Раздевайся, Семёнова! - читать онлайн книгу. Автор: Лючия фон Беренготт cтр.№ 3

– Есть у меня одна идейка…

***

– А ты уверена, что это законно?

– Сто процентов законно, если сама лично участвуешь в беседе.

Окончательно настроив приложение звукозаписи, Юлька сунула телефон мне в карман толстовки.

– Давай поэкспериментируем. Скажи заветное слово.

– Здравствуйте, Виктор Алексеевич, – отчетливо произнесла я голосовой пароль включения микрофона.

В кармане беззвучно и коротко завибрировало.

– Ну что, Семенова, будешь мне минет делать? – низким голосом прогудела Юлька.

– Что вы такое говорите, Виктор Алексеич! – пропищала я, давясь смехом. – Я девушка честная, мне нельзя минет делать!

Дальше репетировать уже не нужно было, потому что главная задача моего голоса – включить микрофон. Выключу я его вручную, как только покину кабинет нашего похотливого препода.

Однако, мы разыгрались, и Юлька повалила меня на кровать, щекоча и хватая за бока.

- Как смеешь ты мне отказывать, Семенова! Я – всемирно-известный светила! Знаменитый профессор кислых щей, кавалер ордена Великого Мерлина и Святой Анны – три раза с бубенцом! Я требую, что ты мне отдалась, иначе не видать тебе забугорного диплома, как своей симпатишной задницы.

Я даже ответить ничего не могла на эту тираду – заливаясь со смеху и уворачиваясь от ее щипков. Наконец извернулась, схватила из-под головы подушку и хлестанула эту придурошную по лицу, одновременно сталкивая с себя и сама скатываясь с кровати.

- Ненормальная, а если бы мобилку сломали… - пытаясь отдышаться, я вытащила телефон из кармана и отдала ей - проверить, как получилась запись. Стягивая толстовку через голову, вышла из комнаты и решила сходить в ванную – умыть разгоряченное, раскрасневшееся лицо.

Футболка задралась и потянулась вверх за свитером, я потянула ее вниз и, придерживая, освободилась, наконец, от удушающей шмотки - немедленно столкнувшись лицом к лицу с Валеркой Ложкиным, студентом с последнего курса и официальным Юлькиным ухажером.

- Эээ… - сказал Ложкин, пялясь на мою грудь, отчего стало совершенно очевидно, что футболка все-таки успела задраться выше всяких приличий.

- Рот закрыл, глаза в сторону, - рявкнула я на него, краснея еще больше. Оставив совершенно ошалевшего студента размышлять о моих сиськах в одиночестве, я зашла в ванную и заперлась там.

Отложила свитер на столешницу вокруг раковины, наклонилась, побрызгала на щеки холодной водой и выпрямилась, глядя своему отражению в лицо.

Смех-смехом, а задумали мы с Юлькой дело серьезное, если не сказать опасное.

Знаменский ведь не просто звезда – он по-настоящему важный человек в нашем учреждении. Вывести такого на чистую воду очень непросто, даже если есть реальные доказательства – как известно, когда факты становятся на пути у получения выгоды, они теряются в трех соснах. А Знаменский приносил много выгоды – как в материальном смысле, так и в плане представительства университета на разного рода академических тусовках.

Не говоря уже о том, что он банально может мне отомстить, и я никогда не увижу никакого диплома вообще.

Третья сложность заключалась в совершенно позорном факте, и для того, чтобы осознать его в полной мере, мне понадобилось еще несколько раз плеснуть в лицо водой, а затем сесть на стул рядом с раковиной.

С того самого момента, как были оглашены пристрастия Виктора Алексеича, в голове у меня безнадежно застрял всего лишь один образ. Его лицо. И не просто лицо – а то самое выражение, которое я успела заметить около месяца назад, подняв неожиданно голову от конспекта.

Только сейчас мне стало понятно, отчего он ТАК на меня смотрел – будто я была не человеком, а шоколадно-сливочным тортом с вишенкой сверху. У него, по-моему, даже рот приоткрылся - так сильно хотел откусить от меня кусочек… А глаза жгли так, что в горле пересохло и пришлось хлебнуть воды из бутылки.

– Это даже как-то… льстит… – пробормотала я, пытаясь выкинуть из головы его взгляд – темный и опасный, как бездонный колодец в ночи.

Это ж надо… Знаменский так сильно хочет меня трахнуть, что ради этого идет на риск шантажа – рискуя карьерой, репутацией, деньгами а, возможно, и собственной свободой. Это, без сомнения, льстит.

– Льстит! – твердо сказала я самой себе. – И ничего более.

Подобрала толстовку и пошла обратно в комнату – разгонять этих двоих голубков, которые уже, без сомнения, зажимаются на Юлькиной кровати.

– Тебе назначено?! – грозная молодая секретарша в роговых очках, как всегда, заставила меня дрогнуть в коленях. Не то, чтобы я всегда прихожу в этот роскошно-оборудованный кабинет с личной секретаршей в предбаннике… однако пару раз мне хватило.

Почему-то от ее тона сразу же появилось ощущение, что меня уже в чем-то подозревают. И обязательно поймают с поличным, как только я включу собственным голосом эту чертову программу записи.

– Назначено… – стараясь не выдать собственного волнения, я сунула руки в карманы… вспомнила, что телефон, лежащий там же, лучше не трогать – потому что как только, запрограммированный, он включится, я случайно могу что-нибудь нажать. Вынула руки и сцепила их перед собой, положив на высокую стойку.

Секретарша с недовольным видом глянула на это вторжение в ее личное пространство и поджала губы.

– Катерина Семенова, твоя встреча откладывается на полчаса, – сообщила она мне через пару секунд, проверив расписание и мстительно улыбаясь. – Приказано никуда не уходить – ждать тут.

Ни фига себе, порядочки! Я даже закашлялась от возмущения. «Ждать тут»! Может, еще и раздеться заранее, чтоб господин Знаменский не утруждал себя лишними телодвижениями?

Однако, попыхтев, я все же осталась в приемной – благо сесть было куда. Нечего срываться по глупостям и ломать нашу с Юлькой идеально продуманную стратегию – второго раза ведь может и не быть.

Возможно, это к лучшему – будет время еще раз все обдумать.

Итак. План был достаточно прост и зависел не столько от моего исполнения, сколько от естественности поведения во время оного. Прежде всего, необходимо было поздороваться – нормальным, обыденным голосом, чуть напуганным ради достоверности.

Каким-то образом заставить себя забыть о том, что идет запись – не проверять телефон, не щелкать им в кармане, не говорить слишком громко… В общем, вести себя так, как если бы я действительно пришла умолять препода позволить мне пересдать экзамен.

Причем умолять так, чтобы дать отчетливо понять, что готова ради этой оценки буквально на все. Спровоцировать, так сказать, его на активные действия, дав почувствовать, что уж со мной-то, в отличии от хабалистой и вызывающе одетой Грачевой, ему точно нечего бояться. Сыграть роль эдакой покладистой, деревенской простушки, которой можно крутить, как угодно. Внушить ему ощущение безнаказанности.