Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю! - читать онлайн книгу. Автор: Мик Уолл cтр.№ 26

К той же теме – источнику вдохновения для альбома, которому была принесена довольно-таки прямолинейная благодарность на обложке: «Мы хотим поблагодарить замечательную компанию COKE-Cola из Лос-Анджелеса», – группа обратилась еще более непосредственно в Snowblind: Оззи мрачно поет о том, что его сны «занесены снегом», а группа грохочет и громыхает, и ледяной рифф звучит словно бритва, скрежещущая по гигантскому треснутому зеркалу. Мелодрама усиливается после неожиданного появления примерно на последней минуте струнного квартета, который сопровождает лихорадочное гитарное соло Айомми. Даже более легкие моменты, на которых всегда настаивал Тони, чтобы они контрастировали с холодной мрачностью хитов, тоже звучали более зловеще, чем обычно. Первая из двух инструментальных интерлюдий, FX – это просто Тони, который, перебрав кокса и травки, встал голым в звукорежиссерской комнате студии и стал бренчать на гитаре, словно посылая сигналы в космос, – отсюда и название.

– Он снял всю одежду прямо в студии, – вспоминал Гизер, – и бренчал по гитарным струнам крестами, которые носил на шее.

Вторая пьеса, Laguna Sunrise, пришла из его детского воображения – роскошный акустический инструментал, почти фламенковый по стилю, сопровождаемый летящей, блаженно-романтичной партией струнных. Под такую музыку нужно смотреть калифорнийский восход – но только после того, как вы всю ночь не спали в пьяном угаре. Был там и еще один хит, который так таковым и не стал – на удивление короткая и цепляющая St. Vitus Dance, неотразимой мелодичности которой противоречат лишь безжалостные, жестокие аккорды, которыми Тони подчеркивает каждый куплет.

Истинный голос Black Sabbath Vol. 4, впрочем, прозвучал на последней песне, Under The Sun. Отлично исполненная кода альбома, Under The Sun, как и открывающий трек Wheels Of Confusion, – еще одна «песня-путешествие», длинная, запутанная, за которую так же трудно держаться, как и за хвост большой белой акулы. Именно песни вроде Under The Sun, где сменяются три разных музыкальных раздела, стали музыкальным маяком для групп, последовавших путем Sabbath, коллективов вроде Iron Maiden и Metallica, буквально весь путь которых можно свести к последним двум с половиной минутам Under The Sun: самовлюбленным, страдающим от боли, почти отталкивающим в своей настойчивой притягательности, слишком навороченным и отчаянно серьезным, эпическим, вплоть до последних аккордов, забивающих гвозди в крышку гроба.

Сведение Vol. 4 делали в Лондоне, но присутствовал на нем только Тони. Оззи уехал обратно к Тельме и семье в Бирмингем, Гизер ретировался в новый загородный дом, а Билл, по его словам, «жил как Сид и Нэнси» с новой подружкой, которая приехала с ним из Лос-Анджелеса: «мы жили в гостиницах и были постоянно под кайфом».

– Это был первый альбом, после которого меня едва не выгнали из группы, – добавляет он. То, что Билл был постоянно пьяный или под кайфом от сидра, травки или кокаина – одно дело, но совсем другое – когда он попытался возражать против «более утонченной» музыки, которая, как считал Тони, была записана в новом альбоме. Когда он предложил забыть обо всех этих струнных квартетах и меллотронах и «поиграть блюзовые джемы», Тони повернулся к нему спиной. После этого «на студии стало как-то холодно и зловеще, и я понял, что меня держат под прицелом».

