Лоцман. Власть шпаги - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 55

Да те и сами шли уже, явились на шум во главе с краснощеким капитаном в синем шегольском камзоле и золоченом испанском шлеме — морионе. Гере Йохан Фельтског, собственной персоной! Он-то и нужен был лоцману, для того-то и затеивалась вся эта буча. Ну, не домой же к начальнику стражи идти — опасно. Город маленький, могут узнать. Да и так — скажут, мол, какие-то подозрительные люди к капитану шляются.

— Так! Хватать всех и тащить в караулку! — указав на подростков, господин Фельтског грозно распушил усы. — Так разберемся — кто у кого украл.

Щелкнув каблуками, стражники со всем рвением ринулись исполнять приказание начальника. Оборванцы с криками бросились врассыпную. Кто успел. Магнусу Флориану не повезло вот…

— Господин капитан… — улучив момент, Бутурлин подошел к своему старому знакомцу вплотную и слегка тронул за рукав. — Имею кое-что передать за прошлогоднюю медь, Йохан.

— За медь… — капитан резко обернулся… и часто-часто заморгал, словно бы не веря собственным глазам. — Никита!

— Тсс! — зашипел Бутурлин. — Не так громко. Нет меня. Еще год назад повесили, забыл?

Швед отмахнулся:

— Да помню… Вот что. Встретимся после обедни в таверне «Тре крунер». Надеюсь, помнишь такую?

— Спрашиваешь!

— И денежки за медь туда же принеси, — понизив голос до шепота, подмигнул ушлый начальник стражи. — Я-то тебя, честно сказать, и не ждал. Думал, мало ли, стряслось что-то. А ты — вот он!

— Так ведь не повесили же, — уходя, Бутурлин широко улыбнулся и надвинул на самый лоб модную широкополую шляпу с большим фазаньим пером. Между прочим, трофейную — с «Красы морей».

— Да, — вдруг кое-что вспомнив, Никита Петрович обернулся. — Мальчишку вели отпустить. Вон того, лохматого. Все ж таки, если б не он…

— Лохматого, говоришь? Ладно.

Все-таки, если б не Флор-Флориан, так, может, и впрямь болтался бы Никита в петле. Да не «может», а точно!

— Купец возьмет сукно, — подойдя, негромко доложил Игнат. В синем камзоле и узких европейских штанах, с чулками, в берете и башмаках, он ничем не отличался от коренных жителей Ниена. Впрочем, много ли их тут было-то, коренных?

— Сукно, вино, шляпы… — глядя, как стражники уводят пойманных воришек, отрок неожиданно хмыкнул. — И как не боится-то? Ведь догадывается — откуда всё.

— Боится, как не бояться? — усмехнулся Бутурлин. — Только герр Август Фройзен очень любит талеры, гульдены, кроны… Не откажется и от старинных дукатов, смею тебя заверить.

— Герр Август… — мальчишка хлопнул ресницами. — Так, господин, вы его…

— Конечно, знаю. Иначе б тебя не послал. Так… — оглядываясь вокруг, лоцман озабоченно потер руки. — Давай в Спасское. Там уже и Ленька должен быть. Сидите, ждите.

— Господин… — Игнат неожиданно скосил глаза и понизил голос: — Тут какой-то парень трется. На тебя во все глаза смотрит.

Бутурлин быстро обернулся:

— Ах, этот… Флориан, старина! А подойди-ка…

Мальчишка с опаскою подошел — лохматый большеглазый оборвыш, худой, как некормленый черт. Поклонился, приложив руку к груди:

— Благодарю за то, что спасли от стражников. А я вас давненько уже приметил! Все думал — вы или не вы? Хотел подойти, да…

— Н-да? Говоришь, приметил…

Никита Петрович кисло улыбнулся. Плохо! А он-то надеялся, что никто не узнает. Как оказалось, напрасно. Это мелкий черт востроглазый… узнал, собака… приметливый. Лучше было б оставить его стражникам. Ага… а вдруг там бы и проболтался — мол, увидал тут случайно кое-кого из ранее повешенных. Не-ет, теперь надобно при себе держать этого парня. А лучше — вообще от него избавиться. Раз и навсегда.

Подумав так, молодой человек вдруг ощутил укол совести. Да, для дела-то лучше было б не рисковать, убить Флориана, да прикопать тело где-нибудь за рекой… Так-то бы и не худо… Да только он, русский дворянин Никита Петрович Бутурлин, все же не такой душегуб, чтоб вот так, за здорово живешь, пришибить беззащитного отрока! Кому, между прочим, обязан жизнью.

— Ты, Флор, как да где?

— Да почти что никак, господин, — шмыгнув носом, отрок виновато повел плечами, словно бы это он сам прикладывал все свои усилия, чтобы жить так плохо, прозябая где-то на задворках. — Пока, слава Святой Деве, жив. Даже башмаки — видите — есть! А вот покушать не каждый день случается.

— С нами пойдешь, — покусав ус, Бутурлин принял решение. — Покуда вот, с ним. Зовут Игнат.

— Иг-нат, — повторив, несмело улыбнулся Флор. — И-и-и… что я буду делать?

— Считай, в слуги тебя нанял, — Никита Петрович хлопнул парнишку по плечу, засмеялся и, махнув рукой, зашагал в направлении Королевской улицы. До обедни уже оставалось не так уж и много времени.

— В слуги… — просияв лицом, Флориан смотрел вслед лоцману и не верил своим ушам.

В слуги! К столь состоятельному и важному господину. Это ж надо такому случиться! Вот ведь счастье-то привалило, ага.

Парни — Игнатко и Флор — пока добирались до Спасского, подружились сразу. Дожидаясь парома, болтали по-русски и по-немецки, говорили о жизни, о том, о сем.

— Так ты холоп? — выпытывал у нового знакомца Игнат. — Чей?

— Ничей я не холоп, — Флориан гордо раздул щеки.

— Значит, беглый. Вот ведь связались!

— Да не беглый я, а свободный! — тряхнув растрепанной шевелюрой, важно пояснил юный швед… или немец… или — наполовину немец, наполовину швед… еще, может, и ижоры намешано.

Игнатко расхохотался:

— Вижу я, какой ты свободный. Голодный, оборванный и живешь в бочке. Нет уж, в холопах-то лучше.

— Да чем лучше-то? Холоп, это ж по-нашему — раб!

— А тем лучше, что хозяин-то о тебе заботится! Вот, кафтан мой видишь? Каков?

— Да уж не дешевый, ага, — пощупав полу кафтана, Флор завистливо скривился. — Я б от такого тоже не отказался, ага… Слушай, Игнат! А сколько ваш господин слугам платит?

— Да нисколько, экий ты непонятливый! Говорят тебе, холопы мы…

— Не, я так не согла-асен…

— А новый кафтан хочешь?

— Кафтан — хочу.

* * *

В таверне «Три короны» (по-шведски «Тре крунер») все было, как прежде. Та же синяя, с золотыми коронами, вывеска, те же служки, та же мебель, и даже посетители, кажется, те же самые, что были и в прошлый раз, год назад… ну, чуть меньше, в августе. Когда еще в Ниене жила Анна! Когда были живы надежды… Впрочем, они и сейчас еще живы… Ах, Анна, незабвенная Аннушка. Покусав губу, Никита Петрович отпил из принесенной служителем кружки тягучего темного пива и нахмурился. Сердце его болело. Анна! Как она там, в далекой Риге? Думает ли сейчас о своем русском возлюбленном или давно уже забыла? Может, и не было никакой такой любви, показалось все… Анна, как же! Показалось… Что ж тогда так сердце щемит?