Подмастерье. Порученец - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Хафтон cтр.№ 108

Он лезет мне в грудь и обвивает когтями неподвижную, маленькую сердцевину меня, спокойную в сути своей, дергает за нее, выкручивает, пока сердцевина не расшатывается и не отрывается совсем; он вытаскивает ее наружу из моего трупа. В миг этого отделения моя телесная боль продолжается, а раны горят с силой, не известной мне при жизни, однако я перестаю кричать, перестаю плакать, перестаю сопротивляться. Я наконец знаю, что это означает — быть мертвым, — и протест мой слаб, и теперь уже слишком поздно.

— Нет, — говорю я тихо.

— …И, ну честно, вы, мне кажется, не слушаете даже сейчас. И в таком случае можем это зафиксировать: я посоветовался со старшим управляющим, и мы готовы дать вам последний шанс. Никаких больше опозданий. Никакой небрежности в одежде или поведении. И никаких друзей в рабочее время. Ясно?

— Да.

— Хорошо. Идите работать.

Я смотрел ему вслед: безупречный маленький робот, как раз таким работником я всегда стремился стать. Не надеялся оказаться в его жестком желтом форменном облачении или в его начищенных черных ботинках — и мне тысячу лет до его самоуверенной походки. Впервые с воскрешения я всерьез усомнился в собственной способности выполнять свою работу, обитать ходячим мертвецом среди живцов. Всего лишь мысль о пропасти между далеким идеалом и моим теперешним положением оказалась ужасной… И я бросил думать.

И тут заметил, что ко мне приближается Зоэ.

Мозги винтом

Вид у нее был встревоженный, насколько я мог судить. Ходячие становятся слушателями по привычке — но еще и потому, что плохо умеют читать чувства по лицам. Чтобы прийти к какому-либо заключению о чужих чувствах, им нужен огромный объем словесных и зрительных вводных, и зачастую эти заключения — лишь оценка, призванная решить главнейший вопрос: друг или враг? Именно из-за мороки толкования, а не из-за того, что Зоэ может оказаться не другом, я ждал, пока она заговорит первой.

— Ты прошлой ночью землетрясение почувствовал? — спросила она.

— Нет.

— Как тебе удалось?

— Я очень крепко сплю.

— Да по телику только про это с утра и было. Здания разрушены, лодки выбрасывало на берег, линии электропередач уничтожены, поезда сошли с рельсов… Никто не знает, из-за чего все это. — Она медленно покачала головой. — Здесь такого происходить не должно.

— Знаю.

Я постепенно осознал, что она расстроена. Давно погребенная часть меня захотела обнять ее за плечи, утешить, но все остальное во мне почувствовало, что этот порыв — угроза, и подавило его.

Она угрюмо улыбнулась.

— Это место, впрочем, уцелело, а? Если б на Хай-стрит упала ядерная бомба, «Бургер Бургер» остался бы единственным зданием на пятьдесят миль вокруг. И на работу являйся в те же семь тридцать.

— Тебе надо бросить эту работу. Она тебя удручает.

— Не волнуйся, — сказала она. — Я просто жду подходящего случая.

Она ушла. Я продолжил обслуживать, мыть и не отсвечивать; утро миновало в сером тумане. В ресторане было безлюднее обычного. Слухи о драках, массовой тошноте и вспышках болезней наплыву клиентов не способствовали.

Всю смену я то и дело возвращался мыслями к словам Глада, произнесенным на краю поля великих дубов: «И узрел я звезду, что упала с небес на землю, и дан ему был ключ от бездонной пропасти». Что это значило? И почему он сказал это мне? Я вновь и вновь вспоминал ту фразу, из-за которой так тревожился вчера: «Останетесь невредимы». А перед этим в той же речи он упоминал о неповторимом ключе, которым располагал Ад и который был утерян, когда прекратили бывшего помощника Смерти. Об одном ли ключе речь? Я попросту не знал. Оценка, выданная Гладу Несытом, оказалась точной: он разговаривал загадками. Его слова — на грани смысла и белиберды, и чем больше я пытался их истолковать, тем больше мой мозг извивался в мучениях. Кто его знает, может, он рассуждал о новой линейке рвотных блюд быстрого приготовления или давал мне ответы на все мои вопросы.

