Долбящий клавиши - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Флаке Лоренц cтр.№ 16

Как-то раз мне приснилось, что я серийный убийца, на след которого постепенно вышли полицейские. Знание о преступлении и вина, с которыми пришлось жить, были намного страшнее, чем опасность быть арестованным полицией.

Даже если бы я признал все свои деяния и раскаялся, я бы не смог аннулировать свои злодеяния. Это было пожизненное тяжкое бремя, которое я таскал с собой. Я сам себя боялся. После пробуждения мне потребовалось несколько часов, чтобы это воображаемое чувство вины прошло. Я хочу коротко рассказать про ужасные сны о концертах. Я стою на сцене, и из моей клавиатуры выходят неправильные звуки. А иногда я нажимаю на клавиши, и звук не выходит вообще. Тогда я в недоумении и панике смотрю в зал и вижу, что вся публика исчезла. Хочу сказать, что все это я уже видел во сне, еще до того, как начал курить травку. Но употребление травки было для меня прекрасным способом, чтобы найти путь к новой музыке. Тем не менее принимать наркотики я не советую, потому что цена, которую вы платите за непродолжительные приятные ощущения, несоизмеримо высока. Моя музыка не стала бы менее ценной, если бы я не курил травку. Синтетические наркотики я никогда не пробовал, а кокаин совершенно бесполезен. Он только возбуждает. И хочется получить сексуальное наслаждение. Для меня это очень плохо, потому что я и без этого всегда беспокоен, и для меня всегда было проблемой дойти до секса. Я не нуждаюсь в наркотиках, чтобы успокоиться. Я еще раз говорю: наркотики – это яд. И алкоголь не лучше травки.

Когда мне снова разрешили понемногу употреблять алкоголь, я опять стал им злоупотреблять. Я сразу начал регулярно пить, причем еще больше, чем до этого. В конце концов, я долго воздерживался и теперь хотел наверстать упущенное. Я все еще жаждал найти настоящую подругу и устремился в жизнь, вернее в то, что в то время считал полноценной жизнью. Я все еще не знал границ и не видел причин, чтобы остановить этот идиотизм.

В какой-то момент я понял, что не делаю ничего значимого. Тогда я решил не оставаться в пабе надолго, а вместо этого вечерами писать какую-нибудь музыку или снова что-то читать. Но каждый раз после «третьего пива» моя энергия убывала. И «три пива» быстро заканчивались. Когда мы входили в паб, хозяин сразу наливал пиво, оно возникало на нашем столе в ту же секунду, еще до того, как мы успевали сесть. Первое пиво мы выпивали на ходу, а в это время хозяин уже наливал для нас следующее пиво.

Это происходило стремительно, но очень приятно. И всегда откуда-то возникали новые, интересные люди.

Franken был одним из немногих пабов в Берлине, где стали обслуживать панков. Большинство посетителей были почитателями блюза, их называли или клиентами, или паршивцами. Я тоже к ним относился. Пожалуй, в глубине души я считал себя панком, просто никто не знал об этом. Я и сам не знал, что должен был делать как панк. Я просто находил, что их музыка хороша и что взрослые люди не принимают панков. Впрочем, это могло относиться и к блюзу. У меня были длинные волосы, я носил старую отцовскую «тельмановскую» куртку и очки как у Джона Леннона и всегда держал в кармане губную гармошку.

В ГДР ее не так просто было купить. Для этого надо было использовать свои контакты на Западе, то есть сделать так, чтобы в итоге кто-то из знакомых достал для меня губную гармошку. Однажды, когда мы с братом и его другом путешествовали автостопом, нам пришлось ехать на потрепанном «Мерседесе», и я незамедлительно перевел разговор на губную гармошку. Водитель, симпатичный мастер-кровельщик, немногим позже действительно выслал мне посылку с желанным инструментом. Во всех остальных случаях мои старания были напрасны. Так что теперь я хочу еще раз поблагодарить этого замечательного человека.

