Легенды о проклятых. Безликий - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 59

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Легенды о проклятых. Безликий | Автор книги - Ульяна Соболева

Cтраница 59
читать онлайн книги бесплатно

Безумно красивая шеана. Настолько красивая, что у меня кости ломит от желания прикоснуться к ней, от желания увидеть в ее взгляде что-то, кроме презрения и ненависти. Что-то, кроме слез унижения и боли от каждого, мать ее, моего прикосновения. Нашей общей боли. Она калечит мое тело, а я раздираю на ошметки её душу. Кроме нее не вижу никого, и пальцы все сильнее сжимаются в кулаки. Она в красном бархате, и её кожа отливает перламутром, волосы вьются по плечам, прикрытым шелковой узкой шалью, подаренной мной. Как идиот все для неё, представляя, как будет смотреться на ней. В ответ презрение, и мне кажется, она лучше ходила бы голой, чем в том, что подарил я.

Почти физически ощущаю каждую прядь своими обожжёнными пальцами, когда смотрю на её волосы. С каждым разом яд ниады оставляет все больше шрамов. С каждым разом они заживают все медленней, а я не могу остановиться. Мне кажется, я сдохну, если не прикоснусь к ней даже через боль. Как часто я называю ее «девочка-смерть»…и понимаю, что так и есть. Она — моя смерть. Моя лютая страшная смерть. Нескончаемая агония и война.

— Говорят, в Талладасе было три мятежа за последние несколько дней. Рон дас Туарн уже не справляется со своими подданными.

— Я вообще удивлен, как они его до сих пор не сожрали.

Одна из танцовщиц подползла к моим ногам, глядя снизу вверх на меня и облизывая пухлые губы, но я отмахнулся от нее, и она подползла к одному из моих полководцев. Я усмехнулся, равнодушно наблюдая, как тот притянул ее к себе за волосы, позволяя развязать тесемки своих штанов. И снова отыскал глазами ниаду. Преодолевая расстояние между нами ярко-алыми вкраплениями волчьей сущности. Слышу, как бьется ее сердце, и мое пропускает удары. Стиснул кубок пальцами…Она права — долго так продолжаться не может.

— Когда выступаем на Талладас, Рейн? — Саяр отпил дамас из кубка и проследил за моим взглядом, а потом снова посмотрел на меня.

— Через два дня.

— Слышал, что люди говорят о Талладасе?

— Слышал. Тем больше шансов, что Туарн согласится отдать свою дочь за меня.

— Согласится. У него выбора не останется.

Она не видит меня. Каменное изваяние без сердца и без души с совершенным телом, от которого я зависим настолько, что даже сейчас смотрю на нее и понимаю, что хочу…всегда дико и невыносимо хочу её. Чем больше отталкивает, тем сильнее хочу. Подыхаю по этой суке с камнем ненависти в груди. Когда-нибудь я ошалею и вырежу его к саананской матери.

— Ты не восстанавливаешься, Рейн? — голос Саяра оторвал от мрачных мыслей.

— Что?

— Твоя рубашка в крови…

Опустил взгляд на темные пятна сукровицы. Ночной подарок ниады за наслаждение. Ожоги были слишком глубоки, и регенерация не наступала, даже несмотря на приближение луны. Ядовитая девочка-смерть прожгла меня до костей.

— Плевать. Заживет, — снова на нее, и огонь течет по венам. Испепеляет, кипит изнутри, — приведи ее сюда, Саяр.

— Ты пьян, Рейн.

— Не настолько, чтобы позволить мне об этом напомнить.

Одна из танцовщиц таки забралась ко мне на колени и теперь обвивала меня плющом, облизывая мочку моего уха и шею. А я смотрел, как Одейя подняла взгляд на Саяра. Я даже слышал, что она отвечает. Волк во мне всегда видел и слышал больше, чем мог человек. Я научился отключаться от посторонних звуков…Но ее я чувствовал всегда. Иногда мне казалось, что я слышу ее мысли. Отказывается, мать её. Просто отказывается спуститься. Упрямая сучка, которая не хочет понимать, что вынуждает ее наказывать и унижать.

