Русалка и гламурный пират - читать онлайн книгу. Автор: Лина Филимонова cтр.№ 76

Но на этом славные подвиги рыцаря Кирилла не закончились. Следующий был даже более самоотверженным, так как требовал личного участия, и на кону стояла свобода и чуть ли не жизнь (во всяком случае, по словам деда). Приобретя в зоомагазине пару десятков белых мышей, наш рыцарь заключил их в ларец, взобрался на своего ретивого коня и отправился в поход. То, что в роли коня выступал велосипед, а в роли ларца — обыкновенная картонная коробка, дела не меняет. Оказавшись на вражеской территории, он, с заряженной коробкой в руках, проник в самое сердце укреплений, то бишь в гостиничный холл. Дело было вечером, там толпилась масса народа, и никто не обратил особого внимания на паренька с небольшой коробкой из-под утюга в руках.

Кстати говоря, на пареньке был рабочий комбинезон и бейсболка, надвинутая на самые глаза — во вражеском стане повсюду камеры! Он поставил коробку у лифта, предварительно сняв скреплявшую ее ленту, вошел в лифт и поднялся на следующий этаж. Там он снял комбинезон и вернулся в холл, чтобы издали насладиться паникой противника. А паника была знатная! Как только один из постояльцев задел ногой коробку, стоявшую на проходе, она развалилась, и грызуны вырвались на свободу. Люди визжали, запрыгивали на столы и на стойку администратора, опрокидывали кресла и вазы с цветами… Только Шапокляк, явившаяся на звуки истошного визга, не потеряла присутствия духа. Она гонялась за мышами и пыталась схватить их голыми руками. К счастью, ей это ни разу не удалось, все грызуны благополучно разбежались по гостинице.

Дед описал это все так ярко, как будто лично присутствовал при славных событиях. Оказывается, он встретил Кирилла на улице, и, пока они поднимались по лестнице, тот успел ему все рассказать. Сейчас же храбрый рыцарь переминался с ноги на ногу, явно смущаясь от всеобщего внимания. Но, когда по окончании рассказа Ника, не стесняясь в выражениях, выразила ему свое восхищение, он прямо-таки расцвел… На меня мой обиженный друг по-прежнему не смотрел, хоть я регулярно издавала приличествующие случаю восклицания.

По окончании рассказа дед, невзирая на возражения, заставил всю компанию отобедать — он сегодня приготовил праздничное блюдо, чуть ли не целую ногу дикого буйвола, запеченную с грушами и пряными травами. Я так поняла, это был пир в честь победителя, на котором продолжалось обсуждении его подвигов. Кирилл оттаял, уже не так смущался и добавлял все новые подробности к балладе деда. Ника хохотала как сумасшедшая, дед то и дело подкладывал всем добавки, а я… Я тоже смеялась, хоть мне хотелось плакать.

У Аркадия есть девушка, может, даже жена… Почему меня это так удивило? Почему мне это не приходило в голову раньше? Это же самое простое и естественное объяснение всех странностей его поведения. Видимо, я просто непроходимая идиотка. Влюбленная, слепая и недалекая.

Кирилл вдруг засобирался, взглянув на часы и сообщив, что у него есть неотложные дела.

— Я тебя провожу, — сказала я и встала из-за стола вслед за ним.

Дед посмотрел на меня одобрительно, а Ника как-то странно. С осуждением, что ли? Она, наверное, думает, что я хочу броситься с головой в новые отношения, чтобы побыстрее забыть Аркадия. Мы были так заняты фотографиями моего бывшего любовника, что я не успела рассказать ей о том, как вчера обидела нашего общего старого друга.

Прежде, чем мы с Кириллом удалились, я все-таки успела шепнуть подруге:

— Мне надо с ним поговорить.

— О чем? — удивилась она.

— Извиниться хочу. Потом расскажу.

Ника кивнула.

— Ты собираешься… — начала она.

— Нет, — твердо произнесла я. — Не собираюсь. Он меня не интересует.

И вышла из квартиры деда вслед за Кириллом. Мы обе поняли, о чем речь — об Аркадии, конечно.

— Я бы и сам нашел выход, — произнес он, придерживая мне дверь.

— Не в выходе дело…

— Я догадался. Извинения не нужны. Все нормально. У всех бывают плохие дни… Мне, правда, нужно идти.

— Я все-таки провожу тебя, — упрямо произнесла я.

Раз я решила поговорить с ним, значит, поговорю. Я, наконец-то, набралась смелости и готова обсудить все начистоту, а он ускользает. Что за дела такие?

Так что я прилипла к Кириллу, как банный лист. Обсуждать серьезные вещи, спускаясь по лестнице, не очень удобно, но я все же начала разговор.

— Слушай, насчет вчерашнего…

— Да нормально все.

— Нет, но все же. Извини.

— Да проехали!

— Так ты меня простил?

Кирилл остановился, я, активно наступающая ему на пятки, тоже. Он повернулся ко мне и посмотрел снизу вверх, так как стоял на ступеньку ниже.

— Я тебя простил и извинил. Понятно?

— Понятно.

Кирилл продолжил спускаться, я за ним.

— Это еще не все, что я хотела тебе сказать, — не унималась я.

— Это срочно?

— Ну… нет. Да!

— Конечно, если это вопрос жизни и смерти, я отложу свои дела… важные, между прочим.

— Нет, нет. Не откладывай. Это ненадолго.

Лестница заканчивается, и мне, наконец-то, надо решиться.

— Я хотела поговорить о наших отношения и о твоих чувствах.

Фу, как мелодраматично получилось! Жаль, обратно слов не вернуть и вылетевшую из моего рта неуклюжую фразу не переформулировать.

— О моих чувствах?

Кирилл приподнял одну бровь. Что это за выражение? Точно не смущение. Мы вышли во двор. Пусть первый блин нашего откровенного разговора был неловким, все равно нужно продолжить.

— Мне хотелось устранить все недомолвки и недоразумения. Понимаешь, я очень-очень люблю тебя. Как друга. И меня совсем не радует, что я не могу ответить на твои чувства…

Боже, что за бред я несу? Надо было подготовиться!

— Ты не можешь ответить на мои чувства? — переспросил Кирилл.

Мы как раз подошли к его машине, и он остановился у двери. Я кивнула. Все-таки он очень странно реагирует на мои слова. Я ожидала смущения, неловкости. А он подозрительно спокоен. Притворяется?

— А на какие конкретно мои чувства ты не можешь ответить? — деловито спросил он, открывая дверцу.

Точно, притворяется. Смущается, поэтому не смотрит на меня, делает вид, что очень торопится.

— Ну… — промямлила я. Почему неловко мне? По плану неловкость должен был испытывать Кирилл. — Ты же испытываешь ко мне… чувства.

Нет, это просто невыносимо!

— Да, испытываю. Я тебя очень люблю. Как друга.

Кирилл улыбнулся своей распрекрасной мягкой улыбкой, пожал плечами и уселся в машину. Я стояла и хлопала глазами, не в силах подобрать с пола упавшую челюсть. Что?! Как друга?!

Двигатель машины Кирилла завелся, он высунулся в окно.