Я вас не слышу - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ронина

* * *

Пятиэтажное строение с вензелями и колоннами стояло в глубине двора. Краска на доме давно облупилась, оштукатуренные балконы выглядели обшарпанными. Тем не менее старый дом смотрелся внушительно, чем-то напоминая дворянскую усадьбу. Не очень характерный дом для Ярославля, прямо скажем. По обе стороны от дорожки, ведущей к подъезду, шумели высокие клены. Мария помнила время, когда деревца были еще совсем молодыми, с нежными резными листочками. Каждый раз в конце лета она ждала того момента, когда, придя к бабушке в гости, заметит кленовые листья яркого красного цвета.

– Баб, а почему у других деревьев листья все лето зеленые, а у клена – красные?

– Такое дерево. Почем мне знать! Ты вот книжки читаешь, гляди внимательнее, там про это небось тоже написано.

– Написано, но то специальные книжки должны быть.

– Так в твоей библиотеке, поди, и специальные книжки должны быть. Вот и бери специальные. А ты про что читаешь? Все сказки?

Маленькая Маша не хотела читать специальных книг. Прочитаешь книжку, и загадка уйдет. Нет уж, пусть лучше останется волшебство.

Мария по привычке подняла голову. Листьев на кленах почти не осталось, осенний ветер трепал последние. Зато под ногами – шуршащий ковер желтого цвета. В который раз Мария восхитилась удивительным свойством природы: сбрасывать по осени листву. И снова, как в детстве, Мария шла не по листьям, а норовя носками сапог поддеть их и отбросить в стороны, заставляя рассыпаться ярким веером. «Листопад – гололед для трамвая», – почему-то вспомнилась ей фраза, когда-то прочитанная на рекламном щите в Москве. Листопад-гололед – это же полное несоответствие. Она прошептала про себя:

– Всем здравствуйте, – и взялась за ручку двери.

Соседка с нижнего этажа практически столкнулась с ней лоб в лоб:

– Машенька, с работы? А Надюша сегодня что-то красивое играла. Долго так и громко.

Мария поздоровалась в ответ с извиняющейся улыбкой. Понятное дело, обращать внимание стоило не на «красивое», а на «громко».

– К концерту готовимся.

– Ну да, ну да. Вот хорошо нам, каждый день концерт, и денег платить не надо.

И соседка пошла, прихрамывая, в сторону бульвара. В каждой руке по полной авоське. Вот ведь наша советская женщина, крайне выносливая! Домой – с сумкой продуктов, из дома – тоже с полными сумками. В прачечную? В сапожную мастерскую? Подруга Светка говорила «для баланса». Обязательно для баланса нужно нести в каждой руке по сумке, а иначе искривления позвоночника не избежать.

Мария подавила в себе чувство неловкости из-за того, что ее семья постоянно мешает соседям. Ну что теперь делать? Может быть, все эти люди когда-нибудь будут гордиться соседством с ее гениальной дочерью. Конечно! Именно так и будет! И Мария наконец вошла в подъезд.

Женщина заметила, что поднимается на пятый этаж уже не так легко, как раньше. Это раньше взлетала за минуту. И неважно, обута ли в туфли на высоких каблуках или в руках – авоська с картошкой. Что это – возраст? Неужели сорок семь лет – это уже возраст? Мария его никак не ощущала, ей казалось, что внешне она совсем не изменилась, даже лучше стала, как говорится, «интереснее». Есть женщины, которых возраст только украшает. Грузины, например, сравнивают женщину с выдержанным вином. Чем старее вино, тем выше его ценность. Может, оно и верно? Вот только за виноградом ухаживать нужно правильно. Ухаживала ли за собой Мария? Постольку-поскольку. Времени на это особо не было. Одеваться вот стала лучше, это правда. Фигуру сумела сохранить. Да, не тростинка, про таких, как она, говорят «статная». Еще мама учила, что главное во внешности женщины – это обувь и прическа. Все остальное приложится. Вот Мария и следила за тем, чтобы туфли были модными: на этом не экономила. С прической было легче: густые русые волосы, слегка волнистые, легко укладывались в любую прическу. Мария, в зависимости от ситуации, завязывала их в хвост или делала низкий пучок, носила и распущенными, предварительно зачесав назад и как следует сбрызнув лаком, чтобы прическа выглядела аккуратно. Сегодня она причесалась именно так. Волосы, распущенные по плечам, оставляли лицо и лоб открытыми.

Светлое пальто Мария расстегнула, чтобы легче было дышать, поднимаясь. Остановившись передохнуть в пролете между четвертым и пятым этажами, проверила набойки на новых сапогах. Все в порядке, можно еще неделю походить, а потом – бегом в мастерскую. «Это ж надо, уже отдыхать нужно», – про себя удивилась Мария и все-таки списала усталость на недавно надетое осеннее пальто и новые сапоги. Или все-таки виноваты неприятности на работе?

Да уж, перестала она перепрыгивать через ступеньки, поднимаясь по лестнице. Ну и ладно. Чего прыгать-то? К тому же многое зависит от настроения. Когда все хорошо, никогда она эти лестничные пролеты не пересчитывает. А сегодня директор на ковер вызывал, так даже вспоминать не хочется.

Директор тыкал пальцем в отчет, жилы на шее вздулись, галстук съехал набок.

– Под монастырь меня хочешь подвести? Как я, по-твоему, должен эти цифры показывать в министерстве?!

Директор что было силы шваркнул отчетом о стол.

– Иди и переделывай!

– Я не могу, я вам уже объясняла, – Мария старалась оставаться спокойной.

– Слышать ничего не хочу! Передовиками были, ими и останемся. Слышишь? И все! И иди! У тебя вон сколько штатных единиц в отделе. И считаете не на счетах.

– Так в том-то и дело…

Мария пыталась вставить хоть слово, а директор распалялся все больше.

Женщина выдохнула и продолжила подъем. Завтра, завтра она обязательно распечатает все таблицы с показателями за месяц и пойдет к директору еще раз. Это решено, а сейчас она идет домой. Там ее ждет дочь, лучше подумать о хорошем.

Вот даже лучше, что дом старый и без лифта: подниматься по лестнице пешком полезно для здоровья, а то на зарядку времени не хватает, утром все бегом, такие вот спуски-подъемы никому еще не вредили.

Мария любила свою жизнь, свою небольшую семью из двух человек: ее самой и восемнадцатилетней дочери Нади; работу, где она сумела дорасти до начальника планового отдела. И пускай директор не всегда был в настроении и мог, как казалось Марии, порой понапрасну спустить на нее собак, но в коллективе Марию уважали, она занималась полезным делом и чувствовала себя нужной.

Этот старый дом, построенный пленными немцами, она тоже очень любила. Дом был добротным, с толстыми стенами, ему не страшны были ни февральские морозы, ни июльская жара. Надя могла играть на пианино в любое время суток: звукоизоляция в доме была превосходной, что бы ни говорила соседка. Да и разве можно было сравнить этот дом с лепниной и вензелями на фасаде с любой ярославской блочной громадиной? Спасибо бабушке!