Боярин: Смоленская рать. Посланец. Западный улус - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 249

– Теперь – говори, – Субэдей обратился к Ремезову по-тюркски. – Что важного хотел передать мне славный Яглык-камчи?

– Не знаю, что хотел тебе передать Яглык-камчи, уважаемый, а вот мой нойон Ирчембе-оглан кое-что хотел у тебя спросить, и ты, может быть, ответишь.

Боярин поспешно протянул военачальнику врученный Ирчембе перстень с красным, похожим на глаз оборотня, камнем:

– На словах мой нойон велел передать…

Тут Павел встретился с Субэдеем взглядом и вдруг ощутил нечто такое, чего давно уже не ощущал! Как тогда, в случае с парижским студентом Марселем или с комсомольцем Вадиком… Резонанс! Ну, правильно, они ж с Субэдеем на одной волне!

Ремезов словно бы провалился в пропасть, резко ощутив себя стариком, пусть даже и еще и полным жизненных сил, насколько это вообще возможно для старого и потрепанного жизнью человека, каким был сейчас Субэдей-багатур. Интриги, завистники… и полное отсутствие покоя, которого так хотелось, но, увы… Суань Го… Что же не идет Суань Го? Он должен явиться с важным докладом, и вот… Может, киданя задержала стража? Так ведь еще вчера приказал пропустить Суань Го без всякой очереди…

Чья-то тень возникла у полога:

– Прибыл Суань Го, господин.

– Пусть войдет!

Наверное, это распорядился еще сам Субэдей, а не Павел… А вот теперь… Теперь Ремезов оказался в теле старого монгольского военачальника точно так же, как в случае с Марселем и Вадиком. Его же собственное тело вдруг обмякло, повалилось без сил на кошму, и Павел ощутил страх – а вдруг? Вдруг он навечно останется этим, пусть и влиятельным, стариком, которому отпущено не так уж и много. И что тогда?

Впрочем, думать уже было некогда – в гэр на коленях вползал кидань Суань Го! Ух… вражина!

– Я должен, господин мой, говорить с тобой с глазу на глаз.

– Сыма Хань, выйди!

Что-то прошуршало у полога.

– Говори, Суань Го!

– О, вещь важная…

Кидань подполз на коленях как можно ближе к Субэдею, вдруг вскочив на ноги, бросился на полководца, накинув ему на шею быстро снятый с пояса желтый шелковый шнур с большими аляповатыми кистями.

Захрипев, Ремезов поначалу не понял – это… это что же такое делается-то, а? Ведь Суань Го – трус – и вдруг решился на политическое убийство! Он что, самоубийца или круглый идиот?

Ах ты ж… Воздуха! Воздуха!

Изловчившись, Ремезов ударил по шее киданя ребрами ладоней, ловко вышло, только, увы, в теле старого Субэдея осталось не так уж много сил. Все же это на миг ошарашило убийцу, и тот ослабил хватку… Не теряя времени, Павел схватил первое, что попалось под руку – кувшин, – огрев им киданя по голове. Суань Го сверкнул глазами… что-то странное было в его взгляде… Рубиновые, багровые звезды!!! Так вот в чем дело, никакой он не самоубийца, а… Зомби! Чистейший зомби… А сил-то у старика мало… Значит, надо…

Прикрыв глаза, Ремезов почувствовал, как улетает куда-то, и тотчас же ощутил себя лежащим на кошме… Резко вскочил, пожалев об отобранной стражею сабле. Что ж, тут и без сабли много чего было – вот еще один кувшин, вполне подходящий…

Бамм!!!

Кувшин разбился о голову убийцы, и тот обмяк, как брошенный нерадивым носильщиком куль с мукою. Ремезов бросился к старику… Субэдей еще дышал… Ну, открой же глаза! Очнись же!

Резонанс… Одна волна. И словно приказ – очнись!

Полководец распахнул глаза:

– Кто ты?!

– Меня прислал Ирчембе-оглан, твой старый соратник… А этот, – Павел кивнул на недвижно лежащего ничком киданя. – Суань Го явился тебя убить.

– Я помню, – потерев красный рубец на шее, слабо прошептал Субэдей. – Ты только что спас мне жизнь. Как твое имя?

– Павел Петрович Ремезов, кандидат физико-тех… Боярин.

– И отныне – нойон. Что хотел спросить мой верный Ирчембе?

Внимательно выслушав посланца, великий полководец неожиданно хмыкнул и поведал, что ему нечего сказать Ирчембе. С кем быть, за кого идти – за Бату или за Гуюка, – Субэдею оказалось абсолютнейше все равно.

– Передай своему нойону – пусть поступает, как ему велит совесть. Но он должен обязательно явиться на курултай – и там пусть служит тому, кого выберут… или остается с Бату.

От такой беседы Павел внезапно ощутил себя потерянным – что же, выходит, он совершенно зря проделал столь долгий и трудный путь? И Ирчембе-оглан отправил его совершенно зря?

– Однако не думай, боярин, что ты явился напрасно: у меня есть много чего сказать Ирчембе – ты передашь мое слово, ты верен. Хм… – Субэдей покосился на стонущего киданя. – Этот человек, похоже, безумец. Я велю пытать его…

Тело Суань Го вдруг выгнулось, как тугой натянутый лук, изо рта густо пошла желтая пена, а в глазах вновь вспыхнули багровые звезды… вспыхнули и погасли навек.

– Он умер, – военачальник щелчком пальцев позвал в гэр секретаря и слуг. – Убрать это. Отдайте тело собакам. Да! И принесите вина! Ты знаешь, боярин Павел, какое вкусное вино было в том кувшине, что ты так неосторожно разбил о голову этого негодяя Суань Го? Вкусней не бывает. Голова предателя такого вина просто не стоит, поверь! Хорошо, у меня есть еще запасец… уж так и быть – тебя угощу.

Лето – осень 1244 г. Улус Джучи

В урочище снова пылали костры, их сизый дым, стелясь, полз меж кустарниками, подобно кольцам гигантской змеи, ядовитой гадины, несущей гибель всему живому. Шаман Бурухчи Гаир поплотней запахнул халат и посмотрел в небо – высокое и светло-синее, с белыми полупрозрачными облаками, подсвеченными клонившимся к закату солнцем. До ночи еще оставалось не так уж и мало времени, но шаман уже не мог терпеть: посидев немного на старом пне, вскочил, резким жестом подозвав слугу – атлета с маленькой головой, несуразной при столь большом теле.

Без слов понимая своего хозяина, слуга проворно снял с костра котелок с закипающим варевом, судя по запаху – исключительно мерзким… впрочем, Бурухчи Гаир выпил его, не кривясь.

Выпил. Посидел… И вдруг повалился навзничь, прямо на заранее постеленную кошму. О, колдун знал, что делал! Он чувствовал, давно уже чувствовал того, кто может лишить его силы, человека из далекого далека, из ниоткуда. Опасный чужак… Он явился… И его нужно было убить! Однако Бурухчи Гаир понимал – это не такое простое дело, обычные средства тут никак не годились, ведь надо было не просто убить, но и отнять у пришельца душу! А это можно было сделать во сне… во снах… куда и отправился сейчас шаман, одурманенный колдовским варевом и жаждой крови.

Лежащее на кошме мускулистое тело жреца вытянулось, став неожиданно длинным, похожее на обтянутый кожей череп, лицо, желтое, с узкими щелочками-очами, казалось недвижным… именно что казалось: вот брезгливо дернулась нижняя губа, вот – испуганно – веко. Что такое увидел шаман в своих снах? Что его испугало? Да и было ли в этом мире хоть что-то, что могло бы его напугать? В этом мире – нет, не было. Но в другом… в иных, непохожих, мирах… Бурухчи Гаир мог действовать и там, через людей чем-то с ним схожих – может быть, злобой, или ненавистью, или жаждой мести – у каждого было что-то свое, на что жрец мог ловить, как опытный рыбак ловит на обычную удочку крупную и сильную рыбу. Он не мог подменить своими мыслями сознание других людей, живущих в другом мире, абсолютно не похожем на этот, привычный всем, мир воинов, ханов и крови. В иных мирах, во снах, шаман мог лишь вызывать эмоции, чувства и… направлять. Незаметно, поначалу неосознанно, но постепенно – все сильнее и сильнее. Раздувать зависть и злобу, и, как опытный садовник, взращивать семена ненависти – в этом Бурухчи Гаир был великий мастер! Пусть эти… иные, что – совсем случайно, а, может быть, и нет – попали в его сети, пусть они сделают все, чтоб тот, человек ниоткуда, умер! Если он умрет во сне – умрет и его душа, прятавшаяся в двух телах… шаман знал – в каких. Осталось лишь направить ненависть… Не простое, но и не очень сложное дело.