Лоцман. Власть шпаги - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 64

Веер… Тут же было рядом что-то… Вот, как раз у пристани… Да! Вот она, лавочка: «Негоция Свена Сноррисена. Товары из колоний». Ну, если не там, то…

Решительно толкнув дверь, Никита Петрович спустился на три ступеньки вниз, оказавшись в полутемной зале, освещенной дрожащим светом свечей. За прилавком, заставленным всякой всячиной, возникла сутулая фигура в длинном темном кафтане с большими блестящими пуговицами.

— Мы уже закрываемся… Хотя для столь солидного господина всегда приятно сделать исключение. Что вам угодно, любезнейший? Может, что-нибудь подсказать? Вам, несомненно, нужен табак… Ах, нет! Тогда вы ищете подарок? Я угадал? Скажите же, кому? Мужчине? Женщине?

— Одной юной… но уже весьма самостоятельной особе…

— Ах да, да — юной особе! Как же я сразу не сообразил, старый дурак.

— Дурр-рак, дурр-рак, дурр-рак! — заскрежетали прямо позади Никиты.

Молодой человек тут же отскочил, выхватил нож… и выдохнул, увидав большую лимонно-желтую птицу, сидевшую в подвешенном к потолку кольце. Именно птица и говорила, и в том не было ничего чудесного — такое говорящее чудо Бутурлин видел уже не раз, именовалось сие божье творение — попугай.

— Осмелюсь предложить замечательную табакерку! Ах, понял, понял — лучше вот это зеркальце… А вот, обратите внимание на пудреницу. Настоящие сапфиры и золото!

— Сапфиры, говоришь? А что-то они не сияют, не радуют глаз!

— Так, мой господин — свет-то какой! Хотя… — продавец — желтолицый старик с длинным, с аккуратной горбинкою, носом — доверительно понизил голос и наклонился. — Говорят, в Париже и Амстердаме умеют шлифовать драгоценности. И тогда камни сияют, как солнце! Да-да, мне говорили именно так. Так что скажете насчет пудреницы? Всего десять талеров. Вам отдам за семь.

— С-спасибо, — услыхав цену, лоцман отшатнулся от прилавка. — А случайно веера нет?

— Нет ли у меня веера? — философски скривился старик. — А чем же, по-вашему, я тут торгую? Досками или икрой? Или, может быть, дегтем? Ну, как же! Конечно, веер… Вот, извольте… выбирайте… Это из страусовых перьев… этот — дешевый, из петуха… Ну, как?

— Да вроде все красивые, — Никита Петрович озадаченно покачал головой. — Не знаю, какой и взять.

— Тогда осмелюсь посоветовать вот этот, с бамбуковой ручкой. Он складной, видите — и как играет шелк!

— Славно! — оценил Бутурлин.

И впрямь, вещица оказалась красивой, изящной и с неким вызовом — как раз для таких, как Марго! На желтом шелке черной и красной тушью были нарисованы иероглифы. Что они означали — бог весть, но красиво, красиво, не оторвать взгляд.

Продавец просил за веер три талера, сошлись на одном — полкоровы! Денег было не жаль, Марго — девка хорошая.

— Вот он, выходит, — герр Антон Байс и его молодой помощник Герхард следили за лоцманом от самого дома Марго.

Сперва прятались, но вскоре посчитали, что и не надо. Русский головой по сторонам не вертел, лишь иногда останавливался, что-то шептал да смотрел в небо. Только потом зашел вот в москательную лавку.

— Негоция Свена Сноррисена, — вслух прочел Герхард. — Я запомнил, господин Байс.

— Хорошо, — пожилой щеголь покивал и задумчиво протянул: — Посмотрим, куда он пойдет еще.

— Думаю, что домой, спать.

— Х-ха! Ты бы вот так просто ушел от Бригитты? Вот и он вернется.

— Там мы его и…

— Нет! Пусть выболтает как можно больше. Схватить мы его всегда успеем. Куда он денется-то, а?

Оба негромко расхохотались и следом за лоцманом подались в таверну «Тре крунер».

В таверне дым стоял коромыслом. В буквальном смысле слова! Команда с недавно зашедшего голландского судна бурно отмечала день ангела своего капитана. Судя по разбойничьему облику последнего, тут, скорее, следовало бы отмечать день дьявола, а вовсе не ангела. Отчаянно сквернословя, капитан тряс растрепанной бородой и грозил кулачищем непонятно кому:

— Это — табак? Нет, я спрашиваю, это табак, парни? Десять тысяч чертей! Не видели вы табака с Явы!

Но, в общем, вели себя прилично, особо не буянили, морды никому не били. Тем не менее, заглянув внутрь, Никита Петрович предпочел ждать приятеля на террасе — рядом с входной дверью, прямо на улице были выставлены столики, часть их которых уже была занята, и вот только один — угловой — свободен. Там молодой человек и устроился, потягивая пиво, ждать приятеля.

Фельтског долго ожидать не заставил, явился вовремя, как и договаривались — сразу после вечерни. Вообще-то городской устав запрещал держателям питейных заведений работать после вечерней зари — а она приближалась! Однако здесь, в Ниене — как, говорят, и в Швеции — делали скидки на местный колорит: ночи-то стояли светлые, «белые».

— Устал, — усевшись рядом с приятелем, начальник королевской стражи тотчас же намахнул кружку. — Нет, ты представляешь, друг! В крепости нынче столько начальников… опасаются русских! Вас!

— И что с того? — меланхолично уточнил Никита.

— Да ничего, — швед махнул рукой. — Вот я и говорю — город-то к осаде не готов вовсе!

— Как это — не готов?

— Да так! Никто не готовится, не делает никаких запасов, — явно горячился стражник. — Все живут, как и жили, спокойно, ни в чем себе не отказывая. Ну, наро-од! Уж, коли вы опасаетесь варваров… Ой, извини, друг, если обидел. Не принимай на свой счет, ладно?

Бутурлин махнул рукой:

— Ладно. Как насчет нашей меди?

— Скоро все будет! — с улыбкой заверил капитан. — Вот уедет начальство. Этот чертов генерал-губернатор и его прихвостень из Дерпта.

Да, что и говорить, Дерпт уже был шведским, шведскими стали и Рига, и Ревель, и Нарва, да и вообще — Балтийское (Варяжское) море грозило вот-вот превратиться в шведское озеро. Да что там, грозило, превращалось уже прямо на глазах и очень быстро! Около года назад, в тысяча шестьсот пятьдесят четвертом отреклась от престола шведская королева Кристина, на ее место сел Карл Густав — амбициозный, энергичный… и не такой уж и глупый, как то обычно свойственно молодым. Отбив у Речи Посполитой ту же Ригу, Карл Густав и дальше не собирался давать полякам спуску, наоборот, пытался задружиться с литовцами, жившими с Польшей в одном государстве.

Тяжко приходилось Речи Посполитой, да что там и говорить. И пары лет не прошло после Переяславской рады, после того, как вся Правобережная Украина примкнула к Москве, отпав от Польши, а уже поляки захотели дружить с московитами. Дружить, простив шведов, ибо уже становилось так — или-или. Или Речь Посполитая — или Швеция. И воинское счастье явно клонилось в пользу последней.

Везде — от Балтийского моря до Черного — Швеция! Шведы щемили и Россию, по Столбовскому договору отдавшему много чего. Корела и Орешек-Нотебург, Ивангород и Копорье… В случае чего — не поздоровится ни Новгороду, ни Пскову. Тем более не так уж и давно Новгород был под шведами… и многие его жители тем вполне довольствовались. Очень даже. Ежели б еще его величество налоги уменьшил…