Конечно, в нашем пабе я иногда оставлял губную гармошку в своей куртке. Ведь я ходил всегда только в наш паб. Хотя не раз я пытался что-то изменить, все равно все заканчивались этим же пабом. Так было до падения Берлинской стены, а после этого стало еще хуже, потому что тогда пабы уже не закрывались. Кроме того, пабов стало гораздо больше, ведь те, кто чувствовал в себе уверенность, переделывали свое жилье в паб или открывали паб в опустевшем магазине. Часто вино там продавали прямо в пакетах тетра-пак. Никто не заботился о каких-либо санитарных нормах или часах работы. Любой, у кого было желание, мог попробовать себя в качестве владельца паба. Налоги никто не платил. И можно было быстро познакомиться с новыми людьми. На Западе страны сразу узнали об этом. Заходя в паб, люди из Западной Германии произносили: «Могу достать дрожжи!» Или острили: «Что это за пирог?» И, конечно, наслаждались низкими ценами.

На Востоке я напивался, не обращая внимания на то, нравился мне на вкус алкоголь или не нравился. За исключением яичного ликера. Как-то раз с двумя друзьями мы купили такую бутылку, чтобы отпраздновать получение аттестатов. Мы смешали яичный ликер с кофе в пропорции один к одному. После этого у меня участилось сердцебиение, и я полагаю, что причиной этому был скорее кофе. Яичный ликер так мне нравился, что я задумывался, можно ли сделать ликер из ливерной колбасы. Или из кровяной колбасы, это было бы еще лучше на вкус. В яичный ликер вливают только яйца и алкоголь. Значит, это может сработать и с другими продуктами. Правда, кровяную колбасу придется как-то сжижать, чтобы не попадалось комочков. Ликер из чайной колбасы мне бы тоже понравился, он был бы копченым на вкус. Или ликер из рыбы.

В какой-то момент, уже после яичного ликера, мне начало нравиться на вкус пиво. Однажды мы с группой во Франции дегустировали домашнее вино прямо в винодельческом хозяйстве и вечерами пили его. Бутылки, которые я взял с собой в Берлин, оказались на вкус не очень хорошими. Позже я услышал, что это широко распространенное явление, его называют эффектом самбуки. Не следует путать с эффектом Белоснежки: это о том, что, если торопиться во время еды, можно проглотить слишком большой кусок. Такой кусок застрянет в горле, как пробка, сдавит нерв пищевода и вызовет потерю сознания, которая может привести к смерти. Если, конечно, пробку не сдвинет сильная вибрация, как это было в случае с Белоснежкой. В моей жизни часто происходил эффект шведского стола, эффект демонстрации и эффект пинг-понга. А еще один эффект я придумал сам, а именно рождественский эффект. В детстве я считал Рождество чудесным, во-первых, из-за подарков, во-вторых, из-за угощений. Я не понимал тогда, что Санта-Клаус на самом деле – мой переодетый дядя. Я думал, что он существует, и вообще всегда соглашался со всем, что рассказывали мне родители. Но, став подростком, я уже начал осознавать всю лживость этой приторной торжественности. Люди, которые в течение целого года терпеть друг друга не могли, на протяжении двух дней старались быть друг с другом вежливыми. После падения Берлинской стены и, особенно, после поездки в Америку, эти человеческие баталии стали действовать мне на нервы. На всех продавщицах были красные шапки или рога, независимо от того, хотели они этого или нет. В садах перед домами происходила настоящая гонка вооружений.

А еще эта музыка. В рождественские дни я не мог слушать радио, у меня от него прыщи появлялись. Я поймал себя на том, что начал бойкотировать Рождество. Конечно, я всегда сталкивался с непониманием в семье, потому что детям этот праздник жутко нравился. А мне было бы приятнее поехать с женой в лес и позволить себе выпасть из Рождества. Таким образом, это привело к расхождениям во мнениях. И тут я развернул свое копье. Я изо всех сил бросился в рождественские приключения. Я купил огромное количество пряников и свечей, украсил квартиру, заблаговременно достал елку и стал играть рождественскую музыку. Тогда я увидел, что стало по-настоящему празднично, и поймал себя на мысли, что мне это очень нравится. Теперь я и сам снова жду Рождества с нетерпением. Вот это я и назвал рождественским эффектом.