Рецензии на новый альбом, вышедший в сентябре, в британских музыкальных газетах были опять-таки до предела высокомерны – Макс Белл в Let It Rock назвал его «монументально скучным». В Америке, однако, критики все-таки постепенно полюбили их. Даже Лестер Бэнгс, безжалостно выпотрошивший два первых альбома, без всякого стыда переобулся в воздухе и назвал Sabbath в журнале Creem «моралистами», сравнив их тексты с песнями Боба Дилана и книгами Уильяма Берроуза. «Мы видели, как The Stooges бросили вызов ночи и рухнули в ее разверстую пасть, а Элис Купер сейчас эксплуатирует ее и в хвост и в гриву, превратив все в цирк, – писал он. – Но есть лишь одна группа, которая говорит о ней честно, словами, понятными большей части аудитории, не только сражаясь с ней в мифической структуре, одновременно личной и универсальной, но и ухитряясь при этом процветать. Эта группа – Black Sabbath». Как ни парадоксально это прозвучит, но когда пресса наконец-то стала к ним благосклоннее, группа пережила первый в карьере спад: Vol. 4 поднялся лишь на тринадцатое место в американских чартах – самое низкое со времен первого альбома. В Великобритании – та же история: восьмое место, на которое когда-то вышел Black Sabbath в 1970 году. Сейчас по иронии судьбы именно этот альбом мейнстримовые критики часто называют своим любимым у Sabbath, но в то время Тони Айомми считал Vol. 4 относительной неудачей. Айомми винил во всем давление, которому подверглась группа – от нее ожидали как минимум повторения самого большого американского хита, а также остальных музыкантов, которые, по его мнению, «повесили все на меня». Он твердо решил, что следующий альбом будет другим.

Впрочем, ничего из этого не помешало фанатам толпами валить на новые американские гастроли – репутация Sabbath как монолитной, мрачной группы уже опережала их самих. В американском турне в поддержку Black Sabbath Vol. 4, начавшемся в июле, с группой ездил личный торговец кокаином.

– Он просто приезжал, – рассказывал Оззи, – и у него с собой были, бл*дь, килограммы этого дерьма. Как-то раз я зашел к нему в комнату, открыл его сумку, а там были пакетики с чистым коксом, разбавленным коксом, разными сортами кокса. Я взял один пакетик, а под ним лежал револьвер! Я подумал: «Попахивает плохими новостями!»

Кроме всего прочего, на этих гастролях, по словам Оззи, «групи знали больше о нашем гастрольном графике, чем мы сами». Однажды утром его разбудил телефонный звонок: «Я – Королева минетов, а ты кто?» Настороженный Оззи ответил, что его зовут Гизер, и сказал, в каком номере тот живет. Через десять минут Гизер позвонил Оззи и стал жаловаться, что в его номер завалилась какая-то сумасшедшая девка и не хочет уходить. Перестав смеяться, Оззи позвонил Тони и Биллу и предложил пойти к Гизеру.

– В общем, мы все пришли и сказали: «Уйди, пожалуйста», а она говорит: «Нет! Почему вы меня гоните? Я делаю лучшие минеты на всем Западе. Вы что, мне не верите?» Мы не хотели сделать ей больно, мы вообще ни х*я не понимали, что сказать или сделать, и, в конце концов, пригрозили, что все вчетвером обоссым ее, если она не уйдет, и она ушла. – Оззи печально вздохнул. – Концерты, бары, гостиницы, радиоинтервью… они были везде, где и мы. Ну, и мы, конечно, от этого пострадали. Триппер, мандовошки – в общем, чем мы только не болели. Приходилось лечиться – болезненные уколы в жопу толстыми шприцами с пенициллином…

Впереди их ождало множество американских гастролей, как и самой разнообразной боли в заднице, но концерты 1972 года стали последними перед тем, как началось разложение, и из-за проблем с деньгами и наркотиками группа лишилась своей первоначальной творческой искры. После всех своих злоключений в Америке они окончательно потеряли невинность. Критики теперь часто называли Black Sabbath «музыкой-депрессантом», идеальным саундтреком для поколения «Кваалюда» и красного вина, ребят, ждавших своей очереди во Вьетнам в начале семидесятых и ходивших на американские концерты Sabbath. Все более неуправляемая американская публика делала все, чтобы соответствовать этому имиджу. В 1972 году в «Голливуд-Боуле» Айомми настолько разозлился из-за неполадок с аппаратурой, что подошел к большой колонке и свалил ее пинком.