Возрождение Зверя - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 37

Поднимается ко мне и смотрит в глаза, проникая все глубже, но так же осторожно и я горю под этим взглядом. Голодным, внимательным, сосредоточенным на каждой эмоции на моем лице. Ему нужна реакция, он ею питается, он ее считывает, сжирает, сдирает с моих приоткрытых губ, не прекращая адски медленно проникать пальцами и контрастом быстро растирать горящий, твердеющий под его ласками клитор. Почти на грани. Глаза в глаза. Так близко, что я не вижу его лицо, только голодные обезумевшие зрачки.

Остановился, заставляя всхлипнуть и потянуться за его рукой, впиться в затылок, притягивая к себе, выдыхая со свистом раскаленный воздух. Облизывает влажные пальцы, показывая мне, насколько нелепыми были мои иллюзии о холодности собственного тела, и тут же проникает обратно в сжимающуюся в ожидании плоть, заставляя вскрикнуть и жадно сжать изнутри.

И ласка голосом. Невыносимая. Словно так же гладит и дразнит пальцами и мою душу. Занимается с ней сексом, имеет ее трепетно нежно и в то же время безумно остро. Ускоряет движения пальцев снаружи, не меняя ритма изнутри, и я, замираю на секунду, медленно открывая рот, выдыхая без вдохов, чтобы, закатив глаза и запрокинув голову, закричать, содрогаясь в оргазме, сжимая коленями его руки, впиваясь руками в простыню, извиваясь в агонии наслаждения, которое свело судорогой все тело.

Крик переходит в протяжный стон и, все еще задыхаясь, тянусь к его губам, одурманенная страстью. Вырванная этим безумием из реальности. Мы вне ее сейчас… и я хочу любить его тело. Хочу, чтобы он кричал для меня так же, как я кричала для него… потому что не знаю, когда в следующий раз прикоснусь к нему и захочет ли он прикоснуться ко мне.

Руками под рубашку, дергая воротник, срывая пуговицы, сжимая ладонью его взмокшую от пота сильную грудь, вниз по ребрам, по напряженным каменным мышцам плоского живота вдоль тонкой полоски волос чуть ниже пупка, за ремень штанов и, накрывая ладонью вздыбленный член, хрипло простонать ему в губы.

— Я хочу твой вкус у меня во рту… смешай его с моим… Хочу слышать, как ты рычишь для меня, когда врываешься в мое тело.

* * *

И я снова сдаюсь. Ее тугим спазмам, сжимающим так сильно мои пальцы, что я стискиваю зубы, чтобы не заорать от наслаждения вместе с ней. Ее хриплому голосу, который проникает под кожу, впивается острыми иглами в мышцы, заставляя их пульсировать. Отголоскам эха ее крика, вспоровшего вены дичайшим триумфом.

Стянуть вниз молнию брюк и, подтянувшись вверх на руках, осторожно толкнуться головкой члена между ее ног. Бросил взгляд на раскрасневшиеся щеки, на растрепанные волосы, темным облаком раскинувшиеся на белой ткани. Ощущая, как колотит, как адски трясет в потребности взодраться в нее со всей силы. И ненавидеть самого себя за то, что слишком медленно, слишком осторожно вхожу. Запрокинуть голову назад, чтобы не сорваться, когда стенки лона сильно сжали член. Дьявольская пытка, вот только я ни хрена не знаю, для кого больше: для нее или для меня.

Склониться над ее губами, совершая первый толчок, и громко застонать вместе с ней.

— Так долго, — еще движение бедрами, и еще один стон, — как же, мать вашу, — еще один осторожный толчок, ощущая, будто разрываются сухожилия, будто внутри клокочет лава, бурлит, вспенившись яростным желанием вдалбливаться со всей дури.

И снова к ее губам, позволяя себе не сдерживаться в поцелуе. Насиловать ее губы так, как насиловал бы сейчас ее тело. Сплетая свой язык с ее. Пригибая его книзу, ударяясь зубами о ее зубы и жадно забирая ее стоны.