— Приведите в залу лассарок. Пусть станцуют и споют для нас. Говорят, у них прекрасные голоса, — громко, так чтобы упрямая шеана услышала.

Теперь она уже смотрит на меня, а я, чуть склонив голову набок, на нее. Дааа, деса Вийяр. Каждый твой отказ… ты помнишь?

— Точнооо, приведите лассарских шлюх, — крикнул кто-то, и по зале пронесся хохот, — пусть развлекут нас.

Вскинула голову и пошла за Саяром вниз по ступеням, а я прижал к себе танцовщицу и вдавил задом в свою окаменевшую плоть.

— Мммммм, мой дас такой возбужденный. Я бы могла поработать над вами…облегчить ваше состояние.

Поднял на нее тяжелый взгляд и шепнул на ухо:

— Я люблю молчаливых …еще одно слово и останешься без рабочего инструмента. Шлюха без языка, как кобель без яиц…Заткнись и верти задом.

Обхватил её грудь пятерней и провел большим пальцем по соску, глядя, как ОНА приближается к столу. Гордая, прямая со вздернутым острым подбородком. Смотрит на двери и на стражу, которая приволокла в залу несколько девушек, толкая их на середину помещения. Перепуганные, дрожащие, они жались к друг другу, оглядываясь по сторонам и понимая, чем им может грозить любое неповиновение. Успели расслабиться, прислуживая при дворе. Ни одно лассарское отродье не должно забывать, что оно такое и по чьей воле живет, а также, из чьей прихоти сдохнет по щелчку пальцев.

— Говорят лассарки красиво поют. У них необычные, нежные голоса. Хочу, чтоб вы для нас спели. Или всех вас сожгут сегодня ночью во имя Одейи дес Вийяр. Ну или в её честь.

Сжал тело танцовщицы сильнее, так что она охнула, взглянул на Одейю, которая смотрела мне в глаза, тяжело дыша, и я её ненависть ощутил каждой порой. Вдохнул, как кипяток из жерла вулкана. Внутри посыпался пепел обрывками очередного болезненного разочарования. — Впрочем, нам может спеть ваша велеария.

Стиснула челюсти, прикрывая бирюзовые глаза дрожащими веками. Усмехнулся, наслаждаясь ее реакцией и повернулся к девушкам.

— Вы не умеете петь? Какая жалость! А что вы умеете? М? Думаю, то же, что и любые другие шлюхи. Мои солдаты изголодались по женским телам. А я давно обещал им лассарок на ужин.

Кивнул Саяру, и девушек схватили воины, сдирая одежду, толкая на пол, лихорадочно расстегивая штаны и камзолы. Толпа заулюлюкала, слышался смех и пьяные выкрики. Я хлебнул еще дамаса и сунул пальцы в рот танцовщице, продолжая смотреть на Одейю. Бледная, с расширенными от ужаса глазами, она дрожала, как в лихорадке.

— Тяжелый выбор: чья-то жизнь или собственная гордость, верно, маалан? Дочь Ода Первого слишком благородных кровей чтобы спеть для валлаского велеара? Унижение или их смерть. Люблю наблюдать за самой кровавой и ожесточенной войной — с самим собой. Ведь победитель он же и проигравший. Ставлю на благородство. Или разочаруешь?

Один из воинов смел со стола тарелки и уложил на него брыкающуюся лассарку, раздвигая ей ноги, пока другие солдаты придавили ее к столешнице за плечи. Я снова посмотрел на ниаду, и в этот момент у меня по коже пошли мурашки. Она запела…Вначале тихо…так, что услышал ее только мой волк…Встрепенулся…в голове эхом тот же голос из прошлого. Нежный, дрожащий…на ухо юному валласару о вечной любви и верности.

А потом все громче и громче, перекрывая смех и голоса, заглушая музыкантов и всеобщий шум. Я не сразу понял, как наступила полная тишина. Наверное, потому что я слышал изначально только её. Сбросил танцовщицу с колен, потянувшись за очередным кубком и чувствуя, как внутри завыл тот прежний Рейн…Волком завыл. Вспомнил, как прощался с ней там, у реки, как целовал ее руки и вытирал слезы. Как верил, что вернется за ней.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению