Изгой - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 55

— Олег Владимирович, вам не кажется что сейчас не время и не место. Несколько дней назад ваш коллега уже беседовал со мной.

Мужчина удивленно посмотрел на меня:

— Мой коллега?

— Да, ваш коллега. Еще в больнице. Он задавал мне кучу вопросов. Настолько много, что у меня голова разболелась.

— Диана Валерьевна, это дело веду только я. Я хотел дать вам возможность прийти в себя. Я не знаю, кто самовольно беседовал с вами в больнице, но это точно не по моему приказу. Возможно из прокуратуры.

Я с недоверием посмотрела на него, но взгляд майора показался мне открытым и честным. В его светло–карих глазах ни капли наглости и настойчивости.

— Хорошо, простите мне мою резкость.

— Я все понимаю, У вас такое горе, но у меня работа и мне действительно нужно задать вам много вопросов. Надеюсь, вы найдете для меня время и ответите на них. Можно в неофициальной обстановке.

Я обернулась на людей в черном, стоящих у свежих могил. Им я не нужна, да я и вовсе лишняя и никто из них не рад мне, для них я живое напоминание о том, что мне повезло больше чем их погибшим родным.

— У меня есть свободное время прямо сейчас, если хотите.

Олег кивнул.

— Отлично, вы на машине? Или поедем на моей?

— Моя машина сгорела, а новую я еще не купила. Так что можно на вашей.

— Тогда пройдемте.

В теплом кафе, сжимая в руках чашку с кофе, я почувствовала себя намного лучше. Теперь я рассмотрела Смирнова внимательней. Он был довольно привлекательным, я бы сказала даже очень. Подтянутый, высокий крепкого телосложения с очень короткой стрижкой, волосы темные, одет по спортивному. Лицо живое, харизматичное, мужественное. Тяжелый подбородок, чуть длинноватый нос, видно не раз сломанный, с горбинкой. Широкие скулы, резко очерченные и гладко выбритые. У него были очень красивые глаза, которые не вязались с его грубоватой внешностью. Серые, теплого оттенка ближе к голубым с длинными пушистыми ресницами.

— Диана, расскажите мне по порядку как вы приехали в тот дом, что именно вам говорил Денис. Все что вы можете вспомнить, каждая деталь очень важна для меня.

— Я даже не знаю с чего начать… Все так закрутилось, запуталось.

Он участливо посмотрел на меня, закурил, спросив разрешения.

— А вы начните с самого утра. Так наверно будет легче.

— С самого утра?

Мне захотелось истерически расхохотаться. У меня это утро начиналось два раза. О каком именно утре ему рассказывать?

— Я должна была пройти приемную комиссию в театре. Все утро готовилась. Только об этом и думала.

Он кивнул. Поощряя рассказ.

— А почему вы так заинтересовались этим делом? Ведь насколько я поняла это был несчастный случай?

— Мы проверяем все версии. Вышинский занимает высокий пост в правительстве, не нужно исключать любую версию по которой произошла трагедия.

Я отпила кофе. Что ж звучит правдоподобно.

Когда я закончила рассказ, Смирнов уже докуривал вторую сигарету и заказал нам по еще одной чашке кофе.

— Ну что вам чем то помог мой рассказ?

Он отставил чашку в сторону и вдруг сказал:

— Нет, не помог. Вы многого не договариваете.

Я усмехнулась. "Еще как много, но если я тебе все расскажу — ты меня определишь в дурдом"

— Например, вы не рассказываете мне, почему позвонили в службу спасения и заявили о том, что в доме Вышинского будет совершено массовое убийство.

Я поперхнулась кофем и чуть не выронила чашку.

— Я никуда не звонила, — отчеканила и упрямо посмотрела на майора.

— Мы отследили звонок, и место совпадает именно с тем, где вас нашли спасатели. Это ведь вы звонили Диана?

— Нет, не я. Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

Теперь он уже не казался мне мягким и сочувствующим Смирнов наклонился ко мне.

— Зачем вы лжете? Каждый звонок в службу спасения записывается, и я слышал именно ваш голос.

Я растерялась. Смотрела ему в глаза и понимала, что если скажу ему всю правду то…

— Мне приснился сон. Да, мне приснился сон, что все они погибнут. Вот так. Можете считать меня суеверной.

Смирнов яростно сжал чашку пальцами.

— Значит вы позвонили в службу спасения потому что вам приснился страшный сон?

— Вот именно. Меня напугало это место, у меня заглохла машина, я мечтала, чтобы меня нашли на этой заснеженной дороге, и мне было страшно. Мною овладела паника. Это просто совпадение и не более того. Надеюсь, вы задали мне все вопросы? Я могу идти?

Майор пристально смотрел мне в глаза.

— Вы можете идти. Если что то вспомните — позвоните мне хорошо?

***

Как только Диана скрылась за дверьми кафе, Смирнов позвонил своему напарнику.

— Черт, ничего не рассказала, представляешь? Ровным счетом ничего. Я так рассчитывал на ее показания.

— Да что ты вцепился в это дело? Итак, все ясно молодежь перебрала лишнего, взорвалась пиротехника. Такое сплошь и рядом происходит на этих вечеринках.

— Не все там гладко. Почему мы не нашли трупов гостей и хозяина дома? Ни одного трупа, никаких останков. Только эти несчастные артисты. А где же все гости? Где сам Вышинский? Испарились? Исчезли? Почему нет ни одной машины? Только минибус труппы и машина этой Градской? Для кого они выступали?

— Ну, так мы получили исчерпывающие объяснения от …сам знаешь кого. Вышинский еще не приехал к тому времени.

— Не сходится, понимаешь? Ничего не сходится. Вот посмотри. Они все по словам Градской в семь вечера уже были в загородном доме. Она приехала туда в восемь. Позвонила в службу спасения. Мы нашли их аж в одиннадцать ночи, когда все сгорело дотла. Это значит, что особняк возгорелся между половиной десятого и десятью. То есть к тому времени артисты уже должны были закончить выступление. Не сходится.

— Угомонись, Смирнов. Тебе вечно больше всех надо. Тебе сказали закрыть дело — значит закрой. Не то будут неприятности и у тебя и у меня. Все никакого расследования.

— Я послежу за Градской. Немного странная она какая то. Дерганая, нервная.

В трубке послышался смешок.

— Это ты странный. Девчонка потеряла друзей, сегодня похоронила своих коллег. Какая она должна быть по–твоему?

— Не знаю… Не такая. Она должна быть убита горем, сломлена, а она…Как бы тебе это сказать, она словно смирилась уже, свыклась с мыслью что они мертвы. Я не знаю как тебе это объяснить. У нее уже прошло чувство шока и отрицания. Так обычно себя ведут, когда после смерти близких или друзей проходит достаточно времени.