– Не было.
– Было.
– Не было.
– А я говорю, было.
– Докажите!..
– И докажу!
– Ну докажите?
– И докажу, докажу. А вы докажите.
– Докажу, докажу.
– Как?
– А вы как?
– Видите, ничего мы не знаем. Ничего не можем доказать.
– Мы только догадываемся: так жить нельзя больше, мы еще боимся расстроить население, но догадываемся, до каких низов мы добрались в своем развитии. Не от хорошей жизни разговор о демократии пошел сверху. Кое-что там все-таки знают. Видимо, прежняя конструкция здорово сдала, если ее решили заменить.
– В этом государстве нужен только порядок.
– Был такой!
– Значит, недостаточный.
– Достаточный, за пятнадцать минут опоздания – в тюрьму. Двадцать миллионов – на фронте, двадцать миллионов – в тылу. Вы посмотрите, чем характеризуется порядок – кровью! Телами. Что такое порядок? Для кого он?
– Для государства.
– Кому нужно государство, где столько мертвых? Каким людям нужно столько мертвых, голодных, темных, обозленных, какому государству, каким людям? Это нужно вам лично и каким-то вашим, которые на мутной волне наглости попали наверх и держатся не умом, не знанием, а только наглостью и горлом.
– Я ни хрена не имею. Что я имел?
– Все.
– Давай посмотрим, что я лично имел.
– Все. Всю страну. Ты жил, где хотел, и отдыхал, где хотел. Ты ел, что хотел, и пил, с кем хотел. Ты спал, с кем хотел. Ты ее называл секретаршей, инструктором, зав. отделом и спал с ней, прекрасно зная, что она как работник только этим и занимается, ты даже не платил ей. Ей платило за тебя государство. Создавал министерства для своих зятьев, где их содержало государство, то есть мы, охотился, где хотел, и асфальтировал туда дороги. Какой царь мог это иметь?! Он хоть выходил на бал. А тебя не видел никто. Вот для чего тебе нужен порядок. Ты войны не хочешь. Ты ее боишься. Зачем тебе сидеть в бункере. Но нас ты будешь всю жизнь держать в напряжении, пугать врагами, сплачивать страхом, просто, чтобы иметь нас всех, как ты имел нас всю жизнь до последних лет.
– Я тебя, гниду!
– Да ты что! Ты труслив, как шакал, и измят своей карьерой, как старая газета. Что ты? Бога моли, что тебе такой народ достался. Бога моли, что о твоих делах никто не знает. Бога моли, что тебе никто не считает, скольких ты посадил, скольких ты убил разными испытаниями.
– Ты, гнида, какой национальности?
– Вот это уже вопрос по делу. Это прямо касается сути. Когда-нибудь ты ответишь, как это ты, используя пятую графу, так ловко стравливал людей с людьми. Этот народ нам вредит, этот народ сотрудничает с врагами, этот народ скупой, этот народ жадный, этот хитрый, этот чернозадый, этот чучмек, это хохлы, это кацапы, это жиды, это чурки. Этот народ специально для анекдотов, этот народ жулик, этот косоглазый. Ты здорово преуспел в этом. Потому что когда у людей нет цели в своей жизни, они ищут ее в чужой. Ты приучил всегда иметь врага. Не хватает внешнего – вот тебе внутренний. Снаружи война – внутри все быстро становятся равны, даже попы и раввины. Снаружи нет войны – внутри мгновенно нужны враги, вон они побежали. Война должна быть вечной! Вот ты мне и последний вопрос подсказал.
– Какой ты национальности?
– А ты какой?
– Я тебя узнал. Ты враг.
– Да. Я твой враг. Давай смотреть друг на друга внимательно… Для будущего.
– Для детей наших!
– Да. Для детей наших.
Опущено в почтовый ящик в 1987 г.
Ученые установили, что, кроме нас, разумных существ в Солнечной системе нет. Значит, нам надо как-то держаться.
У нас что интересно: выращиваешь, поливаешь, окучиваешь, удобряешь, ухаживаешь, лелеешь, хочешь съесть – …свистнули.
Копишь, работаешь, подрабатываешь, пробиваешь, учишься, сдаешь на права, получаешь, обмываешь, садишься ехать – …сперли.
Строишь себе лучшую жизнь, мучаешься, недомогаешь, недоедаешь, недосыпаешь, только собрался – …стырили.
И рядом живут. И той жизнью, что только что стырили. А обещали нам…
Я, в общем, тут неподалеку, если кому интересно.
Я позицию не меняю.
Это власти меняют позиции относительно меня.
Тут возможны два варианта. Либо ты называешь дерьмо дерьмом, невзирая на должности и звания, и народ тебе кричит «ура». Или ты кричишь «ура», и народ тебя называет дерьмом, невзирая на должности и звания.
Шли две женщины навстречу.
Одна озабоченная, другая озадаченная.
– Чем вы озабочены? – спросили люди озабоченную женщину.
– Я на базар.
– А чем вы озадачены? – спросили озадаченную.
– А я с базара.
Эта женщина напоминает крематорийскую печь Евпатории. Смотришь в это пламя и понимаешь, что влетишь птицей, а опустишься пеплом.
Но такая наша ястребиная доля. Моя дорогая, вы готовы? Я иду к вам.
В стране, где все крадутся вдоль забора, не так легко дорогу спросить.
Любить – значит говорить с каждым пальчиком отдельно.
Или умереть к чертям собачьим, или жить, гори оно огнем.
Как весна – так эпидемия.
Как лето – так отравления.