— Моя девочка, — ускоряясь, чувствуя, как внутри зверь рвет все цепи, — как же я, — слышу, как они падают на землю, — изголодался, — с громким лязгом, — Моя… — рвутся звенья, — моя… — еще быстрее, кусая до крови ее губы, — моя… — слыша его громкий рев сквозь эхо наших стонов.

* * *

Можно лгать друг другу словами, но невозможно лгать прикосновениями, лаской, поцелуями. Ими невозможно сфальшивить ни на секунду. Тело чувствует тело вопреки разуму. И он чувствует мое, чувствует, как я хочу его сейчас, как безумно хочу принять в себе, увидеть, как закатываются от кайфа его глаза.

Медленно так чертовски медленно, что я, обезумев, извиваюсь под ним и кричу, ощущая в себе, задыхаясь, глядя на запрокинутую голову и оскалившийся рот.

И я ощущаю под своими пальцами взбесившегося зверя, каждое звено цепи под натянутой до предела коже, в каждой закаменевшей мышце. Врывается языком в мой рот, показывая, как бы он хотел меня брать, кусает губы, закрывает дыхание и прорывается глубже, ударяясь зубами, и все в том же проклятом осторожном ритме, от которого я выгибаюсь ему навстречу ощущая, как он входит не до конца, как трется головка у самого входа и мелкими толчками проталкивается внутрь, и от этой медленности начинает трясти все тело.

Обезумев, вспарываю ему спину, выгибаясь и захлебываясь стонами, закатывая глаза и чувствуя, как нарастает возбуждение, как вот-вот захлестнет с новой силой, как дрожит тело в предвкушении взрыва под эти медленные толчки.

И быстрее… двигается быстрее. Толчок за толчком, все дальше в пекло, пока не оплела его бедра ногами, сильно сжимая, впиваясь ногтями в спину и выгибаясь под ним с громким воплем, сжимая лицо ладонью и погружая пальцы в его задыхающийся рот, срывающимся голосом выдыхая в него.

— ТВОЯ. Твояяяяяя.

Переходящим в надсадный крик, когда ослепило острой вспышкой болезненного оргазма. Так пронзительно остро, что, кажется, миллионы лезвий вскрыли мне нервные окончания, и я дрожу чувствительная до агонии в приступе экстаза, выгибаясь под ним, сгребая рукой простыню в комья, и все еще чувствуя эти толчки… эти ускоряющиеся резкие толчки… а у меня перед глазами кроваво-красные круги, и искусанные губы ищут его рот, чтобы выдыхать в него стонами его имя.

* * *

Я не знаю, сколько времени прошло. Я понятия не имею, сколько раз брал ее тогда. Потерял счет, сколько раз она выгибалась под моими губами, вдираясь ногтями в мою голову и выкрикивая мое имя.

Мне казалось, я обезумел, если смог так долго продержаться без нее. Без ее голоса, без контакта с ее кожей, без слез наслаждения, которые я жадно слизывал с ее щек, выкручивая соски и вбиваясь бедрами в ее лоно, сколько раз изливался в нее с надсадным криком. Я впервые за столько времени почувствовал себя целым. Полным. Отстранялся от нее ненадолго, невольно выискивая среди вакханалии наших вздохов биение маленького сердечка, и ощущал себя переполненным. Мне казалось, еще немного — и я начну выплескиваться наружу. Не только семенем глубоко внутри нее, мне казалось, я взорвусь на ее коже тысячами атомов от чувства завершенности. Вот теперь. Когда осознал, что она моя. Лучшее доказательство принадлежности женщины мужчине. Его ребенок в ней. Самое примитивное, самое естественное, животное чувство. Да, у меня уже было трое детей. Но волею какой-то твари я забыл, каково это ощущать абсолютную бешеную мужскую гордость за то, что теперь она носила продолжение меня. И теперь мне дали еще один шанс.

И пока она спала, обессиленная на моем плече, я думал о том, что теперь ни за что не позволю отнять у меня ни одного мгновения… И плевать, как отнесется Курд или Высшие к моим требованиям.