Под небом Индии - читать онлайн книгу. Автор: Ренита Де Сильва cтр.№ 84

Мэри пыталась последовать за ними.

«Прошу вас! – молила она, хватая их за руки. – Возьмите меня с собой. Я просто хочу увидеть своего ребенка».

Тогда в дело вмешивались привратники. Один из них провожал смущенную, полную сочувствия семью внутрь, а другой загораживал Мэри путь.

Сита попросила служанку сообщать ей обо всем, что делает Мэри. Необходимо знать о каждом ее шаге, чтобы понимать, какую угрозу она представляет.

Поняв, что никто не воспринимает Мэри всерьез – ни ее соотечественники-англичане (Сита проследила, чтобы слухи о ее прошлом распространились: никто не станет общаться с опозоренной, разведенной женщиной, сошедшей с ума от горя), ни горожане, ни индийские сановники, – королева решила запереть ее в дальнем уголке своего сознания, там же, где она хранила чувство вины и угрызения совести, которые испытывала, видя, как ее муж воркует с мальчиком, которого считает своим сыном.

Джайдип сразу же вжился в роль отца. Он нянчился с ребенком и все время разговаривал с ним, к огромному удовольствию многочисленных ай.

– Этот малыш идеален, – сказал Джайдип, протягивая Сите ребенка. – Просто твоя копия.

Однако она отвернулась, не в силах смотреть на малыша, потому что видела в нем черты Мэри. Ситу преследовало выражение ужаса, отчаяния, ярости, тоски и мольбы, возникшее на лице Мэри, когда она осознала смысл ее слов.

Взгляд Джайдипа стал вопросительным. Одна из ай взяла ребенка, привычно укачивая его и напевая колыбельную.

– Я устала, – коротко сказала Сита и опять отвернулась.

Она не могла видеть смятение и разочарование на лице мужа.

– Я дам тебе отдохнуть, – сказал он.

Сита молча кивнула, в то время как ей хотелось кричать, проклиная богов, которые не дали ей собственного ребенка, из-за чего ей пришлось совершить то, что она совершила.

Почему мне не хочется брать его на руки? Почему я не могу его любить?

Любовь придет, когда я забуду, что это ребенок Мэри. Я должна об этом забыть.

Ему со мной лучше. Теперь я – его мать.

Мэри

Одинокий гибискус. 1937 год

Утром привратники снова сменились.

До Мэри донеслись утренние ароматы – кардамон, имбирь, кипяченое молоко, изюм и орехи кешью, жарящиеся в топленом масле. Прохладный ветерок принес запахи жасмина и календулы. Пристроившись за молочником, Мэри в очередной раз попыталась проникнуть во дворец, но безуспешно: привратники опять оказались слишком проворными.

Сидя на своей сумке, Мэри смотрела, как оживает дворец.

Привратники принесли ей чай с чапати.

– Поешьте и уходите, мемсахиб.

– Я должна увидеть своего сына! – с мольбой произнесла она.

– Пожалуйста, мемсахиб! Неужели у вас нет родных, к которым вы могли бы отправиться?

Родные… Ей на глаза навернулись слезы, однако Мэри проглотила их вместе с куском чапати.

– Мои родные – это мой сын, и он – во дворце, – произнесла она, когда смогла говорить.

Жалость привратников была почти невыносимой. Но Мэри была готова на все, если это могло вернуть ей сына.

Она сидела под палящим солнцем, оглядываясь вокруг.

Среди грязи и камней, покрывавших неухоженную землю перед дворцовыми воротами, Мэри заметила увядавший на солнце гибискус. Возможно, когда-то ветер принес с территории дворца семечко, которое затем проросло. В те долгие часы, когда никто не входил во дворец и не выходил из него, Мэри ухаживала за цветком, прося у привратников воды. Она поливала гибискус, даря ему любовь, которой не могла дать своему ребенку. И опустившиеся листья ожили, потянувшись к солнцу.

Шли часы, и Мэри, глядя на запретные ворота дворца, начала понимать: возможно, на то, чтобы вернуть сына, у нее уйдет больше времени, чем она думала.

Но она не сдастся. Она продолжит свои попытки, пусть даже все верят королеве, а не ей. Как же их убедить?

И как добраться до Ситы?

Возможно, сидя у ворот дворца, она и не сможет вернуть себе сына, но это хотя бы давало ей шанс его увидеть. По крайней мере, она была рядом с ним.

У Мэри не было сил на то, чтобы уйти. Да и как она могла это сделать, если все, что она любила, все, что было важно для нее в этом мире – ее сын, – оставалось внутри дворца? Так близко и все же вне досягаемости.

Сита

Хорошие гены. 1937 год

– Церемония наречения моего внука должна быть еще более пышной, чем твоя свадьба, – с сияющим лицом заявила мать Ситы. – Это будет самое великолепное торжество в истории королевства.

При виде ее нескрываемой гордости и радости Сите захотелось, чтобы мать держала ее в детстве на руках так же легко и естественно, как ребенка, которого она считала своим внуком. А еще – самой держать его так же легко, как ее мать и муж.

– Ты ничего не делаешь спустя рукава, – сказала мать Ситы, легонько целуя малыша в лобик. – Ребенок, которого ты наконец произвела на свет, такой светленький и красивый. Его словно благословили боги.

Его действительно благословили боги, христианский и индуистские: они сделали так, чтобы наши с Мэри пути пересеклись – в детстве и сейчас, когда я отчаянно нуждалась в ребенке.

Именно этого не понимала Мэри – ее сыну суждено стать королем.

Перестань думать о Мэри. Ты научишься любить своего сына – да, своего, – лишь когда забудешь о ней.

Но о Мэри сложно было забыть. Она сидела у ворот дворца, не уходя оттуда даже ночью.

Почему она не примет моего совета и не вернется в Англию? Почему не прислушается к голосу разума и не смирится со своей судьбой? Ее ведь щедро вознаградили, а ее сын со временем станет королем.

– У дворцовых ворот сидит женщина, утверждающая, что ты украла ее сына, – сказала королева-мать, придя проведать внука.

– С каких пор вы стали обращать внимание на безумцев, благословивших наше королевство своим существованием? – холодно спросила Сита.

– Я лишь задумалась, с чего бы ей говорить такое. Похоже, прежде она не проявляла признаков безумия.

– Могу заверить вас, что боль от утраты новорожденного ребенка может свести с ума кого угодно.

– Знаю. Я сама родила двух сыновей-близнецов.

Голос королевы-матери оставался резким.

Свекровь Ситы всмотрелась в лицо своего внука, который, завернутый в пеленки, лежал в украшенной бриллиантами колыбели – подарке восхищенного отца. В отличие от матери Ситы, сразу же взявшей ребенка на руки и не желавшей отходить от него ни на минуту, мать Джайдипа и не думала к нему прикасаться. В этом она была похожа на Ситу, которая не могла даже смотреть на малыша.