Северный флот. Единственная правдивая история легендарной группы. Вещание из Судного дня - читать онлайн книгу. Автор: Денис Ступников cтр.№ 9

Александр Леонтьев:

Мне пришлось бросить все, уехать и спасать отцовский бизнес, потому что там была куча долгов, осталась семья. У меня не было времени даже сесть и погоревать об отце. Сошелся с людьми, поговорил, научился решать вопросы, все разрулил и, в конце концов, понял, что сцена и рок-н-ролл – это еще не все. Поэтому рок-герой – это, по сути, рок-подросток. Иногда полезнее с облаков спуститься на землю. Начинаешь на какие-то вещи смотреть проще, а на какие-то – сложнее.

Михаил Горшенев:

Мы очень обрадовались! Можно послушать нас сейчас на концерте – и все сразу станет ясно. Это отличный голосина, человек, который может петь! Для меня это просто прекрасно.

Александр Куликов:

Я приехал на репетиционную точку и познакомился с Горшком, который задал мне несколько вопросов: есть ли у меня футболка с черепами, есть ли у меня компьютер и умею ли я играть на толстой струне. Поскольку я на все ответил утвердительно, он мне сказал: «Все, ты, чувак, в группе!» Меня сразу же нагрузили материалом, потому что через 6 дней предстояло играть концерт в Зеленом театре. Разговор с Горшком был в воскресенье, а в среду я уже знал материал.

Александр Щиголев:

Пришел человек с длинными волосами, по которому было сразу видно, что он – любитель глэм-рока. Играет восхитительно, хороший добрый парень. Работоспособность Саши Куликова сразу нас подкупила. Мы его спросили: «Пьешь?» Он: «Ну, пью». – «Ну, здорово, много?» – «Не очень». – «Когда ты пьешь, играешь в одной группе с нами или в какой-то своей, личной?» – «Со всеми вместе». Потом он действительно показал себя с самой лучшей стороны.

Павел Сажинов:

Кастинг мы проводили с Поручиком. Для наглядности мы записывали партии, сыгранные претендентами на место басиста. Человек, который приходил до Куликова, видимо, играл до этого в кабаках, поэтому вел себя развязно. А тут, вижу, Саша волнуется. Я говорю: «Да ты не волнуйся, мы пишем в компьютер, он все стерпит». Потом он мне рассказал, что я его этой фразой расслабил, он сразу успокоился и понял, что ему надо просто настроиться на песню. Когда он разучил 30 песен за три дня, я воодушевился. А когда он проехал с нами первый гастрольный тур, все окончательно встало на свои места. Потому что, если человек мудак, то на гастролях это проявляется сразу же. Как правило, за первую неделю.

Александр Куликов:

Я поразился, что у них есть такие сложные произведения, как «Воспоминания о былой любви». Зачастую я даже не понимал, что надо играть в следующем такте. Допустим, мне говорят: чувак, выучи песни Melallica. Да не вопрос – она же всегда на слуху, и все песни знаешь уже назубок, все технические моменты! А тут играешь-играешь, потом – раз, такой поворот, затем тональность вообще куда-то ушла. Может быть, я даже быстрее бы выучил весь материал, чем за три ночи, если бы группа была у меня на слуху.

Яков Цвиркунов:

Саша Куликов – добрый, неконфликтный, и это очень ценно. Потому что злобных тварей в группе и так хватает в этом серпентарии. Пускай хоть кто-то будет приличным человеком. Да и с хорошими музыкантами сыгрываться не сложно. С кривыми сложно. Это занимает 20 лет.

Александр Куликов:

К сожалению, у меня так и не получилось сыграть с Горшком ни одного концерта. Не хочу лукавить, чтобы люди, которые это читают, не подумали, что я красуюсь. Но это космическая личность! Для меня он абсолютно не изведан, но понимаю, что он – добрая, хорошая, космическая личность.

Когда меня брали в «Король и Шут», я как-то даже не задумывался о его масштабе известности. Для меня важнее было понимать, что я при деле и мне кайфово. У меня не было вопросов типа «а сколько я буду зарабатывать в вашей группе?» Вдруг – раз, и ушел Горшок. Я помню, как это было. В пятницу мы сидели на точке, куда приехали уже с вещами, чтобы потом сразу отправиться в Москву на концерт. Потом ребят вызвонил директор группы Вячеслав Батогов, сказав, что с Горшком творится что-то неладное. Ребята уехали, оставив нас на точке с Поручиком. Ждали долго. Когда нам сообщили о смерти Горшка, в душе было полное опустошение и сумбур.

Александр Щиголев:

Репетировали на точке, прогоняли материал для московского концерта. И вдруг звонит Вячеслав Батогов… Шоковое состояние меня не отпускало долго.

На эту тему мне до сих пор сложно и больно говорить. Потеря слишком тяжелая – может, оттого, что мы постоянно боялись этого. Когда-то больше, когда-то меньше. Месяцы до этой страшной даты я видел, как Миху колбасит из стороны в сторону и он тупо возвращается на дорогу саморазрушения, и сдвинуть его с нее было невозможно. К сожалению, это не получилось ни у кого: ни у семьи, ни у нас.

Стоит ли говорить, что с его смертью мгновенно исчезла огромная часть такой привычной жизни, в которой было все то, что делало меня самим собой: творчество, группа, братство, успех, финансовая стабильность, уверенность в завтрашнем дне… Страшное время было, конечно. Но мы сплотились и помогли друг другу восстановиться.

Страница