Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы - читать онлайн книгу. Автор: Антал Серб cтр.№ 58

В тот момент мне это показалось вполне естественным.

Гном влез на высокую табуретку, которой здесь прежде не было, и заколыхался.

— Великому Адепту почет и уважение, — изрек он.

— Несомненно, — с готовностью подтвердил я, — почет и уважение.

— Великий Адепт сейчас готовится привести в действие Великий Механизм. Так повелевают звезды, звезды, звезды…

Как ни странно, я видел наяву все, что он говорил. Звезды двигались по небу и вдруг замерли — многозначительные, полные таинственного смысла.

— Великий Адепт нуждается в помощнике, — продолжал гном. — Из всех ученых он выбрал вас, Бенджамин Авраванель.

— Но простите, я ведь не разбираюсь в этих делах.

— И все-таки у вас больше знаний, чем у любого жителя Мэрионетшира.

Я почувствовал себя польщенным.

— Ой-ой-ой! — заверещал гном. — Ах, какой ужас!

И он зашипел, как сырое полено, брошенное в камин.

— Великий Механизм заглох. Вышел из строя. Что-то неладно, что-то не так…

Я снова увидел то, о чем говорил мой необычный собеседник: огромный агрегат, светящийся изнутри. Он состоял из стеклянных трубок, колб, движущихся поршней, спиртовок, причем все это странное устройство необъяснимым образом напоминало по форме тело какого-то животного. В трубках и колбах булькала золотисто-желтая жидкость.

— Вот здесь что-то заело, — сказал гном, показывая на один из сосудов. — И все. Дальше не идет. А смотрите, какой цвет. Как золото. Но это еще не золото, не золото.

Потом гном исчез, пропал и странный агрегат, и я почувствовал ужасную головную боль.

Через некоторое время гном снова появился передо мной. Он был в черном костюме и имел очень торжественный вид.

— Наклонитесь ко мне поближе, Бенджамин Авраванель. Я должен сообщить вам страшную тайну. Великий Адепт вынужден прибегнуть к черной магии, чтобы снова привести в действие Великий Механизм. Вам тоже надо принять участие в этой церемонии. Он рассчитывает на вашу помощь. Вы — ученый, вы — мудрый человек. Пойдемте, вы должны подготовить святилище. Время, время…

Я взглянул на песочные часы. Песчинки с шуршанием отсчитывали секунды уходящего времени. Я поднялся и последовал за гномом.

Мы оказались в пятиугольном зале, озаренном искусственным солнцем, таким же, какое я видел в подземном склепе Пендрагонов.

На мне была черная бесформенная хламида без рукавов, на ногах — тяжелые, должно быть, свинцовые башмаки, разрисованные астрологическими символами.

Я сразу же начал подготовку зала к церемонии. В руке я держал палочку, которую обмакнул в какую-то кроваво-красную жидкость, после чего начертил на полу две большие концентрические окружности. Потом во внутренней окружности нарисовал треугольник, а внутри него — еще три окружности, но уже не концентрические.

В одну из них я поместил кадило, в две другие — по черному подсвечнику в форме полумесяца. Потом в одной из точек внешней концентрической окружности положил дохлую летучую мышь — это было северное направление; запад обозначил человеческим черепом, юг — козлиной головой, восток — дохлой черной кошкой.

Тем временем запах, исходивший из кадила, становился все более тяжелым, и я вернулся в свою комнату. Весь дом гудел, как орган.

В комнате оказалась удобная кушетка, застеленная черным покрывалом. И я прилег на нее.

Как я мог истолковать то, что со мной произошло? В то время у меня даже мысли не возникло искать какие-то объяснения. Все казалось настолько естественным, как будто речь шла о меблировке новой квартиры. Позже, когда я размышлял об этом, мне пришли в голову два объяснения.

