Но если призраки – лишь тени прошлого, то, вне всякого сомнения, я их видел. Все мы с ними сталкивались – хотя бы только в наших воспоминаниях.
Парфенов М. С.
Михаил Павлов
Билет на «адский поезд»
В жизни большинства из нас наступает момент, когда мы должны воспринимать смерть наших близких как реальность бытия… и как свидетельство приближения нашей собственной смерти. Возможно, это единственная главная тема ужастиков: наша насущная потребность соприкосновения с тайной, понять которую можно лишь с помощью фантазий, вселяющих надежду.
Стивен Кинг
Щебет разговоров, смех, визг детей и обрывки мелодий из десятка трескучих динамиков сливались в мягкую искристую какофонию, плывущую в теплом воздухе. Солнце спряталось за верхушки сосен и теперь подглядывало сквозь решетку ветвей. Жара уже спадала, прохладная тень понемногу протягивала свои щупальца. Цветастые футболки, шлепанцы, загорелые икры – люди толпились у аттракционов и касс, сбивались у лотка с мороженым и тотчас разлетались кто куда. Блестел, плавился на жаре одинокий лоток с вареной кукурузой и попкорном, пока и его не накрыло спасительным полумраком.
Артем наблюдал за парком, сидя на нижней ступеньке зеленого вагончика с застекленной доской объявлений и скромной вывеской «Охрана». Иногда он следил за кем-то из толпы, водил его от пахнущего ржавой древностью колеса обозрения до головокружительного «Юпитера» или шумных «Электромобилей», а потом оставлял, усталого, на лавочке или отпускал гулять по аллеям.
– …а ногу отхреначило колесами, прикинь! – рядом слонялась Женя, живописуя страшную историю, которую Артем и без того знал, поэтому почти не слушал. В руках он по привычке мял ветхий клочок бумаги с парой цветных штампов, старый билетик с аттракциона, на котором когда-то прокатился. Его взгляд в это время блуждал по затылкам и локтям прохожих, срывался и уносился ввысь вместе с аляповатыми вагонетками и люльками, оседал на горячий асфальт, скользил вдоль выкрашенных бордюров, натыкался вдруг на собственные коленки, выглядывающие из шорт, изучал очертания ссадин, будто таинственные острова на старинной карте с чудовищами, а потом снова бежал на крики и смех, доносящиеся с каруселей.
– Скорая увезла, но он потом все равно в реанимации помер.
Из толпы вынырнул пацан на гироскутере, и Артем с легкой завистью проследил за его виражом. Затем перевел взгляд на девчонку, стоящую спиной к нему, чуть поодаль от всех. Голубое платьице, золотистые косички – в ней не было ничего интересного, а с аттракционов снова принесло волну визга, и Артем уже было повернул голову на звук, но тут девочка обернулась. Артем застыл, на затылке шевельнулись волосы, стряхнув невесомые мурашки за шиворот. Ну и лицо было у девчонки! Круглое, с большими неровными щеками, комковатое как беляш, старушечье. Натянутая улыбка и тонкие щелки вместо глаз. Раз! И странное создание снова отвернулось, а потом и скрылось в болтливом хаосе рубашек поло и топиков, кед, панамок и больших солнцезащитных очков в стиле ретро.
– Ты че там увидел, Тем?
Он не сразу ответил:
– Да рожа, блин… мелькнула. Как будто пчелы покусали.
– Кого? – не поняла Женя.
Артем продолжал высматривать голубое платье, пропустив вопрос мимо ушей. Родители уже уводили детей, дребезжали коляски, удаляясь в глубину темных аллей по направлению к выходу из парка.
– Опять тут весь день болтаетесь? – К вагончику подошел дядя Ильшат в темно-серой форме охранника. Вопрос был уже классический, но все равно стало неловко. Подростки что-то вяло возразили. Мужчина ухмылялся и не слушал:
– Уроки небось не делаете совсем.
– Вообще-то… – начала было Женя, но мужчина уже топал по ступенькам, Артем едва успел отскочить, сунув свой древний билетик в карман. Хлопнула дверь на тугом доводчике, изнутри донеслись басовитые голоса. Артем почувствовал облегчение, а вот девочка выглядела раздосадованной. Ильшат был ее отчимом.
Женя что-то сказала, Артем не расслышал. Замер, приоткрыв рот и уставившись вдаль, то ли зачарованный текучестью толпы, то ли ища там кого-то.
– Тем, ты дурак? Скажи честно.
Сгустились алые сумерки, свернулись кровью в небе. Где-то за стеной деревьев затухал закат, с востока надвигалось сизое, мрачное. Злобно хохочущие силуэты метались по аллеям, любая тень могла дохнуть сигаретным дымом и перегаром.
– И как тебя мама со мной отпускает? – удивилась Женя уже не в первый раз.
– Просто, – ответил Артем. На самом деле он сам не понимал. Еще в прошлом году мама была строже, каждый день проверяла дневник и засветло звала домой. Может, просто радовалась, что у него появились друзья? Артем вспомнил ее сонное безразличное лицо после смены и нахмурился. В животе осела смесь жалости и стыда. Про парк мама, конечно, была не в курсе. Даже не знала, что Женя – девочка. Артем не был уверен, но подозревал, что после такого ни о каких ночевках не было бы и речи. Мама его любила, конечно, только и о том, что родила рано, тоже пару раз жалела вслух, когда думала, будто он не слышит.
Женя училась в восьмом классе, была выше и непонятно взрослее, чем шестиклассник Артем. Он видел ее несколько раз в школе. Кажется, в своем классе ее не любили. Артем не знал наверняка, не решался спросить. В начале лета Женя заметила, как он каждый день бродит здесь, разглядывает все подряд, и однажды просто подошла. Спросила: «Ты что, бездомный?» Так и подружились.
– Вон там нога висела! – Женя показывала вверх, на рельсы, вздымающиеся волной над их головами. – Люди ходили, толпились тут, дети смотрели, а она висела. Самого механика давно увезли, а про ногу забыли, что ли, только через два часа сняли!
– Ты так говоришь, как будто сама видела.
Чуть поодаль метались разноцветные огни, вращались колеса, звенели силомеры, качели сияющим молотом вколачивались в упругую мглу. Но здесь, рядом с Женей и Артемом, было чуть тише, чуть темнее. Вывеска закрытого с прошлого года аттракциона нависала, будто фасад заброшенного замка. Огромные печатные буквы, желтые с красной обводкой, были едва различимы. «Адский поезд».
– Не, я дома сидела, в новостях прочитала. Там в комментах люди про всякую жесть писали. Кстати! – Она застыла на секунду, затем ткнула в друга пальцем и двинулась дальше. – У тебя телефон с собой?
– Нет. – Артем не говорил об этом, но мобильник он специально оставлял дома, потому что боялся звонка от мамы. А еще просто стеснялся из-за того, насколько старинная и дешевая это была модель.
– А мой, как обычно, на зарядке. Блин, давно надо аккумулятор менять! Короче, напомни тебе одну штуку показать, когда у меня телефон будет.
– Какую штуку?
– Просто напомни. – Женя уже шагала вперед, норовя превратиться в один из безликих силуэтов в шумном летнем сумраке, вспыхивающем зеленым и красным. – Я в тот год вообще здесь не бывала почти. Это сейчас Ильшат стал с собой брать, мамка вроде недовольна, но что она ему скажет? Да, может, даже вообще ни разу здесь не была за все то лето. А ты?