Темный рассвет - читать онлайн книгу. Автор: Джей Кристофф cтр.№ 128

Император выбрался из высохшего пруда. Йоннен опустил взгляд и заметил, что тень его отца стала кромешно-черной. Не достаточно темной для троих, четверых или даже десятерых, а настолько бездонной, что свет попросту умирал в ней. Мальчик услышал тихое шипение, будто сковородку поставили на раскаленную плиту.

Прищурившись, император пошарил в мантии и достал троицу Аа, висевшую на золотой цепочке вокруг его шеи. В глазах мальчика ярко вспыхнул свет священного символа, ослепляя и вызывая тошноту. Йоннен ахнул и отпрянул, подняв одну руку, чтобы прикрыться от этого отвратительного сияния. Его желудок скрутило, и он увидел, что кожа отца шипит и жарится, как говядина на сковородке, там, где он прикасался к троице. От паленой плоти императора пошел дым.

Сжав челюсти, Юлий Скаева обратил свою волю на золотые солнца. Вены вздулись на его предплечье, и он медленно сжал пальцы. Троица смялась, как олово в тисках, и превратилась в бесформенный комок в его кулаке. Скривив губы от отвращения, он откинул испорченный символ в дальний угол пещеры и взглянул на обожженную ладонь.

– Мы вернемся в Ребра, – сказал император. – И ты нарисуешь мне карту Дуомо.

– Да, отец, – прошептал мальчик.

Тогда отец посмотрел на него. Невзирая на спутника в своей тени, Йоннен почувствовал, как его сердце пронзает страх. Тьма вокруг них пошла волнами, его собственная тень задрожала, будто боялась не меньше его. И, взглянув отцу в глаза, Йоннен увидел в них голод.

– Хорошо, что твоя память острее мечей, сынок.

Одно разбитое и истекающее кровью сердце.

Четыре человека под взором Матери.

Пять букв, вырезанных в черном камне.

Эшлин.

Мия стояла в Зале Надгробных Речей и смотрела на буквы, которые сама же и высекла на могиле. В ней покоилось тело Эшлин, облаченное в прекрасное белое платье из гардероба Аалеи. Все хранили молчание, пока Мия опускала свою возлюбленную на камень и целовала в хладные, как сердце в ее груди, губы. Глядя на это навеки застывшее прекрасное лицо, навеки закрытые глаза, навеки похищенный вдох и пытаясь убедить себя, что ничего не чувствует.

Мия закрыла дверцу склепа. Захлопнула дверь будущего, о котором посмела мечтать. Счастливого конца, на который позволила себе уповать. Прижавшись лбом к непоколебимому камню, выдохнула остатки своей надежды.

Больше ничего не осталось.

Совсем ничего.

Она повернулась к Меркурио, и жалость в его глазах чуть ее не сломила. Быстро отвернула голову и наткнулась на Сида с Мечницей, стоявших вплотную к ней. Печаль в их взглядах, боль, порожденная ее болью, не принесли никакого утешения. И наконец посмотрела на Трика, стоявщего неподвижно, как статуя Матери над ними с тяжелыми весами и мечом в руках.

«КТО ОСТАЕТСЯ В НАШИХ СЕРДЦАХ, ТОТ НИКОГДА НЕ УМИРАЕТ».

Но стоит ли оно того, если в конце ждет только боль?

Мия опустила голову. Закрыла лицо руками. Гадая, что же будет дальше.

А дальше была агония.

В ее налитых кровью глазах вспыхнуло черное пламя. Под мокрой от слез кожей поползли черные личинки. Она ахнула и, схватившись за грудь, упала на колени, тени вокруг корчились, царапались и кусались. Стены задрожали. Пол под ее ногами проваливался, затягивая во тьму. На языке появился привкус гнили. Грудь придавило невыносимой тяжестью. У нее возникло чувство, будто она тонет в жидкости, черной, как истинотьма, в ноздри ударила вонь крови и железа. На мгновение показалось, словно весь мир кричит во всю глотку – так громко, что у нее чуть не лопнули перепонки.

А затем она узнала голос.

– Мия!

Темное пламя в сердце. Темные крылья за спиной. Темное небо над…

– МИЯ! – закричал Меркурио.

Она открыла глаза. Жадно втянула воздух. Все ее тело покрылось потом. Рядом стоял на коленях ее бывший наставник, крепко обхватив Мию руками, чтобы остановить ее агонию. В зале царил хаос, дверь склепа распахнули тенистые руки, церковные свечи погасли, огромная железная цепь на весах Богини лопнула пополам. Все в страхе смотрели на Мию.

– Черная Мать, – прошептала она.

– Все хорошо, вороненок, – ласково сказал Меркурио. – Все хорошо.

– Нет, – выдохнула Мия. – Совсем нет…

Она попыталась перевести дыхание, успокоить свое колотящееся сердце.

– МИЯ? – Трик вышел вперед. – В ЧЕМ ДЕЛО?

Она стояла на четвереньках на надгробиях, ее грудь часто вздымалась, волосы слиплись от пота. Мия прижала кулаки к вискам, ее череп раскалывался, за грудной клеткой буйствовала черная боль. Сердце по-прежнему бешено билось, живот по-прежнему полнился ледяным ужасом, тени вокруг по-прежнему подрагивали от страха.

– Мия, что случилось? – спросила Мечница.

– Он сделал это, – прошептала она.

– Что сделал? – потребовал ответа Меркурио. – О чем ты говоришь?

Мия лишь покачала головой.

– Этот гребаный идиот сделал это…

Они снова собрались в голодном мраке читальни.

Элиус пыхтел, как дымоход, и внимательно наблюдал за Мией. Сидоний и Мечница в потрепанной кожаной одежде нервно переминались с ноги на ногу. Адонай в алой бархатной мантии и Меркурио в темной робе епископа не отводили от нее взгляда. Трик был одет в черное, его кожа теперь источала слабое тепло, которое не согревало.

В центре круга стояла Мия.

В черных кожаных штанах и сапогах из волчьей шкуры. В белой шелковой рубашке и кожаном корсете. За ее спиной висел меч из могильной кости, на поясе – еще один, из ашкахской черностали. В губах тлела сигарилла, чтобы перебить запах девушки на ее коже, в животе плескалось вино, чтобы притупить боль, а в груди полыхали осколки давно убитого бога. Все выслушали ее рассказ о темных волнах дрожи, прошедших по ее телу, о мучительной хватке на сердце и привкусе черной крови во рту.

А затем она поведала им, что это значит.

– Отколь уверенность такая? – спросил Адонай.

– Я чувствую, – ответила Мия ледяным, мертвым голосом. – Так же отчетливо, как пол под своими ногами. Скаева поглотил божью кровь, которая стеклась под Годсгрейвом. Вобрал в себя осколки Анаиса, находившиеся под городом.

– ТОГДА ОН ОБРЕЧЕН, – сказал Трик. – ОСКОЛКИ ПОД ГОРОДОМ МОСТОВ И КОСТЕЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛИ ИСТОЧНИКОМ СИЛЫ. НО ИСПОРЧЕННЫМ. ГНИЛЫМ.

– Тогда пускай себе гниет, – прорычал Сидоний.

Мия посмотрела на Трика пустыми и черными глазами, затягиваясь сигариллой.

– Ты говорил, что пруд под Годсгрейвом создан из кусочков Луны, которые хотели только уничтожать. Что это вся его ярость, вся его ненависть, брошенная разлагаться в темноте. Как думаешь, что теперь произойдет, когда ими обладает самый могущественный человек во всей Итрее?