Первое, самое элементарное: все это мне приснилось. Что касается конкретных деталей, то я определенно почерпнул их из книги аббата Альфонса Луи Константа, писавшего под псевдонимом Элиас Леви. Помнится, там были совершенно фантастические указания: свечи, например, следовало окропить человеческим потом, черную кошку перед совершением обряда полагалось пять дней поить человеческой кровью, череп должен принадлежать казненному отцеубийце, а голова — козлу, с которым какая-нибудь девушка, по деликатному выражению Элиаса Леви, «…cum quo puella concubuerit» ^[11]. Эту книгу я прочел года за два до описываемых событий и, естественно, забыл все эти подробности, а тут, когда оказался в совершенно неправдоподобной фантастической обстановке, они сами собой всплыли откуда-то из глубин памяти. Так иногда человеку во сне приходят строчки давно прочитанных и давно забытых стихов.

Или, может быть, я впал в гипнотический транс, и то, что предстало передо мной в облике гнома, на самом деле было моим подсознательным вторым «я», которое в этот момент жило своей собственной жизнью. Подобное явление, называемое раздвоением личности, описано в трудах многих психологов.

…Весь дом гудел, как встревоженный улей, отовсюду доносились шаги, где-то двигали тяжелые предметы, что-то шипело и свистело, и время от времени слышались удары гонга.

Одна из стен раздвинулась, и в комнату вошла женщина, закутанная в черный плащ. Увидев меня, она прижала ладони к лицу и закричала:

— Кто вы? Что вам нужно?

Я узнал по голосу Элен Сент-Клер, бросился к ней и схватил ее за плечи.

— Элен! — воскликнул я. — Как вы сюда попали?

Она взвизгнула и, вырвавшись из моих рук, отбежала в угол комнаты.

— Не бойтесь, — сказал я. — Ведь вы же меня знаете. Меня зовут Янош Батки, я тот самый венгр, который отвез ваш перстень графу Гвинеду.

Элен долго и очень внимательно разглядывала меня. Судя по всем ее движениям, она явно была в невменяемом состоянии.

— Ах да, конечно, вы — тот ученый с рукописью, — проговорила она и истерически рассмеялась.

— Как вы сюда попали? — повторил я свой вопрос. — И что вы здесь делаете?

Она подбежала, уцепилась за меня и испуганно зашептала:

— Скажите, кто этот человек? Это ведь его дом? Что это за старик?

— Вы имеете в виду… Нет-нет. Не знаю.

— А вы уверены, что… что это не граф Гвинед, постаревший на пятьдесят лет?

— Элен! — вскричал я. — Что с графом Гвинедом? Вы последняя, кто видел его. Вы увезли его на своей машине… Что с ним?

— Не знаю. Понятия не имею. Я привезла его сюда, где все было уже приготовлено. Но что с ним потом случилось, не знаю. Вы уверены, что это не граф Гвинед?.. Мне так холодно… Дайте руку. У вас горячая кровь? Да. Сядьте поближе ко мне, прижмитесь, согрейте меня. Я ужасно озябла…

Ее била дрожь, хотя я не чувствовал, чтобы в комнате похолодало.

— Когда я была совсем маленькой, у нас дома, в Конноте, однажды было вот так же зябко, — бормотала Элен. — И все реки замерзли… Сядьте поближе, прошу вас… Мы росли в страшной бедности. У меня было девять братьев и сестер… и не было выхода. Я потом призналась на исповеди отцу Хэмфри, зачем я это сделала… Не отодвигайтесь, я совсем замерзла… Я украла у старика эти пять фунтов не потому, что испытывала болезненную страсть к деньгам. Просто было очень холодно, а я не выношу холода, я схожу с ума и теряю контроль над собой… — Она бубнила бесцветным ровным голосом, лишенным каких-либо интонаций. — Почему вы на меня так смотрите? Вы мне не верите? И правильно, не верьте. Я всегда любила деньги и уже тогда копила их, складывала в кубышку… В то время я даже представить себе не могла, каким состоянием буду владеть. У меня ужасно много денег. Каждую минуту мое состояние увеличивается на пятьдесят фунтов, и все-таки мне очень холодно… Сядьте поближе, прошу вас… Сколько вы хотите? Где моя чековая книжка?.. О, Господи, где моя чековая книжка?.. — И она зарыдала.