В обед я пошел искать Зоэ. Нашел — она спорила с Дэйвом. Повар настаивал на своей точке зрения, бешено маша руками, и вид у него был, как у слабоумной гориллы. Я постоял в сторонке, послушал.

— Конец света близок, — говорил Дэйв.

— Это было землетрясение, и всё, — настаивала Зоэ.

— Да ты посмотри на признаки. Расчленяют препода. На следующий день свидетели второго убийства описывают подозреваемого как огнедышащего демона. На другой день какой-то полудурок принимается бредить об ангеле с когтями вместо рук. А прошлой ночью нас потряхивает на шесть баллов по шкале Рихтера, а у меня телеантенна падает. Что дальше? Годзилла?

— Не идиотничай.

— Апокалипсис грядет. Без вопросов.

— Не могу я больше с тобой разговаривать. У тебя мозги винтом не в ту сторону.

Дэйв повернулся ко мне и улыбнулся.

— А ты что думаешь, Пальчик?

— Мне не кажется, что у тебя мозги винтом.

Мой ответ вызвал у него хохот, я же просто сказал правду. Я уже собрался пояснить, что мозги развиваются внутри черепа естественным путем и ввинчивать их совсем незачем вообще, но тут ко мне обратилась Зоэ:

— Пора сходить пообедать.

Чем дальше она уводила меня от нашего ресторана, тем громче билось у меня сердце: пуповина, соединявшая меня с местом моего найма, растягивалась до опасной длины. Но Зоэ не останавливалась. Она провела меня через площадь у автобусной станции, место, что видело события — такие давние, — приведшие в конце концов к моей смерти. Оттуда она свернула на улицу, которую я хорошо знал; она даже помедлила у моей входной двери.

— Ты не здесь ли живешь?

— До завтра — здесь.

— Я всегда хожу тут по дороге с работы. Иногда смотрю в твое окно и гадаю, дома ли ты. Что делаешь вечерами?

— Смотрю телевизор и ложусь спать.

Она рассмеялась.

— И я.

Чуть погодя она вновь остановилась.

— А вот тут живу я. Место — барахло, но ничего другого я себе позволить не могу, да и хозяин меня никогда не дергает.

— Любезно с его стороны.

— Забавно. Квартира вроде как двухкомнатная, но спальня больше похожа на собачью конуру. Тебе собаки нравятся?

Мы шли дальше. Я понятия не имел, что делаю и куда двигаюсь. Какая-то часть меня считала, что меня заманивают в западню, что Зоэ завлечет меня в темный переулок, где меня дожидается сердитая толпа с дубинками, ножами и острыми палками. Зоэ же остановилась напротив заведения, которое я знал, пока был живцом. Называлось оно кафе «Иерихон».

У меня имелось воспоминание о воспоминаниях, связанных с этим местом. Я знал, что бывал здесь с Эми и с женщиной, чье имя уже не помнил, а много позже навещал это кафе со Смертью и Мором… Но подробности ускользали, а я слишком устал, чтобы их ловить. Я оглядел зал. Даже не понимал, изменилась ли с моего последнего визита здешняя обстановка, и начал сомневаться, что события, которые здесь, возможно, происходили, хоть что-то для меня значили. И все же что-то похожее на чувство возилось у меня внутри. Опять ностальгия. Я вспомнил бородача, сидевшего за столиком у лестницы. Мозг подсказал мне, что теперь тот бородач работает на Агентство. Сообщил, что человека зовут Иеронимом и что именно здесь я впервые его увидел… Но я в это не поверил. Задумался, не ложь ли все мои воспоминания об этом месте.