Между - читать онлайн книгу. Автор: Альвдис Н. Рутиэн cтр.№ 11

Только в Аннуине не было развалин. Древняя сила здесь могла уснуть, но не исчезнуть. И как земля, даже заброшенная пахарями, колосится ячменем, так и Аннуин, даже теряя могущество, продолжал питать магией богов, Древних, волшебных существ… всех. Даже людей, не боящихся прикоснуться к его силе.

И с утратой священного стада могущество Аннуина стало подобно обмелевшей реке, не более.

Араун устроил пышную встречу второму королю Аннуина. Сам Рогатый Король вышел встретить сына Рианнон – и вместе с ним Марха приветствовали все: Древние, боги, ослепительные в своей красоте сидхи, неказистый Малый Народец, безликие чудища болот и чащ… все ждали, что юный и могучий король вернет их миру утраченные силы, пригонит назад хрюкающее воплощение чародейства, и всё станет как раньше, и еще лучше.

И чаша волшебства наполнится до краев.

Рианнон с гордостью глядела на сына: этот – не чета Придери, этот не потерпит поражений! Араун светился так, что кончики его рогов блестели золотом: этот человеческий бренин вернет священное стадо! Все радовались, и Марх начинал гордиться их гордостью и ликовать их торжеством…

Посреди всеобщего веселья раздался голос:

– Исполни просьбу мою, король Марх!

– Исполню! – радостно ответил бренин Аннуина.

Да за что же эта напасть! Мало мне было Пуйла, который в день свадьбы точно так же невольно пообещал меня в жены моему врагу!

Марх, ты же не его сын! Почему ты повторяешь его ошибки?!

Почему торжество лишает тебя разума, и ты готов вслепую исполнить желание первого встречного, не подозревая, кто это и о чем он попросит тебя?!

Или это присуще всем людям – ослепление в миг удачи? И ты, мой сын, ты – больше человек, чем я бы хотела?

Но поздно спрашивать и сетовать. Беда уже произошла. Ты уже пообещал исполнить просьбу Эудафа, сына Карадауга.

Ты еще не знаешь, что он потребует.

Но знаю я. И сердце обрывается от ужаса.

– Так знай же, король Марх, – восклицает незнакомец, – я Эудаф, сын Карадауга. Моего отца подло лишил жизни Касваллаун, сын Бели. И я прошу тебя: восстанови справедливость, сделай меня королем!

Подлец.

И не потому, что ты хитростью добился от меня согласия. Хитрость – не преступление.

Но ты лучше моего знаешь, что твой дед и наш Король отказался от мести. Ты преступаешь его волю. Ты презираешь приказ Короля.

И ты хочешь, чтобы я нарушил только что принесенную присягу. Но по сравнению с твоей виной перед Бендигейдом Враном, отцом твоего отца, – это ничто.

Ты думаешь, слово, которое я невольно дал тебе, помешает мне покарать тебя за подлость?

Но я не так прост, как кажусь.

– Матушка, – обратился Марх к Рианнон, – скажи мне, кому принадлежит Дифед после гибели моего брата Придери? Кто его наследник?

– У него… – Рианнон начала понимать хитрость сына, и губы ее невольно дрогнули в улыбке, – …не было наследников. И ты, его старший брат, наследуешь его земли.

– И я могу как король распоряжаться ими?

– Да! – Рианнон едва сдерживала торжествующую улыбку: еще миг назад Прайдену грозила война, а Марху – нарушение только что принесенной присяги. Но ее сын стремительно нашел выход из беды!

Марх тоже изо всех сил сдерживал торжествующую улыбку:

– Ты, Эудаф, сын Карадауга, хотел стать королем. Я обещал тебе это – и немедленно исполню свое слово. Отныне ты – король Южной Кимры. Король Дифеда. Ибо я обещал, что сделаю тебя королем!

И невысказанным, но слишком ясным осталось: а вот королем какой страны – ты забыл сказать!

Араун задумчиво покачал рогатой головой (рога его были столь огромны, что все невольно отстранились):

– Часто бывает так, что хитрец запутается в собственном коварстве. Но редко это происходит настолько сразу…

Эудафа простыл и след. Видимо, отправился в Южную Кимру. Знакомиться с эрлами внезапно обретенного королевства.

Марх покусывал губы, пряча улыбку в золотистой бороде.

– Неплохо для начала, – кивнула Рианнон. – Благородство и хитрость – интересное сочетание.

Потом был праздник. Буйный аннуинский разгул веселья и магии, когда пьяная от надежд нелюдь плясала по земле, воде и воздуху, когда похищенное Гвидионом стадо казалось уже возвращенным, когда все победы были близки, а хитрости врагов – развеяны шутя, как коварство Эудафа.

До битвы с Гвидионом оставался миг, до победы в ней – два мига.

И магия пьянила крепче любого вина.

…Марх с трудом вернулся в мир людей. Не сразу понял, сколько времени прошло здесь – с того дня, как он отправился к Касваллауну.

* * *

Тишина. Тишина – и удивительный, несказуемый мир в душе.

Звезды мерцают во влажном воздухе. Медленно плывут облака – потом расходятся, открывая луну. Чуть ущербная. Кажется, тоже подтаяла от весеннего тепла.

Небо вокруг луны не серо-синее, а – синева в прозелень, и этот цвет – глубже и мягче обычного ночного неба.

Можно долго стоять и любоваться им.

Просто стоять и смотреть на луну. Вдыхать ноздрями влажный предвесенний воздух, ни с чем не сравнимый запах этого времени: еще не весна, уже не зима. Слушать, как где-то с крыши капает вода. Всматриваться в черный рисунок ветвей, такой красивый в свете луны.

Просто – быть единым со своею землей. С обеими своими землями – и Корнуоллом, и – Аннуином.

Весна не спрашивает, в какой мир ей явиться. Она приходит повсюду… ну, разве что иногда запутается в паутине времени, и в Аннуине эта ночь будет на век позже… или на век раньше. Неважно.

Эта ночь, этот мягкий свет, этот мир и покой – он везде. Есть, был или будет… пусть люди разбираются со своими временами, старательно разделяя их. Время – для людей. Для Короля Аннуина нет времени. Для него есть только Сила. Сила, идущая сквозь миры.

Сила, идущая сквозь сердце Короля.

В эту ночь Марх не узнавал сам себя. Он, Конь, привыкший действовать, мчаться, преодолевать и побеждать, сейчас шел шагом или подолгу стоял, вслушиваясь во влажную ночь. Сейчас не хотелось ни спешить, ни вспоминать недавние удачи, ни думать о грядущих битвах. Черный Конь неспешно шел – то мимо людских селений, то, свернув, оказывался в пробуждающемся от зимнего сна Аннуине; Король дышал размеренно и глубоко, как дышит спящий человек, сбросивший груз забот.

Но Марх отнюдь не спал.

В эту ночь он яснее ясного ощутил свою победу. Не ту, что была, не королевские испытания, – ту, что будет. Сын Рианнон не стал провидцем, он не рискнул бы пророчить, что они вскорости отвоюют священное стадо Аннуина… но дело было не в войне за стадо. Впрочем, стадо – оно тоже вернется. Обязательно.