Wu-Tang Clan. Исповедь U-GOD. Как 9 парней с района навсегда изменили хип-хоп - читать онлайн книгу. Автор: Ламонт Хокинс cтр.№ 24

Я выпрыгнул на парня, готовый снести ему башку.

Ич выскочил перед ним и говорит: «Нет. Не делай этого, Год. Я знал, что ты придешь. Ты реально злишься. Просто, чувак, просто забудь об этом. Извини меня. Все не должно было так обернуться».

Я сказал: «Йоу, чувак. Тебе повезло, сука. Мой приятель тебя защищает. Я тебя еще встречу».

Он такой: «Блядь». – Его лицо вытянулось. Его сучье лицо просто вытянулось. Он знал, что я говорю серьезно. После этого я успокоился. На самом деле, я как бы забыл обо всей этой ситуации. Я пропустил это дерьмо мимо ушей, но потом Ича убили. Они убили его. Чувак, который меня подставил, сбежал. Он убегал, как маленькая девочка, когда Ич умер, потому что знал, что больше его никто не защитит, и если я когда-нибудь увижу его снова, то ему будет очень плохо.

Конечно, у такого легкого доступа к наркоте была и опасная обратная сторона. Мы принимали все виды сумасшедшего дерьма, которое продавали.

Сначала это было круто, очень круто. Однако вскоре стало понятно, что некоторые парни слетели с катушек и не могут остановиться. И это было самое страшное. К счастью для меня, я смог.

Я помню, когда в последний раз курил вулис. Это был канун Нового года, мы арендовали на ночь машину и решили съездить в Гарлем за травкой.

Мы завалились на точку. Точнее, протолкнулись внутрь, чувак был там со своей девушкой. На столе, на подносах лежали кокаин и травка.

Нас было слишком много, поэтому мы начали тащить все, что плохо лежит. И закончилось тем, что мы нагребли до хрена дури. Мы были так возбуждены, что поехали на Вестсайдское шоссе под какую-то эстакаду. Мы закрыли окна в машине и курили эту херню. Это был треш. Мы, наверное, выкурили около двадцати или тридцати долбаных косяков и не могли остановиться. После этого я мало что помню.

На следующее утро я проснулся дома, горло опухло и болело. Голова разламывалась, и я чувствовал себя безумно больным. Я был уверен, что у меня передоз, я не знал, что за херня происходит. Я не мог встать с кровати и даже не мог говорить. Я посмотрел на стол, там все еще оставалось до хрена кокаина. Один только взгляд на него вызывал у меня отвращение. Мне было так плохо, что я встал, схватил его с кофейного столика и выбросил в окно.

После этого я пообещал себе никогда больше не курить это дерьмо. До этого момента я накуривался постоянно и был зависим. Тогда я принял сознательное решение завязать. И смог это сделать. Прямо сейчас у меня достаточно силы воли, чтобы сказать: «Нет, это дерьмо – это яд. В нем нет ничего хорошего». Как я уже говорил, я предпочел деньги, а не наркотики.

Я люблю деньги больше, чем что-либо в этом проклятом мире, за исключением моей семьи и моих детей. Я пристрастился к деньгам. Мне нравится иметь их. Нравится тратить их на людей, которых я люблю. И я никогда больше не притронусь ни к кокаину, ни к какой другой херне. Я иногда принимаю алкоголь и покуриваю травку, и все. Деньги, травка, вот и все.

Как только я отказался от вулиса, мое здоровье пошло на поправку. Мой прежний вес начал возвращаться, кожа очистилась. У меня стало больше денег. Я взял машину. Я начал жить все лучше и лучше. Я начал жить.

Некоторые из моих людей не обладали такой силой воли, они пристрастились к крэку, от него перешли к чему-то другому. Они продолжали двигаться по нисходящей спирали. Жизнь в гетто сурова, и иногда ты попадаешь в ловушку, пытаясь убежать от нее. Держу пари, что в гетто много людей с клинической депрессией, людей с множеством нерешенных проблем, которые не могут позволить себе никакой терапии. Вот почему торговля наркотиками – это миллиардная индустрия. Миллионы людей хотят заниматься самолечением. Даже дилеры, которые, как предполагалось, были сильнее этого, поддавались искушению. Просто пытаясь контролировать всю эту херню, ты можешь захотеть обдолбаться до отключки.

Meth не мог завязать. Он прошел через множество испытаний и страданий, особенно в определенный момент своей жизни. Он не мог остановиться. Даже когда мы все остановились, он не смог избавиться от этой привычки. Чуваки начали смотреть на него с насмешкой, как на наркомана.

В конце концов, он начал серьезно работать и в итоге слез с этой херни. Мы не стали ангелами, но он завязал. Мы оба все еще были грязными уличными ниндзя, но мы просто пытались улучшить свою ситуацию и привести себя в порядок.

Вулис стал началом конца для многих барыг. Например, для моего друга Чойза. Я удивлялся, почему у него всегда быстро заканчивались деньги. Потом стало понятно. Целыми днями он курил крэк и трахался со своей женой. Как будто это был предел его мечтаний, и он не мог стать счастливее. У него была маленькая стремная квартира, и он даже заделал детей. Но он просто не думал о своем будущем. Он был доволен крэком, женой и квартирой. Вот почему я должен был расстаться с ним. Мне нравится, чтобы вокруг меня были чуваки с амбициями.

Потому что легко втянуться в это дерьмо, получать деньги за наркоту и чувствовать себя так, будто у тебя уже все получилось. Особенно в наших пра́джектах, где просто сводить концы с концами было достижением. Независимо от того, насколько чистыми были мои кроссовки Gucci и сколько золота болталось на мне, я убедился, что игра с наркотиками была не для всех и точно не для меня. Даже близко не для меня.

Поэтому я продолжил хотеть большего.

У меня произошло одно неприятное происшествие в Сакраменто. В 1988 году, когда мне было семнадцать, меня кинули банды «Калеки» и «Кровь» с двумя тысячами долларов, оставшимися от моих первоначальных инвестиций в шесть тысяч. Как только я вернулся, я мгновенно разозлился. Это был предел моим продажам вне города – я узнал, что если я собираюсь заработать состояние, то это должно быть прямо здесь, в ебаном Готэм-Сити ^[29].

Иногда нам, молодым чернокожим, приходится слишком многого добиваться. Я помню, как однажды мы переживали особенно трудные времена в Парк-Хилле. Raekwon вырос и начал конфликтовать со своей строгой матерью. И к этому добавлялись трудности быть бедным черным ребенком в городе. Он был так напряжен из-за своего положения и проблем, с которыми сталкивался изо дня в день, что перестал писать рифмы.

Мы все торговали на точке 160. Мы называли его «Один шесть Фу», потому что это было ужасно, как «Фу». Не помню, почему Rae не был на точке у 255-го в тот день, а был с нами.

В потоке клиентов появилась пауза, и мы, как обычно, начали подкидывать друг другу рифмы. Ты не можешь выходить на улицу с одними и теми же текстами изо дня в день. Это было похоже на то, как если бы ты надевал один и тот же прикид в клуб каждый вечер – твои знакомые заметят и начнут подкалывать. Так что мы выдавали свежие рифмы ежедневно.

Rae, однако, выдал рифму, которую он уже использовал последние два или три раза. Это означало, что он не брался за ручку. Тогда я промолчал, но позже, когда мы остались наедине, я решил уточнить, что происходит.