Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы - читать онлайн книгу. Автор: Антал Серб cтр.№ 46

Его больше всего поразил тот факт, что Морвину были известны все обстоятельства гибели Мэлони.

— Теперь уже совершенно ясно, что в Ллэнвигане действует тайный осведомитель! — вскричал граф. — Именно он сообщил Морвину, что вы едете в Лондон за рукописью. Но кто он? Ведь об этом никто не знал, кроме Осборна и Цинтии… А может, наш разговор кто-то подслушал?.. Скажите, доктор, вы действительно видели кого-то на балконе, с которого упал Мэлони?

— Да, милорд.

— Этот человек тоже все видел, — задумчиво сказал граф. — Значит, он заранее занял удобную позицию для наблюдения, зная, что Мэлони именно в ту ночь намеревался проникнуть в мою лабораторию… Продолжайте, пожалуйста.

Я продолжил свой рассказ. Граф слушал с большим интересом, особенно ему понравился эпизод с неожиданным появлением Осборна, загримированного под индуса. Он от души посмеялся над незадачливым шантажистом Морвином, а потом, внезапно посерьезнев, сказал:

— Я рад, что Осборн больше не избегает женского общества. Видите ли, два холостяка под одной крышей — это явная аномалия. Поэтому, как вы успели заметить, в доме несколько нервозная обстановка. Один из нас определенно должен жениться, и я предпочитаю, чтобы это был Осборн. Расскажите мне об этой даме, с которой вы его видели. Как бишь ее зовут?

— Лина Кретш.

— Да-да. Так что же она из себя представляет? Мне бы хотелось понять, что за вкус у Осборна.

— Я думаю, в данном случае можно судить только о ее вкусе. У меня сложилось впечатление, что в их дуэте Осборн играет довольно пассивную роль. Что касается Лины… это красивая цветущая девушка с совершенной — в классическом понимании — фигурой…

— То есть у нее такие же крупные руки и ноги, как у греческих статуй?

— Вот именно.

— Гм. А по складу характера, по взглядам?

— Лина — современная женщина до мозга костей, и этим все сказано.

— Значит, не слишком строгих правил?

— Я бы выразился иначе. Она начисто лишена каких-либо предрассудков. И любовь для нее всего лишь психофизический процесс, в котором нет места никакой лирике, никакой романтической чувствительности. И это естественно. Беспристрастный, реальный взгляд на вещи, объективный подход ко всему окружающему и полное отсутствие иллюзий — таковы свойства сильной и цельной натуры современной женщины.

— Понятно, — сказал граф. — Но знаете ли… человек тем и отличается от животного, что способен увидеть не только очевидное. И предается иллюзиям. Каждый из нас живет в своем замкнутом мире, но иллюзии помогают избежать одиночества. Мы создаем этот мир из мечтаний, надежд и навязчивых идей, строим воздушные замки и зажигаем там свет, который помогает нам находить друг друга… Впрочем, оставим это. Итак, вы с честью выдержали испытание, устояв перед всеми соблазнами, как Святой Антоний в пустыне. Дьявол явился в кафе «Рояль» и пообещал сделать вас главным редактором журнала. Но откуда у Морвина столько денег, чтобы подкупить вас?

— Ну как же? Ведь к его услугам состояние миссис Роско, — вырвалось у меня.

И в тот же миг я пожалел о своей неосторожности. Наверняка уже много лет никто не упоминал при нем об Элен Сент-Клер, и теперь его как будто током ударило. Он схватился за воротник и побледнел.

— Что вы сказали? Откуда вам это известно?

Я видел, что его душит гнев, но уже не мог пойти на попятный. Оставалось только по возможности смягчить удар.

— Морвин проговорился. Он несколько раз употребил выражения во множественном числе: «Мы купим вам яхту… мы будем вам очень благодарны…»

Граф бросил на меня мрачный взгляд исподлобья. Потом позвонил официанту и велел принести виски. Молчание затянулось. Но когда он снова заговорил, голос его уже звучал совершенно спокойно.

— Святой Антоний, вас искушал дьявол. Неужели вы забыли о том, что дьявол — отец лжи? Каждое слово Морвина — наглая ложь. Он всегда врал, выкручивался… чтобы оправдаться передо мной, клеветал на эту женщину… якобы она была его сообщницей… Он невероятно хитер и может обмануть кого угодно. Даже Сетона, самого недоверчивого из всех шотландцев. Но только не меня. Я… я хорошо знаю Элен Сент-Клер. Это во многих отношениях несчастное существо. Она очень легко поддается чужому влиянию, и все ее поступки продиктованы не движениями души и не осознанной необходимостью, а какими-то внешними факторами. У меня иногда возникало ощущение, будто она находится под гипнозом и ненавидит каждого, кто пытается привести ее в чувство… Не знаю, зачем я вам все это рассказываю, почему говорю с вами о таких вещах, о которых никогда прежде не говорил. Может быть, потому, что вы иностранец. Сегодня вы здесь, завтра вас уже нет. Это все равно что рисовать на песке… В общем, я хочу сказать, что Морвину не составляло большого труда навлечь подозрения на Элен Сент-Клер.

— Милорд, мне кажется, вы сами понимаете, что эти подозрения отнюдь не беспочвенны.

— Что вы имеете в виду? — спросил граф, снова впадая в раздраженный тон.

— Вы не любите Морвина и с удовольствием отдали бы его в руки правосудия на основе имеющихся доказательств, если бы были уверены, что миссис Роско непричастна к этим делам.

— Неправда! — вскричал граф, потеряв всякий контроль над собой. — Как вы можете что-либо утверждать, не имея об этом ни малейшего понятия? Какая самонадеянность — считать, что вам известны побудительные мотивы моих поступков!

Эта внезапная вспышка самолюбия, замешанного на высокомерии, неожиданно открыла мне глаза на графа Гвинеда. Я вспомнил недавно сказанную им фразу: «Человек тем и отличается от животного, что способен увидеть не только очевидное». Если, скажем, тигр видит в своей подруге всего лишь тигрицу, то для человека его возлюбленная — больше, чем человек.

И нет ничего страшнее для этого надменного аристократа, чем признать, что он заблуждался: что его избранница оказалась вовсе не такой, какой он ее себе представлял. Он создал легенду, которая не имеет под собой никакой реальной основы, и теперь гордость не позволит ему пойти на попятный ни при каких обстоятельствах; он будет отстаивать эту легенду вопреки здравому смыслу и даже самому себе никогда не признается, что принял черное за белое.

Поэтому ему и изменяет привычная сдержанность и он впадает в ярость, когда кто-то пытается разоблачить этот миф. И если бы я ему сейчас сказал, что Элен была моей любовницей, он или не поверил бы, или стал бы доказывать, что она действовала не по своей воле, а под воздействием гипноза, и вообще во всем виноват Морвин…

— Примите мои извинения, милорд, — промолвил я с неподражаемым смирением в голосе. — Я действительно сболтнул лишнее.

— Нет, это вы простите меня за мою несдержанность, — сказал граф, снова успокоившись. — Будьте снисходительны. За время вашего отсутствия произошли события, которые выбили меня из колеи.

— Что случилось? Опять покушение?

— Нет, тут совсем другое… Нечто более страшное.