Так это было или нет, Эссилт не думала. Она спешила спасти неведомого арфиста – и такие мелочи, как спуск по отвесному обрыву, ее сейчас не волновали.
Кромка прибоя: Эссилт
Кто ты, творящий чудеса своей музыкой? Из какой страны… из какого мира ты приплыл? Говорят, есть волшебные страны…
Откликнись. Скажи хоть слово. Что с тобой?
Ты ранен?
Ай… будто об иглу укололась. Если зажмуриться – то из твоего тела словно торчат десятки острейших игл. А глазами не увидеть ни одной.
…но это же наша сила?! Фоморы, живущие у нас, в Мунстере, они такие.
Тебя покусал фомор?
Ты не отвечаешь.
Да, я помню, рассказывали, что на севере, в Ульстере, фоморов боятся так, что даже песни складывают, какие они ужасные. Странные они, эти северяне… не пытались договориться с фоморами. Они же безобидные, если их не злить.
Но ты ранен фомором. И ты умрешь, если я не вытащу из твоего тела эти фиолетовые иглы.
Она на удивление легко оттащила лодку в одну из прибрежных пещер, где ее и самый высокий прилив не достанет. Кажется, та сила, что помогла Эссилт спуститься к морю, еще не оставила девушку.
А потом она стала выбирать иглы… дочь короля не открывала глаз, чтобы зрение не мешало ей сосредоточиться. Медленно и аккуратно, как ткут сложный узор, она нащупывала и вытягивала из тела незнакомца яд фомора – остатки его магической силы. Кололась, было больно, но она терпела: раз укололась – то нашла, а раз нашла – то тяни.
Иглу за иглой – до самой последней… не позволив обломиться в ране и кончику иглы… не допустив, чтобы в теле остался и след магии, осколок заклятья.
…На рассвете прибрежная пещера, куда Эссилт дотащила лодку, освещалась лучами молодого солнца. Потом пришли тени и сумрак, так пригодившиеся девушке. А теперь уже через отверстие в потолке снова льется свет – поздний, золотистый, скоро станет рдяным.
– Эссилт! Госпожа!
Ее хватились не сразу. Да, утром Бранвен увидела, что дочь Ангеррана ушла, – но это же не повод тревожиться. Странно одно: обычно она будила подругу, и они бродили вместе. Но – ушла одна и ушла.
К полудню забеспокоились, стали спрашивать – но дочери короля не видел никто.
Когда солнце начало клониться – встревожились всерьез.
Правда, Бранвен не ощущала тревоги, о чем она сказала Ангеррану, – и тем изрядно успокоила его. Ей король и поручил возглавить поиски Эссилт.
Бранвен же повела людей короля к морю – и велела им не искать, а звать. Звать Эссилт, пока та не откликнется.
– Я здесь! – закричала Эссилт, подбегая к отверстию пещеры. Вторым выходом этот лаз назвать было трудно.
– Госпожа? – она услышала голос Диоруйнга, ближайшего папиного друга и первого бойца. – Ты цела?
– Я – да, но здесь…
– Я сейчас спущусь, – отвечал воин.
И очень скоро он был в пещере.
– Что случилось? – заботливо спросил он.
– Арфист, – Эссилт потянула Диоруйнга к морскому выходу. – Он ранен. Его надо…
– Откуда здесь эта лодка? – нахмурился старый боец.
Дочь Ангеррана принялась объяснять:
– Она была на песке. Он ранен. Я смогла хоть немного… Когда я увидела сверху, он еще играл… Надо же было оттащить из прибоя – его могло унести…
Диоруйнг на всякий случай кивал. Главное было сделано: госпожу нашли, она цела. Ну, какой-то странный раненый при ней… мелочи.
– Девочка моя. Тебе надо выбраться. Пойдем, тебе помогут подняться.
– Но он?! – встрепенулась Эссилт.
– Я вынесу его.
– А арфа?!
– Да, конечно. Арфа. Хорошо, сюда спустится один из моих, мы поднимем и твоего героя, и его арфу.
– Диоруйнг, это важно! Он смог…
– Конечно, госпожа. Пойдем к лазу, я тебя подсажу на первый камень…И как тебя угораздило сюда забраться-то?
– Ведь с моря удобная тропа, – сказала она, ловко хватаясь за камни.
Диоруйнг чуть рук не разжал.
– С моря – что?!
– Тропа. Ты разве не знал?
– Кх-х-кххх… Тропа. Конечно. Держишься? Эй, сони, спуститесь, помогите госпоже!
Кромка очага: Диоруйнг
Ангерран, вот твоя дочь, а вот ее улов: раненый и его арфа.
А теперь послушай меня, король.
Она уверяет, что спустилась к Клыкам со стороны моря. И говорит, что там удобная тропа.
А этот раненый щенок проплыл между Клыков. Пока я его тащил наверх из пещеры, он так и не пришел в себя. И сомневаюсь, чтобы он был в сознании, пока плыл.
Однако ж он благополучно миновал Клыки. Чужестранец. Наши рыбаки не рискуют там плавать.
Ангерран, ты понимаешь, что всё это значит. На один день пришлось два невозможных.
Я не знаю, что это за мальчишка, но будь внимателен к нему. А наша Эссилт выросла, раз уже творит тропы там, где я б и в молодости свернул бы себе шею.
Твоя девочка уже пробуждает силу магии. И это, уверяю тебя, только начало. И не удивлюсь, если этот неведомый арфист ей поможет.
* * *
…Когда он открыл глаза, на него обрушился золотой поток. Золото текло и текло, сияя ярче солнца, и это было так чудесно, что Друст рассмеялся от радости.
О том, что этот смех был тише шепота, он не знал.
– Он очнулся, Бранвен! Дай ему питья.
Ласковые руки приподняли его, невольно вызвав в памяти прикосновения матери… как давно…
Отвар трав полился в пересохшее горло, Друст невольно закашлялся, питье пролилось… неважно.
Она – Золотая – рядом. С ней тепло. Она – его жизнь, и он не умрет от ран не потому, что она его лечит, а просто потому, что она рядом.
– Всё хорошо, – улыбается Золотая. – Лежи, отдыхай. Твои раны заживают, скоро ты сможешь встать.
Он силится улыбнуться в ответ.
Она поправляет на нем мягкие овчины:
– Не торопись. Сейчас Бранвен принесет мясной отвар. Выпьешь и поспишь. Проснешься здоровым. Ну, почти здоровым.
Его рука шарит по одеялу.
– С твоей арфой всё хорошо. Она здесь, цела и невредима. Скоро ты споешь мне.
Его пальцы встречаются с ее – и сжимают.
– Не говори пока ничего. Мы еще успеем поговорить. Главное: ты жив. Яд я вытянула.
– Тххх…ты? – хрипит он.
– Молчи, пожалуйста. Я Эссилт, дочь Ангеррана, из королей Мунстера. Тебе здесь ничто не угрожает.