AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла - читать онлайн книгу. Автор: Мик Уолл cтр.№ 53

В апреле они полетели на открытие тура Black Sabbath из 12 выступлений. Казалось, это должно было быть особым шагом в их карьерной лестнице – новое оборудование куплено, дополнительные сотрудники гастрольной команды, которые помогли бы им справляться с возросшей нагрузкой, – наняты. Однако несмотря на то, что все вроде бы так хорошо начиналось, в итоге ситуация превратилась в еще одну катастрофу. На первом шоу в Париже «все снаряжение взорвалось», жаловался Ангус. Он был очень расстроен: «Мы успели отыграть примерно 20 минут, а потом сцена буквально разрушилась». С этого момента отношения между двумя группами стали напряженными. Однако Бон все равно оставался частым посетителем раздевалки Sabbath, где они зависали вместе с Оззи, который разделял его вкусы по поводу обуви, которую тот носил на сцене, а потом музыканты еще и нередко пили вместе. Тур закончился раньше времени, когда AC/DC были уволены после некоего конфликта между Малькольмом Янгом и Гизером Батлером.

История, которую все окружающие рассказывали еще много лет, заключалась в том, что Гизер по глупости поднял нож на Малькольма в баре отеля, где они останавливались в Швеции, и что Малькольм отреагировал на это так, как можно было ожидать. Несчастный басист Sabbath! По правде говоря, это была расческа-гребешок с игрушечным ножом, но в любом случае на следующий день AC/DC летели домой.

Вернувшись в Лондон в мае, Марк Эванс был следующим, кто почувствовал на себе холодный ветер перемен, когда Майкл Браунинг позвал его на собрание группы, где Эвансу сказали, что в его услугах больше не нуждаются. Эванс говорит, что это был «вопрос обязательств», добавляя, что «никто не был так предан группе, как братья Янги». «Я уделял слишком много внимания социальной, а не музыкальной стороне вопроса, наверное, в этом и была проблема», – отмечает он. Такое поведение вряд ли могло нравиться братьям. И правда, Ангус не считал Эванса басистом. Малькольм соглашался с этим, поэтому Эванс затыкался и делал все, что ему говорили, и в итоге все тяжелые басовые партии в альбоме играл Джордж.

Ситуация была очень похожа на то, что ранее произошло с Дейвом Эвансом, а еще раньше – с Колином Берджессом. Ровно в тот момент, когда Малькольм понял, что Марк бесплатно разъезжает с ними по миру, но при этом не вносит заметного вклада в дела группы, дни Эванса были сочтены. Сам Эванс соглашается, что «выпивка и болтовня» не помогли ему остаться в группе. Он смеется: «Этого бы не произошло до концерта, но после него я понял, что выйду из раздевалки через пять-десять минут – и все. Если бы все было хорошо, я бы сказал им: “Ребята, классный концерт, увидимся!”» Он чувствовал, что поворотный момент наступил после финального шоу в Rainbow. «На сцене тогда были некоторые проблемы со звуком. Все началось хорошо, но это было не обычное сумасшествие. Когда я вернулся в раздевалку, в VIP-баре неподалеку меня ждали множество научных сотрудников (поклонниц). Я просто взял свою одежду, вышел из раздевалки и сказал что-то вроде: “Увидимся в баре, ребята!” Никто ничего не ответил. Сейчас я думаю, что действительно должен был остаться там на более долгое время. Если вы не хотите быть козлом отпущения, не выходите из комнаты первым после дерьмового концерта. Но мне тогда был 21 год, и я так глубоко не задумывался».

Ян Джеффри говорит: «Это могло произойти по любой причине. Малькольм мог снять его с рельс в любой момент. Ему нравилось не только выпить, но и покурить, а если человек совмещал обе эти привычки… Я видел гнев внутри группы, не говоря уже о людях снаружи. Если он думал, что с ним ничего не случится, или говорил кому-то, что даже не знал о подобных планах группы… нууу». Ухудшало ситуацию и то, что Марк очень тосковал по дому. «Он хотел уйти, потому что там уже тогда была нездоровая атмосфера. А Марк был таким человеком, который будет пить, если все остальные это делают. Пару раз музыканты серьезно ссорились. Я не хочу сказать, что это были целые кулачные бои, но ударить друг друга они могли. В конце концов, когда они решили остаться в Лондоне, наступило идеальное время сказать ему, что он уходит».

