Заложница олигарха - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гвидичи cтр.№ 8

– Ты должна запомнить правила, – начал Барон проповедь, – Молчание, покорность и никаких побегов. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем меньше у меня терпения. Настанет момент, и мысль всерьез тебя покалечить перестанет отвращать. Ты достанешься отцу без пальцев, с глубокими ранами и тяжелыми ожогами. Подумай, женщины над каждым шрамом плачут, у тебя их будет много.

Лед таял. Под кубиком собиралась лужица, и вода стекала по мне на кровать уже теплая. Какой ласковый стал тон у барона. Будто взаправду обо мне заботился и переживал. Врал, сволочь. Сразу, как договорил, пригоршню кубиков на меня высыпал. Поднял один и к ореоле соска приложил. Нервных окончаний там гораздо больше. Через несколько мгновений я задергалась, выгибаясь дугой. Кубики скатились на кровать, а те, что остались, снова начали морозить.

– Утром приедет специалист, чтобы взять пробу для анализа ДНК, – невозмутимо продолжил он. – Я хочу видеть тебя разумной и спокойной. Ни одной глупости из тех, что были сегодня. Или я устану предупреждать и начну действовать.

Кубики в ведерке больше не гремели, они плавали в воде. Время в кои-то веки начало работать на меня. Таяло орудие пытки. Еще несколько минут, и станет бесполезным. Но мне досталось сполна. Барон специально выбирал те, что больше, и раскладывал на мне. Кожа под ними посветлела. Легкое обморожение мне уже обеспечено. Даже если убрать лед и стереть воду, легче не станет. Живот мгновенно покраснеет и начнет гореть. Пытка продолжится даже после того, как палач уйдет.

Не торопился он. Рисовал кубиком льда спирали на моей груди и смотрел, как капли воды собираются во впадине над солнечным сплетением. Покорности требовал, воспитывать пытался. В глазах вспыхивал и гас огонек, словно солнечный зайчик отражался от лезвия ножа. Я не могла понять, чего хотел на самом деле, и боялась ошибиться. Считать садистов тупыми маньяками, зацикленными на крови и страданиях – идиотизм. Сложнее все. Должно быть так.

– Развяжи, – попросила его. – Я все поняла, убегать больше не буду.

Палач даже не посмотрел на меня. Так и сидел со скучающим видом, будто слушал пьесу, где реплики героев наизусть знал.

– Нет. – Я вздрогнула от неожиданности, когда он смахнул с меня кубики коротким, хлестким движением и поднялся на ноги. – Я уже слышал это, когда тебя с дыбы сняли, и что случилось потом? Неубедительно.

Он стоял против света весь черный и незыблемый, как скала. Я больше не видела его глаз, а по тону голоса с самого начала ничего не могла угадать.

– Я плохо прошу? Нужно лучше? Скажи как, я сделаю.

Опасно его провоцировать, но я обязана разгадать этот ребус. Не зная правил игры, её не выиграть. Что он любил кроме истязания слабых девушек? Как мне выторговать себе послабление режима? Дело даже не в веревках на запястьях. Поза удобная, я легко просплю так до утра. Мне нужен шаг с его стороны.

Барон не потащил меня на дыбу, не стал резать или бить, сжалился. Неважно насколько, но чаша весов качнулась в светлую сторону. Мне бы только её подвинуть еще чуть-чуть, пока не вернулась обратно.

Минет ему сделать? Руками удовлетворить? Что хватит совести потребовать? Я вся в его власти, лежу связанная и раздетая. От холода соски тугими горошинками стали. Наверное, это эротично. Ну? Ну? Какого хрена он молчит?

– Тебе нечего мне предложить, – усмехнулся он, окинув моё тело настолько презрительным взглядом, что я взбесилась. Не понравилась, значит? Те проститутки, что он сюда водил, лучше в несколько раз? Да неужели! Вы зажрались, батенька.

