Тайна турецкого паши - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 41

– Сережа отвезет! – как обычно, влезла свекровь.

– С такой-то рожей? – заорала Ника.

Она сильно нервничала. Пока тут с этими идиотами разбирается, настоящего Сережу, ее Сережу, возможно, пытают.

– Пусти меня! – крикнула она и ткнула самозванца кулаком в живот.

Ткнула несильно, но, очевидно, попало по вчерашнему синяку, потому что он взвыл и согнулся пополам.

– Ну что ты творишь, – устало сказала свекровь.

Как оказалось, сказала не Нике, а этому типу.

Он с трудом разогнулся и посмотрел на Нику с самой настоящей ненавистью.

– Вера, тебе и правда не стоит ездить одной. – Свекровь вклинилась между ними. И дернула этого придурка за руку, она-то думала, что незаметно, но Ника видела.

– Ладно, пускай отвезет, – согласилась она.

В машине, как обычно, он включил музыку, так что можно было не разговаривать.

– Ну? – спросила она с насмешкой. – Пойдешь со мной в банк? Так до первого охранника, с такой рожей тебя живо развернут. Так что поставь машину в сторонке и жди меня. Не бойся, не сбегу, мне транспорт нужен, потом еще в одно место поедем.

Он скрипнул зубами и отвернулся.

Андрей уже ждал ее в холле банка. Ника подхватила его под руку и устремилась в самый дальний угол, где стояли два кресла и столик с журналами. Она приметила это место в прошлый раз, тут можно спокойно поговорить.

Как видно, Андрей решил начать первым:

– Я видел, что тебя привез тот тип, что буянил в ресторане, – начал он. – Еще я вижу, что ты расстроена. Что происходит, Ника? Кем тебе приходится этот недоумок и где твой муж?

Вот так вот. Сразу ухватил суть. Хотя что тут думать-то, когда вместо мужа какой-то урод крашеный…

– Зачем ты приехал в Петербург? – тихо спросила Ника. – Вот просто так взял и привез мне те фотки? Подумаешь, самолетом туда и обратно смотаться из хорошего ко мне отношения… Слишком ты добрый, так не бывает…

Андрей отвернулся. И вот здесь, в этой суете, он должен рассказывать ей о своих чувствах? Когда она вся на нервах, вон руки едва не трясутся, и голос какой-то слишком высокий, с надрывом.

Да уж, она, пожалуй, и слушать не станет. А если выслушает хотя бы до половины, то скажет: «нашел тоже время». Нет уж, он так не может. Да и не хочет.

Андрей повернулся и твердо посмотрел ей в глаза. Под его взглядом она немного смешалась – с чего ей вздумалось разговаривать с ним таким тоном? Нельзя так с человеком. Она от него ничего, кроме хорошего, не видала.

– Ты знаешь этот город, ты не в первый раз здесь… – пробормотала она, – ты не думай, я не навязываюсь с расспросами, но раз ты спрашиваешь, то и я…

– Понятно, – перебил он. – Я учился здесь в Политехническом институте пять лет.

– И у тебя тут друзья?

– Институтских почти нет, но есть армейский друг.

– Ты в армии служил? – Тут она непритворно удивилась.

На него это было совсем не похоже.

– Да уж, служил…

Он вспомнил Чечню, горные дороги и пыль, красную пыль повсюду – в одежде, в койке, в кружке с чаем… и еще постоянное, тошнотворное чувство страха, что вот сейчас, за этим самым поворотом, начнется ад. Посыплются камни, начнется стрельба, и дьяволы с завязанными платком лицами появятся ниоткуда. Вот вроде вокруг, насколько хватает глаз, совершенно безлюдная местность, только горы плавятся на солнце, и через секунду начинается кровавый ад…

И так почти все время, пока едет колонна машин по этим горным дорогам, черт бы их побрал. И сами горы тоже. Потому что они, эти дьяволы, тут ориентируются прекрасно, здесь их дом, их спрячет любой пастух в своей хибаре. Да что там, они, как змеи, могут схорониться под любым камнем.

Его забрали в армию со второго курса. Мать болела сердцем дома, так ее прихватило, что отчим позвонил, хотя она просила его этого не делать. У них с отчимом отношения были из рук вон плохие, мать его и отпустила в Петербург, чтобы разделить их с отчимом, а то без скандалов и недели не проходило.

Противный мужик был и к матери относился плохо. Впрочем, что значит был? И сейчас небось где-то существует, такие в огне не горят и в воде не тонут.

Он сорвался домой, никому не успел ничего сказать, пропустил лекции, зачеты не сдал. Матери и правда было плохо, но в больнице откачали. Врач твердил что-то про операцию, она и слышать не хотела.

Когда Андрей вернулся, замдекана тут же начал катить на него бочку. Успеваемость и правда была у него так себе, потому что приходилось подрабатывать, чтобы не отощать окончательно. Стипендии хватало ненадолго, а из дому ему ничего не присылали, отчим неусыпно за этим следил и устраивал матери скандалы даже за посылку с домашним вареньем и сушеными яблоками.

Мать не умела хитрить, говорить полуправду, сглаживать ситуацию. Не было у нее ни сестер, ни других родственников, ни близких подруг, отчим всех распугал. Коллег по работе тоже не привечал. А с посторонними мать никогда не откровенничала, никому не рассказывала о своей семейной жизни из гордости.

Андрей еле-еле дотянул до окончания школы, потому что отчима на дух не выносил. И матери часто это высказывал, не стесняясь в выражениях. Она никогда его, поганца такого, не обрывала, только моргала испуганно и втягивала голову в плечи.

В общем, после первого курса Андрей домой не поехал, устроился в магазин грузчиком, потом взяли его на вещевой рынок в палатку торговать, так лето и прошло.

А осенью отчим и позвонил: «Мать в больнице, приезжай, а то не успеешь». Он и сорвался, никого не предупредил. А когда вернулся, замдекана и наехал на него танком – дескать, прогулы, успеваемость плохая, будем отчислять.

Андрей ему про мать больную, а тот отмахивается, все вы, мол, так говорите. Небось загулял где-нибудь, а теперь матерью прикрываешься. Вот если бы ты справку принес, что мать твоя умерла, тогда бы я поверил.

Сволочной был мужик, говорили ребята, что взятки берет, а с девчонок – вообще натурой требует. Он, Андрей, конечно, не в лучшей форме тогда был, как услышал про мать – так и врезал замдекана по морде. И ушел, дверью хлопнул.

Его взяли в общежитии через два дня. Сволочь замдекана сообщил в военкомат. Там призыв осенний уже заканчивался, Андрей последним успел. И главное, приказа еще не было о его отчислении, замдекана задним числом все оформил.

И попал Андрей сразу в Чечню, то есть в форменный ад. Где дьяволы с завязанными лицами неожиданно выскакивали из засады, а самое страшное было до того, пока гадали, когда это случится – вот за этим поворотом или за следующим.

И так день за днем, день за днем, пока это ежеминутное ожидание смерти, ожидание ужаса не стало для него привычной, будничной рутиной, пока чувство опасности не притупилось, не сгладилось от бесконечного повторения…