– Адерин… – Его голос охрип, но я слышу в нем вопрос.
И, возможно, он прав. Возможно, учитывая все, что мы сказали друг другу, это не совсем подходящие отношения. Возможно, учитывая все происходящее, сейчас неподходящий для них момент.
Но я боюсь, что время, которое у нас есть, истекает.
– Я выбираю сейчас, Люсьен. Я выбираю вас.
Он целует меня в лоб, выдыхая в мои волосы.
– Тогда, с вашего позволения, Ваша Светлость… – Он берет меня на руки и несет к кровати. Я сижу на краю и смотрю, как он запирает дверь и задувает все свечи, кроме одной, и каждый нерв в моем теле поет от предвкушения. Он неуверенно дергает себя за рубашку. – Мне стоит?..
– Да. Но позвольте мне помочь. – Я встаю лицом к нему. – Я уже видела вас нагим, помните?
Мне не требуется много времени, чтобы стянуть рубашку Люсьена через голову, а затем он снимает оставшееся. На этот раз я не опускаю глаз.
Я помогаю ему расшнуровать мое платье – не обращая внимания на стыд, который всегда ждет случая поиздеваться надо мной из-за моих шрамов, – и снимаю его с плеч вместе с нижним бельем. Ткани лежат у моих ног; я выхожу из них и ложусь на кровать, Люсьен ложится рядом со мной. На мгновение он смотрит на меня сверху вниз; я чувствую, как его тело дрожит.
– Что случилось?
– Вы уже знаете, что я хочу вас. – Он проводит рукой по изгибу моих бедер. – Но сейчас… сейчас я понимаю, что нуждаюсь в вас, Адерин. Вы нужны мне как вода. Или воздух. Мне нужно, чтобы вы были рядом. И это пугает меня.
– Не бойтесь, – я притягиваю его ближе. – Я никогда не причиню вам боли. – С этими словами мы оба теряем контроль. И среди голодных поцелуев, сплетенных конечностей и блаженной податливости теряются все страхи, ужас и напряжение последних недель.
Мы лежим вместе в его постели, грея ноги под одеялом. Кожа Люсьена позолочена свечами, и я провожу пальцами по его груди и руке.
– Вы прекрасны, вороненок.
– Не настолько прекрасен, как вы, миледи. – Он целует меня в шею, в ложбинку между ключицами, и я вздыхаю от удовольствия. – Должен ли я сказать вам, как долго я мечтал об этом?
– Я думала, вы возненавидели меня, как только мы приехали сюда.
– Я хотел ненавидеть вас. Это было по-детски. Я хотел обвинить кого-то в том, что мой отец фактически бросил нас; кого-то живого, кого я мог бы наказать. Более того, я думал, что если смогу заставить себя ненавидеть вас, то в конце концов перестану хотеть вас.
– Почему вы хотели перестать? Неужели вы думали, что я так сильно вас не люблю?
– Я не давал вам повода любить меня, у вас были все основания ненавидеть меня. И вы защитница; я не думал, что вы когда-нибудь подумаете о том, чтобы пустить меня в свою постель. Но, несмотря на все мои усилия, мое желание к вам не угасло. Оно росло, и мой характер становился все хуже в соответствии с ним. Когда я думаю о том, что я вам сказал… – Он закрывает глаза, и тонкая морщинка пробегает по коже между бровями.
– Тогда не думайте об этом. Хотя я и не могу винить вас за то, что вы меня ругаете. Я дала вам много причин для этого. – Я поворачиваюсь и прижимаюсь к груди Люсьена. – Мне это так нравится. Мне нравится, когда вы обнимаете меня. – Его рука сжимает меня за талию. – Мама всегда обнимала меня, и я знаю, что Летия обняла бы меня, если бы могла. Но мой отец… мой отец не был нежен в этом смысле. Прошло шесть лет с тех пор, как умерла моя мать. Мне так не хватало ощущения, что меня обнимают чьи-то руки.
– Тогда я буду держать вас так долго, как смогу. Столько, сколько вы захотите. – Его губы касаются шрамов на моих плечах. – Что бы он ни натворил, я рад, что Зигфрид убил человека, который сделал это с вами.
– Не напоминайте мне об этом, Люсьен, пожалуйста. – Я качаю головой, пытаясь избавиться от образов, которые всегда, кажется, ждут на задворках моей памяти, готовые занять центральное место, если я когда-нибудь оступлюсь. – Я видела слишком много смертей. Я не хочу больше об этом думать.
– Простите. – Он покусывает край моего уха, заставляя меня рассмеяться. – Скажите мне, о чем бы вы хотели думать.
– Давай подумаем, что мы будем делать, когда вернемся в Атратис.
– Все просто: я уже все спланировал. Я отвезу вас в Хэтчлендс и покажу вам свой дом. Я хочу показать вам лес звездных цветов, а также вид на озеро и сады, где мы с моим братом Савьером любили играть. А зимой мы можем улететь…
У него перехватывает дыхание.
Я меняю позу, чтобы взглянуть на него.
– Я не могу изменить свой облик, Люсьен. Я не могу… – Внезапно я чувствую укор совести. – И мне все еще не удается избавиться от страха. Я не могу найти свой путь к точке трансформации. А что, если я никогда не смогу?
На мгновение он пристально смотрит на меня.
– Тогда мы прогуляемся по садам Хэтчлендса. Или вы можете научить меня ездить верхом. – Он нежно целует меня, на секунду останавливаясь. – Мы найдем способ, Адерин. Вместе.
Когда я просыпаюсь, свеча на ночном столике уже не горит, и бледно-серый свет просачивается сквозь края ставен. Люсьен крепко спит, лежа на спине, с закинутой над головой рукой, пока другая покоится на моем бедре. Я отодвигаюсь, заворачиваюсь в одеяло и натягиваю его на Люсьена. В этой комнате нет часов, но, судя по свету, сейчас раннее утро; солнце еще не пробилось за горизонт. Я приоткрываю одну из ставен. Отсюда я могу видеть весь город. Улицы пусты, но из нескольких труб поднимаются струйки дыма, и от запаха пекущегося хлеба, доносящегося через открытое окно, у меня урчит в животе. На полу у моих ног разбросаны стопки бумаг и книг; беспорядок кажется такой неотъемлемой частью Люсьена, что я невольно улыбаюсь. Я беру в руки какой-то архитектурный чертеж – судя по всему, план пристройки в Хэтчлендсе – и пытаюсь представить себе, как будет выглядеть готовое здание.
– Адерин?
Я сажусь на край кровати.
– Простите, я не хотела вас будить.
Люсьен улыбается:
– Я соскучился по вам. Возвращайтесь в постель.
– Уже утро, мне пора идти. Слуги скоро будут на ногах.
Он ловит мою руку.
– Пожалуйста. Еще рано. Не уходите, не сейчас.
– И рискнуть, чтобы Тюрик обнаружил меня в вашей постели? – Я наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать его. – А если, что еще хуже, Летия не найдет меня в моих покоях и отправит темных стражей на поиски? – Люсьен стонет и обнимает меня, затягивая в более глубокий поцелуй; желание сразу захлестывает меня изнутри, но я отстраняюсь. – Люсьен…
– Простите, – он вздыхает и отпускает меня. – Вы правы.
– Конечно, я права. У нас впереди много других ночей.
– Сегодня вечером?
Я ухмыляюсь:
– Только в том случае, если вы будете выполнять и другие свои обязанности, связанные с моим удовлетворением, милорд. Помните, вы должны сопровождать меня на турнир.