Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю! - читать онлайн книгу. Автор: Мик Уолл cтр.№ 4

Он брал у сестры тушь для ресниц и раздавал ее всей группе.

– Мы все похоже одевались, с дурацкими здоровенными цветами, торчащими из головы, и прочим подобным, и куча, куча бусин, просто сумасшествие какое-то.

Гизер и остальная группа накачивались «черными бомбардировщиками» – концентрированными спидами в капсулах. Все становились «настолько эмоциональными», что под конец выступления разносили сцену.

– Барабанщик ломал установку. Я хватал пивные бутылки и швырял их в стену. А потом нас вышвыривали и говорили, чтобы мы больше не возвращались. В общем, снова сыграть концерт в каком-нибудь клубе можно было, только сменив имя.

Именно так The Ruums превратились в The Rare Breed, потом в The Future, а потом опять в The Rare Breed.

– А потом пришел Оззи.

К моменту знакомства с Оззи Гизер учился на бухгалтера в колледже имени Мэттью Боултона, который сейчас входит в состав Бирмингемского городского колледжа. Внешность друг друга им не понравилась. Шел 1967 год: Оззи уже превратился из тедди-боя едва ли не в полную противоположность, как в музыкальном, так и в культурном плане, хипповскому мировоззрению Гизера. Единственное, что их объединяло, – любовь к The Beatles и песне Soul Man группы Sam & Dave, а также привычка не спать всю ночь, приняв амфетамины.

– Мне не верят, когда я об этом рассказываю, – улыбается Оззи. – Но когда-то я носил короткую скинхедовскую прическу и мохеровый костюм. Если ты так не выглядел, тебя не пускали в ночные клубы.

Ночные танцевальные клубы были открыты 24 часа в сутки и даже по выходным. Большой клуб в центре Бирмингема, в который часто ходил Оззи, назывался «Миднайт-Сити».

– Если ты рокер, тебя бы там прямо на входе отп*здили. Заходишь в пятницу, принимаешь декседрин и еще что-нибудь и раньше воскресенья не уходишь. А потом, утром в воскресенье, приходилось переться домой и притворяться, что ты устал, хотя у тебя глаза из орбит лезут, потому что ты нажрался «Декси», понимаешь?

Оззи окончил школу в 1963 году, не получив никакой квалификации и с единственным желанием:

– Мне вообще было наплевать, главное – больше не ходить в школу.

План на будущее был нехитрым – найти какой-нибудь способ заработать деньги как можно легче и дешевле. Начал со взлома счетчиков газа, но довольно быстро перешел ко взлому магазинов после закрытия и перепродаже в ближайшем пабе всего, что удалось утащить. Но вором он оказался не очень умелым – после того, как две недели подряд грабил один и тот же магазин тканей, его поймали и арестовали по обвинению в «проникновении со взломом и краже имущества общей стоимостью двадцать пять фунтов». Местный суд наложил на него штраф 40 фунтов, но таких денег у Оззи не нашлось, так что в результате его приговорили к 90 дням в тюрьме Уинсон грин; он просидел там шесть недель, после чего его выпустили досрочно за хорошее поведение.

Когда много лет спустя он вспоминал об этом, его лицо становилось бледным и отстраненным – именно таким, каким его знает молодое поколение телезрителей в двадцать первом веке.

– Я жутко боялся, что все эти убийцы и прочие уголовники вые*ут меня в жопу! В тюрьмах ведь не обычные ребята-геи. Там зэки, которые интересуются мужиками, только когда сидят. Для них семнадцатилетний мальчишка – словно сладкая мозговая косточка для собаки.

К нему полезли в душе в первое же утро; «я перее*ал ему здоровенным металлическим тазом для ссанья, и меня на три дня посадили в одиночную камеру». В конце концов, лучшей защитой оказалась старая добрая тактика – всех смешить.

– Это помогло мне пережить немало сложных ситуаций, пока я был за решеткой.

