Рассказы. Старые и новые - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Макаревич cтр.№ 46

Просто в мире не может быть односторонних связей. Это противоречит и физике, и гармонии, и элементарной логике. Если Солнце посылает свет на Землю, то Земля возвращает отраженный свет Солнцу. Любовь рождает любовь. И делить в этой ситуации предметы на одушевленные и неодушевленные по меньшей мере самонадеянно. Что мы знаем о душах вообще и о душах вещей в частности? Что мы вообще об этом знаем? И если ты видишь свое отражение в зеркале, почему ты отказываешь ему в праве видеть тебя? И если ты скучаешь по старой потерянной трубке, по вещице, пропитанной твоей любовью, – как же она может не тосковать по тебе?

И я иногда чувствую, что в этих двусторонних связях спрятано что-то очень близкое к тому, что мы бы назвали смыслом жизни – во всяком случае, к организации связей всего сущего: природы, вещей, людей. Просто наше несовершенство не позволяет нам увидеть происходящее с противоположной стороны. Мы как полупроводники – только слева направо. А увидь мы всю картину целиком – мы бы поразились ее простоте. И гармонии. И поняли бы, как важно эту гармонию хранить и не разрушать. И еще мне кажется, что в последнюю секунду жизни каждому из нас эту картину обязательно покажут.

Как двоечнику – ответ в конце задачника.

У человечества не получается. У человечества в целом. Поэтому бесконечные споры о преимуществах социалистической системы над капиталистической или, скажем, наоборот, не имеют никакого смысла. Вообще у человечества не получается.

Социалистически ориентированная часть человечества надувает щеки, врет себе и другим, под видом братской помощи подминает под себя маленьких соседей, отстает во всём, кроме производства танков, ворует сама у себя, погружается в застой, система трещит по швам, лопается.

Капиталистическая часть лучезарно улыбается, перепроизводит всё, что можно перепроизвести, под видом экспорта демократии подминает под себя маленьких соседей, успешно соревнуется с социалистами в производстве танков, надувает банковские мыльные пузыри – кризис, большая беда.

Маленькие соседи изо всех сил крутятся межу теми и другими, юлят, заигрывают и скандалят, что в конечном счете абсолютно бессмысленно: всё равно покроют, не те так эти.

Если кто заметил – это картинка из недавнего прошлого, когда мы еще были оплотом социализма. Ну и что изменилось?

Как ни странно, при этом существует масса аспектов, в которых человечество совершенно едино. Все мы дружно уничтожаем всё живое вокруг себя, вырубаем леса, убиваем землю, отравляем воздух и воду. Мы нарушаем законы и придумываем новые, чтобы окончательно опустошить моря и океаны – с лесами уже почти покончили. Наша медицина, называющаяся почему-то традиционной, безнадежно проигрывает соревнование с мутирующими бактериями и вирусами и при этом травит нас химией.

Сегодня модно не любить американцев. Весь мир не любит американцев! Скажите, а кто кого любит? Грузины армян? Или армяне азербайджанцев? Или французы немцев? Или украинцы русских? Мы сами себя-то любить никак не научимся, и истерические крики «Россия, вперед!» пока не сильно помогают. Мы застроили и заселили Москву так, что она вот-вот встанет, задохнется, раздавит сама себя как кит, выброшенный на мель. А что – в Нью-Йорке или Париже по-другому? Ну, чуть-чуть. Мы сегодня, они завтра.

А представьте себе, что какой-нибудь чудо-Ломоносов открыл и несет в подарок человечеству новый вид сверхэнергии или волшебное лекарство от всех болезней сразу. Ну-ка угадайте – донесет или грохнут его по дороге продавцы нефти и таблеток?

При всем при этом все мы любим своих детей и ближних, кошек и собак, не хотим воевать и болеть, читаем хорошие книжки, иногда совершаем прекрасные поступки, помогаем друг другу и вообще мечтаем жить долго и счастливо и умереть в один день.

Не получается.

И знаете, на кого одна надежда? На Всевышнего.

Да и он нам ничего хорошего не обещал. В этой жизни.

А я и не знал, что есть в Италии такое озеро – Комо. Пока меня не позвал туда мой приятель. Комо находится на севере Италии, совсем рядом за перевалом – Швейцария, Сент-Мориц. Дорога перетекала из одного городка в другой, справа зеленела вода, слева тянулись невысокие горы, покрытые пиниями. Каждый объект в отдельности не поражал воображения – ну, горы, ну сосны, ну черепичные крыши и колокольни – видали. Но, соединяясь в единую картину, всё это давало ощущение какой-то удивительной соразмерности человеку, гармонии и покоя. Такие вещи не всегда поддаются анализу разума – тут работает что-то другое.

Городки совсем крохотные, но это города, каждый со своим названием и историей. В каждом – традиционная площадь с ратушей, костелом, ресторанчиками. Дома на вид просты и рациональны. Откладываются в сознании как «старые» и не сразу понимаешь, что им по 200–300–400 лет. Самому старому – тысяча, и он ничем не отличается от трехсотлетних, и в нем точно так же живут люди. Горожане – приветливы и незатейливы, они не важничают и не заигрывают с тобой – удивительное сочетание общительности, юмора и чувства собственного достоинства. Джузеппе (очень похож на Георгия Данелию) – успешный риелтор, строитель и владелец нескольких вилл – ездит на простецком мотороллере. Говорит, что, во-первых, нравится, а во-вторых, по узким улочкам удобнее. («Эге, – подумал я, – что, узкие улочки – это основание не купить “шестисотый” и не ездить как все?»)

Но я не про это.

В зеленоватой прозрачной воде озера Комо (не цветет, собака, – целлюлозного комбината на них нет!) лениво плавали рыбы. Рыбины! Последний раз я видел такое в Африке, но посреди совершенно дикой саванны. Рыбины очень напоминали нашу озерную форель. Они грелись у самой поверхности. Посетители ресторанчика, нависавшего над водой, крошили им булки. Рыбы, не спеша с достоинством пробовали. («Ну, всё понятно, – смекнул я, – заповедник. Нельзя ловить. Хотя, что же, заповедник – это основание, чтобы не ловить?» – тут же вспомнил я родину.) «Да нет, – сказал Джузеппе, – никакой это не заповедник, пожалуйста, ловите». «А что же не ловят?» – изумился я. «А они сейчас не очень вкусные – не сезон».

Я попытался представить себе озеро, окруженное городками (ладно, деревнями) в глубине нашей страны, и чтобы по нему так же плавали непуганые рыбы – и не смог. При всём богатстве своего воображения. Нет, озеро с городком могу, скажем, Переславль-Залесский. А с рыбами – нет. Переловят, перетравят, перебьют за полгода. И даже не потому, что жрать нечего (хотя и это тоже), а просто – чего они? Потому что человек преобразует окружающую его среду в соответствии со своими представлениями о прекрасном. Поэтому немыслима у нас в глубинке неразбитая автобусная остановка, или свежевыкрашенный забор без слова «х#й», или свободно плавающие в речке рыбы. Раздражают. Не вписываются.

Господи, сделай что-нибудь с нами со всеми.

Если сможешь.

Давайте я вам расскажу про свою жизнь. Вообще-то я музыкант. Если точнее, автор-исполнитель. То есть я сам пишу песни и сам исполняю их со сцены. В этом я вижу свое основное предназначение, этим же объясняю интерес к себе со стороны окружающих. Я работаю над песнями постоянно. Это интереснейшее и мучительное занятие. Примерно раз в два года я замечаю, что песен набралось достаточно для записи альбома.