Я фыркнула и больно прикусила язык, чтобы не назвать его мудаком вслух. Я не дам ему лишнего повода взяться за плетку или нож. Пусть катится ко всем чертям, так и буду спать голая и замерзшая. Урод! Господи, какой же он урод!

– Ты снова разговариваешь, – равнодушно продолжил он, – Задаешь вопросы, когда тебе никто не разрешал открывать рот. Первое правило нарушаешь. Теперь за каждое слово я буду тебя бить. Семнадцать ударов. Именно во столько тебе обошелся наш короткий диалог.

О, да, конечно! Две невинные фразы вместе с предлогами. Меня уже колотило от ярости и снова хотелось заплакать. Смысл нести лед, чтобы потом просто избить? Где логика у этого садиста? А? Не было логики, я все-таки ошиблась. Барону нравилось надо мной издеваться. Точка.

Лямки сарафана он разрезал и выбросил в угол мою одежду. Я осталась в одних трусах. Голая и беспомощная. Думала, как спрятать лицо от ударов, а палач ослабил путы на запястьях и поставил меня на колени. Вертел, как куклу, не заботясь, останутся ли синяки после его железных пальцев. В тишине забряцала пряжка ремня. Мать не порола меня с пятого класса, после того, как я загуляла допоздна. Где-то на бедрах два белесых шрама остались от рассеченной кожи. Рука у матери была тяжелая. Мне смешной показалась та боль. Силу Барона я уже знала.

Ремень всегда летит со свистом. С тонким протяжным свистом, как у злобного комара. А приземляется со шлепком. От резкой боли я взвыла и закусила губу. Барон начал со спины, но менее унизительной порка не стала. Теперь я горела и спереди и сзади. Обморожению было плевать на следующее наказание, оно отыгрывалось на мне сполна. Кожа из белой превратилась в пурпурную. Сколько еще красок будет в моем общем состоянии?

«Пять», – мысленно посчитала я очередной удар и тихо застонала. Мать бы уже устала и успокоилась, но не мой палач. Семнадцать, значит семнадцать и ни одним меньше. Силы он не жалел. Мне казалось, что я прогибалась от тяжести каждый раз, когда ремень касался спины. Он словно хотел что-то доказать или сломать, наконец, строптивую девку.

У него получится, если продолжит в том же духе. На девятом ударе я зарыдала. Еще беззвучно и надеясь, что слез не видно, но уже на пределе терпения. В какой ад превратилась моя жизнь за половину дня? Немыслимая метаморфоза. Я падала в глубокий черный колодец и уже не надеялась остановиться.

Двенадцать.

Барон бил, как бездушный робот. На автомате. Ритмично, без устали и с одинаковой силой. Боль отдавалась уже везде, из прикушенной губы на язык сочилась кровь.

Пятнадцать.

Мне хотелось рухнуть на кровать и ползти, извиваясь змеей. Закутаться в простыню, забиться в угол. Что угодно сделать, лишь бы мучитель отстал от меня.

Шестнадцать.

Он выдохнул. Я впервые услышала что-то кроме звука ударов. Я просчиталась? Уже все?

– Повторяю в последний раз, – убийственно ровно проговорил Барон. – Три правила. Ты молчишь, пока тебя не спросили. Сидишь там, где приказали, не пытаясь сбежать. И делаешь все, что тебе говорят. Наказание. Будет. Неотвратимо. Семнадцать.

Он ударил в последний раз так, что у меня в глазах потемнело. Я качнулась вперед и упала животом на подушку. Потрясающе холодную подушку. Я обняла её, свернувшись калачиком, и замерла. Где-то вдалеке хлопнула дверь. Он ушел. Слава Богу.

Тело гудело от ударов, кожу, будто изнутри на огне жарили. Слезы катились крупными каплями, и я не пыталась их сдерживать. Пока не уснула, перебирала все ругательства, обидные прозвища и маты, которые знала. Каждое подходило Барону идеально.