Именно в тюрьме Оззи сделал себе первую татуировку: с помощью иголки и жженого графита наколол легендарные ныне буквы O-Z-Z-Y на костяшках пальцев левой руки. Закончил он работу, нарисовав две улыбающихся рожицы на коленях.

– Чтобы радовали меня, когда я просыпался с утра, – печально добавил он.

Вернувшись на улицы Астона в 1966 году, он, к счастью, и думать забыл о преступной жизни, так что дальше его ждал предсказуемый конвейер дерьмовой работы. Он был разнорабочим на стройплощадке, проверял автомобильные клаксоны на той же фабрике Lucas, где работала его мама, и, что, пожалуй, наиболее известно, работал на бойне.

– Я в те дни был согласен на все. Правда, в первый день там я чуть не помер. Было так отвратительно, что я блевал целый день. Но постепенно я реально втянулся. Мне нравилось убивать животных! Я бил их палками, пырял ножами, рубил топором, в общем, запытывал до смерти. – Он засмеялся. – Я тогда принимал много спидов, и башка после этого не варила целый день. Я убивал как минимум 250 коров в день, а потом приступал к свиньям и овцам…

Он всегда был маргиналом, но чувство отчужденности у Оззи лишь усилилось, когда он понял, что по вечерам, когда он возвращается домой, никто не хочет садиться рядом с ним в автобусе из-за запаха. А потом все вдруг изменилось: он случайно встретился со школьным приятелем, и «в моей голове открылась огромная долбаная дверь». Одноклассник сказал Оззи, что собрал группу под названием Approach, и они готовы играть, не хватает только одного – певца. «Я певец!» – заявил Оззи. Никаким певцом он, конечно, не был. Но нельзя было упускать такую возможность. Это еще лучше, чем открытое окно на первом этаже фабрики ночью. Его приятель скорчил гримасу и сплюнул на тротуар. «Нет, серьезно! – закричал Оззи. – Я певец! Я певец!»

На самом деле певческий опыт Оззи ограничивался семейными посиделками, «когда папа возвращался домой, выпив несколько стаканов пива, и включал старые барные песни вроде Show Me The Way To Go Home, в детстве я все это обожал». Понимая, что едва умеет попадать в ноты, он решил укрепить свои позиции в Approach, купив подержанный 50-ваттный усилитель и два микрофона Shure.

– Я никогда не относился к этому серьезно, понимаешь? Никогда не учился, просто решил, что это хорошая идея.

И хотя Approach довольно регулярно репетировали, продвинуться дальше задних комнат в пабах им не удалось, и разочарованный Оззи пошел на типичный для себя рискованный шаг – повесил объявление на витрине музыкального магазина Джорджа Клэя: «Оззи Зиг – экстраординарный певец – ищет группу. Есть свой усилитель».

В этот магазин часто захаживал Гизер, и когда The Rare Breed понадобился новый вокалист – предыдущему певцу надоело, что их выгоняют из всех местных клубов, и он ушел петь в кабаре на «Куин Элизабет 2», он сразу же обратил внимание на объявление.

– Меня привлекли волшебные слова: «есть свой усилитель», – хохотал он. Узнав, что Оззи Зиг живет буквально за углом, он пошел к нему домой. Оззи дома не оказалось, так что Гизер оставил свое имя и адрес.

– Тем вечером я сидел дома, в дверь постучали. Брат подошел к двери, потом пришел ко мне и сказал: «Тут к тебе что-то пришло». Я спросил: «Что значит – что-то?» Он сказал: «Ну, иди и посмотри». Там стоял Оззи в окровавленном фартуке с бойни – знаешь, такой большой, с расклешенными рукавами. В общем, на нем был этот фартук, на плече – щетка для прочистки труб, он стоял босиком и тащил за собой ботинок на поводке. Но больше всего меня удивили его волосы. У него их вообще не было! А всю эту фигню он с собой притащил, чтобы скрыть, что он скинхед.