Вдова военного преступника - читать онлайн книгу. Автор: Элли Мидвуд cтр.№ 31

— Да это же совершенно недопустимо!!! Как вы могли позволить случиться подобному?! Целый город!!! Наши собственные люди!!! Да это же ваша прямейшая обязанность! Эвакуируйте всех!!! Всех женщин и детей в первую очередь! Сделайте хоть что-нибудь!!! Вывезите женщин в ближайшие города, подальше от линии фронта! Да плевать мне, что у вас приказ, я даю вам новый приказ!!! Эвакуируйте. Всех. Женщин!!!

Эрнст швырнул трубку на рычаг с такой злостью, что телефон болезненно взвизгнул. Я невольно вздрогнула. Он наконец сосредоточил взгляд своих чёрных, блестящих от гнева глаз на мне, и лицо его приняло чуть более спокойное выражение. Теперь он выглядел больше озабоченным чем-то, чем разозлённым.

— А, это ты. Прости, я тебя не заметил.

Я нерешительно приблизилась к нему, пока он зажигал очередную сигарету. Краем глаза я заметила, что пепельница уже была переполнена, хотя было ещё довольно раннее утро. Эрнст нервно выдохнул облачко сизого дыма и осторожно обнял меня; только я всё равно заметила, каким напряжённым по-прежнему было его тело под моими руками.

— Что случилось?

— Ничего. Как ты себя чувствуешь? — судя по тому, как он быстро сменил тему, я догадалась, что что бы там ни произошло, делиться со мной он явно не собирался.

— Хорошо.

— Ты припозднилась, и я начал беспокоиться.

— Прости, на мне юбка не застёгивалась. — Я смущённо улыбнулась.

— Это хорошо. — Он с любовью погладил мой живот с нескрываемой гордостью на лице. — Это значит, что наш сын растёт большим и здоровым.

— Почему ты так уверен, что это мальчик?

— Конечно, это мальчик. Должен быть. — По какой-то неясной мне причине он был весьма в этом уверен.

— С чего это вдруг? — рассмеялась я.

— Мы стольких мужчин потеряли на этой войне. Столько молодых, хороших солдат… Нам теперь как никогда нужны мальчики. Новое поколение немцев, лучше, чем мы были. Иначе, кто же ещё защитит наших женщин? — произнёс он как-то неожиданно болезненно. — Мы-то вас вон как подвели.

— Ты о чём? — я попыталась заглянуть ему в глаза, но он быстро отвёл взгляд, тряхнул головой, будто отмахиваясь от своих же слов, поцеловал меня в макушку и пошёл в ванную умыть лицо.

Я тем временем начала подбирать осколки фарфора с пола вместе с разорванной газетой, и тут обрывок заголовка поймал мой взгляд. Хоть от него и немного осталось, смысл всё же разобрать было совсем не трудно. «Волна массовых самоубийств поглотила очередной город ввиду угрозы приближающейся Красной Армии… Немецкие граждане вынуждены убивать членов своих семей прежде чем покончить с собой, дабы не пасть в руки приближающимся варварам… Массовые случаи изнасилований… Убийства… Жестокая месть бездушных большевистских дикарей… Немецкий солдат, стой насмерть за каждый дом, не дай арийской женщине пасть в руки грязных большевистских орд!»

Я отбросила газету, решив избавить себя от подробностей того, как приближающаяся Красная Армия вымещала накопившуюся за годы войны злобу на невинных людях. Хотя если уж на то пошло, сколько их невинных людей наша немецкая армия позамучила и поубивала на их земле? Это же мы всё это развязали… Они просто бьют в ответ, и только. Я содрогнулась, снова глянув на фотографии в остатках газеты. Чем быстрее мы подпишем мир с союзниками, тем лучше. Мне что-то совсем не хотелось находиться в Берлине, когда в него войдёт Советская Армия. Судя по статьям в газете, а я сильно сомневалась, что это был всего лишь очередной трюк министра пропаганды Гёббельса — настроение советских солдат было далеко от всепрощающего.

Эрнст остановился в дверях ванной, промокая лицо полотенцем, а затем неосознанным жестом потянул ворот рубашки, будто ему было трудно дышать. Он заметил куски газеты рядом со мной на полу.

— Ты же не читала?…

Я пожала плечами.

— Эрнст, я не ребёнок, а это всё же война. Не нужно от меня ничего скрывать. Я предпочитаю знать обо всём, чем находиться в неведении.

Он медленно приблизился ко мне и нежно провёл пальцами мне по щеке, хмурясь.

— Аннализа, ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю, верно?

Я кивнула.

— Но если эти грязные, омерзительные большевистские выродки войдут в Берлин, я тебя убью. Это мой долг, как всякого немца в эти дни, понимаешь? Мне придётся это сделать, чтобы защитить тебя от них. Застрелю тебя, а потом и себя сразу же. Никто тебя пальцем не тронет, клянусь тебе.

— Не нужно ничего объяснять. Я всё понимаю.

Странные вещи возлюбленные говорят друг другу в подтверждение своих чувств; ещё более странные вещи они говорят во времена войны. Что показалось бы мне по-варварски пугающим в мирное время, сейчас каким-то необъяснимым образом вселило в меня спокойствие и умиротворение. И как не страшно было это признавать, от этих его слов мне вдруг стало легче.

* * *

— Эрнст, это уже просто унизительно! — Отто покачал головой, наблюдая за тем, как шеф РСХА заворачивал цыплёнка и несколько картофелин в бумагу. — Ты в самом деле собираешься вот так бессовестно реквизировать частную кухонную собственность РСХА?

Эрнст и глазом не моргнул и добавил несколько апельсинов, буханку хлеба, банку сардин и пару плиток шоколада к импровизированному свёртку.

— Я не виноват, что моя домработница покинула город с остальными беженцами. Есть-то хочется. И поверь, ты же меня сам через пару часов ещё и благодарить за это будешь.

В феврале всё ещё рано темнело, а ночи пронизывали холодом до костей. Мы наблюдали за пламенем в камине Эрнста, усевшись вокруг него как древние пещерные люди, ищущие какой-то таинственный смысл в его игре. От цыплёнка давно ничего не осталось, и я доедала апельсин, который Эрнст для меня нарезал. Генрих был где-то недалеко от западного фронта по делам своего департамента, а перед отъездом в открытую попросил своего шефа за мной приглядывать, что тот с радостью и делал.

— Как дела в Австрии? — Эрнст тихо поинтересовался у своего друга.

Отто только что вернулся из очередной командировки, и ещё утром доложил шефу РСХА о подготовке новой ставки фюрера на альпийском редуте. Но официальный доклад Эрнста не интересовал.

— Всё тихо и благостно. Снег чистейший, воздух прозрачный, люди в горы ездят на выходные, чтобы на лыжах покататься. Идиллия, что тут скажешь… Это же Австрия, одним словом. — Отто закончил свою мысль с мечтательной полуулыбкой, немедленно отразившейся на лице Эрнста.

— Да… Австрия. Дом… Какого чёрта мы вообще здесь делаем?

— Всего пару лет назад ты дождаться не мог, чтобы попасть в Берлин.

— Терпеть не могу этот город. У меня больше сил не осталось. Хочу, чтобы поскорее всё закончилось и вернуться бы домой.

— Я тоже.

— Какая же ты липучка. Я никогда от тебя не отвяжусь, верно? — Эрнст по-доброму усмехнулся.