа. Я очень благодарен ему за вас… Ну конечно, конечно ты права! Я обязан поклониться ему лично. Хотя бы теперь… Хотя бы так.

Народу было мало. Тихо и спокойно. Солнце начинало пригревать, но Стив так и не пожелал расстаться со своим плащом и шляпой. Мы неспешно брели с холма на холм, и я с тревогой смотрела на то, как по его седым вискам иногда скатываются капли пота. Скоро семьдесят? А выглядит старше, пожалуй…

Кладбища умиротворяют, да. Настраивают на взаимопонимание и прощение, потому что, где как не здесь вспоминать о том, что все мы из праха пришли, в прах и уйдём, и нет смысла короткие мгновения жизни тратить на обиды и сомнения?

– Кейт рассказала, что Коди вёл тебя к алтарю. Знаешь, когда я прочитал это – испытал чувство гордости. Странно, правда? – Стив дышал с небольшой одышкой, но вполне бодро.

– Не вижу ничего странного. Я с десяти лет называла его отцом, он называл меня дочкой, так что… Я тоже гордилась и до сих пор горжусь им.

– Да нет, Теа, я не об этом. Понимаешь… Ещё когда я долгие годы разыскивал твою маму, когда писал ей первое письмо в минувшем декабре – мне было немного страшно. Казалось, что если я услышу, что у неё есть семья и дети – это… ну… ну причинит мне боль, понимаешь? Глупо конечно…

Он устремил взгляд вперёд, к лесистой части парка, и в его серых глазах заиграли блики. У меня аж заныло где-то под сердцем – было в его облике что-то такое родное, словно я видела это лицо изо дня в день, на протяжении всей жизни… Но не с экрана телевизора, а воочию.

– Это всё замашки старого глупого собственника! – Он рассмеялся. – Кто я такой, чтобы чего-то требовать? И наверное, я давно уже принял это сердцем, хотя и не уложил в голове… Но когда узнал о Коди Уилсоне, о том, как он помогал вам с Кейт, о том, что ты называла его отцом, и что именно он удостоился чести передать твою руку мистеру Брауну – я почувствовал гордость за то, что моя дочь выросла и вышла замуж. Только гордость и радость за вас и никакой ревности, понимаешь?

– Честно говоря, с трудом.

Он только кивнул, улыбаясь своим мыслям.

– Ты поймёшь это потом, Теа. Может, если вы с мамой позволите мне провести у вас хотя бы один день, я смогу убедить тебя в том, что любовь не имеет срока давности и не подвержена расстояниям. Но обещай, что если вдруг моё старческое брюзжание станет тебе в тягость – ты немедленно скажешь об этом, хорошо? – Легко, искренне рассмеялся. – Честно сказать, меня теперь можно даже пинать и гнать палками – я всё равно останусь самым счастливым стариком на свете, потому, что наконец-то нашёл вас с Кейт. – Помолчал. – Расскажи мне о Коди Уилсоне, Теа?

Я пожала плечами. Букет в моей руке отчаянно благоухал – так бывает всегда, когда нежные цветы увядают. Словно они торопятся отдать миру всю свою мудрость и радость жизни, пока их не коснулся тлен. Даже голова кружилась от этой прощальной сладости, но впереди уже маячила спасительная аллейка.

– Что рассказать, Стив? Он был обыкновенным. В меру религиозным, в меру хозяйственным, в меру… – Хотела сказать «любящим», но поняла вдруг, что любил-то он как раз без меры. – Он был обыкновенным. Даже не знаю – может, все дети говорят так о своих родителях? Но мне приятно, что ты считаешь важным поклониться его могиле. Действительно приятно… – Я свернула с аллейки на тропинку, утопающую в зелени. Сердце замирало, пропуская удары, но осталось совсем немного. – Если захочешь, мы обязательно навестим его. Только не сегодня, хорошо?

– Но… Что ты хочешь этим сказать?

Он замер шагах в пяти позади меня, потому что и сам всё понял. Понял вдруг. Понял внезапно, как гром среди ясного неба. Понял, но не может… не хочет признать.

– Мы пришли, Стив. – Я не смела поднять глаза. – Видишь, в её маленьком саду уже второй год растёт жасмин, как я и писала тебе в тех письмах…

Стив медленно подошёл и замер, глядя и на табличку с золочёными буквами. Трясущиеся пальцы робко перебирали ветви молодого жасминового куста, словно это были локоны любимой женщины, плечи оседали, как если бы Стива растапливало что-то изнутри, наваливалось на него непосильным грузом.

– Странно… – тихо обронил он, и я ужаснулась – голос его стал вдруг прерывистым, по-настоящему стариковским, – в Эль-Монто жасмин уже три дня как расцвёл, а здесь – только набирает бутоны…

– Почти двести километров, Стив, может поэтому?.. – Мне срочно нужно было сказать какую-то глупость, ерунду или деловую информацию, чтобы не дрожал подбородок, чтобы не свербило в носу, и не щипало глаза. – Примерно через неделю и у нас зацветёт. Возьми пока это… – Я протянула ему увядший уже букет. – Прости, Стив. Прости…

Он кивнул, взял цветы. Аккуратно расстелил их у подножия камня.

– Я вернулся, Кейти… – Слёзы его, горе его были тихими, почти незаметными, но при взгляде на них внутри у меня всё переворачивалось от боли. – Видишь ли ты меня, родная? Слышишь ли? – И вдруг упал на колени, приник лбом к мраморным стопам ангела, сидящего на надгробии. – Я у твоих ног, родная… Кейти, как же это… Ведь я вернулся… видишь, милая, я вернулся…

Я не выдержала, заплакала, уткнувшись лицом в пахнущие жасмином ладони. О Боже, помоги ему, укрепи его! Нет в мире вины, которая не искупилась бы такой любовью, как нет и сердца, способного выдержать такую боль… Накажи меня, Господи, ибо я согрешила, но помоги ему! Укрепи его, Господи!

***

Мы медленно, очень медленно шли обратно. В полном молчании. Стив сильно вспотел, но словно не замечал этого, а я не решалась напомнить ему, что плащ можно снять… Наконец, он кивнул своим мыслям, повернул ко мне голову, но взгляд по-прежнему смотрел в пустоту:

– К чему лишние слова, правда Теа? Я тебя понял. Сегодня в три пополудни обратный экспресс на Эль-Монте, а до этого я, пожалуй, пройдусь по Бродвею, вспомню былое… Но ты не будешь против, если я приеду сюда ещё, когда жасмин всё-таки расцветёт? Понимаешь, она писала, что всегда ждала меня именно в эти дни…

И вдруг осёкся. Ну конечно вспомнил, что на самом деле те письма писала я! Оступился слегка, покачнулся, но предупреждающе вскинул руку, не давая мне подхватить его под локоть.

– Не переживай, Теа. Я справлюсь, вот только… – сойдя с аллеи, бессильно привалился к одному из из надгробий, – только отдохну немного.