Прослушивания на роль нового басиста начались незадолго до того, как самолет Эванса приземлился в Мельбурне. В числе первых кандидатов был Гленн Мэтлок, недавно уволенный из Sex Pistols, как шутили музыканты, «за любовь к The Beatles», и случайный собутыльник Малькольма и Яна в Варрингтоне.

Но этого бы «никогда не произошло», говорит Джеффри. Гленн уже был знаменит, причем в Британии он был более известен, чем кто-либо из братьев Янг. Также Мэтлок считал себя автором песен, и некоторая доля его проблем в Pistols – фрустрация из-за того, что он не получил признания за написание лучших песен группы. Но Малькольм и Ангус были не теми людьми, которые бы допустили такого большого вмешательства в их музыку. И если Гленну было сложно работать даже с Джонни Роттеном, то что говорить о Малькольме.

Также было предположение, что группа может «украсть» 18-лет-него Пола Грея из Eddie и the Hot Rods. Но, опять же, the Rods, известные как панки, которые уже не вернутся к «року из пабов», уже достигли популярности – по крайней мере, в Британии, – сравнимой с AC/DC. Для братьев было невыгодным привлекать к работе парня, чьи музыкальные способности – не лучше, чем у Эванса, а желания общаться вместо работы – даже больше.

Это было время, когда группа без особого энтузиазма сидела в своей маленькой потрепанной репетиционной комнате, прослушивая серию безнадежных музыкантов, которые не вот чтобы хорошо играли, но почему-то постоянно по ошибке принимали AC/DC за панк-группу Джона Пила. Или, что еще хуже, им встречались безнадежные басисты, воспитанные на музыке Стенли Кларка, которые считали, что бас – ведущий инструмент. Малькольм же хотел «просто парня, на которого можно положиться, который будет делать то, что ему говорят, и сможет успевать за ним и Филом», как говорит Ян Джеффри.

Также был момент, когда Малькольм усиленно охотился за бывшим басистом Manfred Mann’s Earth Band Колином Пэттенденом. Когда музыканты играли в Randwick Racecourse в Сиднее несколько лет назад, братья были очень впечатлены тем, что Пэттенден, несмотря на порванную струну, продолжил, не пропустив ни такта. В тот момент испуганный техник подошел к нему сзади, устанавливая новую струну прямо в середине песни. Майкл Браунинг был в ужасе. Да, он понимал, что Пэттенден вполне себе «хороший музыкант», но он казался ему слишком бодрым и, возможно, мог бы затмить остальных участников группы.

В итоге решение пришло в лице англичанина – помощника басиста по имени Клифф Уильямс. Рожденный в Ромфорде, на окраине Лондона, 14 декабря 1949 года, он провел подростковые годы, сформировавшие его как музыканта, в Ливерпуле, куда его семья переехала, когда мальчику было 11. «Это было потрясающе… все это время в Merseybeat… Каждый и даже собака старались быть в группе, чтобы нравиться девчонкам». Уильямс начал играть почти как профессионал, когда ему было 13, пробираясь в пабы и притворяясь, что он старше. Он ушел из школы и работал в металл-магазине примерно год, «искренне ненавидя все это». Затем, летом 1967-го, его пригласили в Лондон на три недели. Там он играл в клубах «с разными дерьмовыми группами», например с Джейсоном Эдди и его Rock And Roll Show. Затем его мини-тур подошел к концу, но после него он больше никогда не возвращался домой. Он жил в очень жестких условиях, спал в картонных коробках под Лондонским мостом. Затем он нашел работу мерчандайзера в супермаркете, в оставшееся время играя на басу с Delroy Williams Soul Show.