Т-34. Крепость на колесах - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Михеев cтр.№ 38

Ну, что же — мужчина лет сорока пяти, не то чтобы чрезмерно мощный, однако сила чувствуется, даже не надо на руки смотреть, чтобы в этом убедиться. Повыше среднего роста, это Хромов определил, еще когда тот плотника изображал. В темной шевелюре без намека на лысину изрядно седины. Лицо — такое, классически русское, хоть портрет былинного героя с него пиши. Разве что небольшой шрам на щеке — но он вид не то чтобы портит, скорее, добавляет легкий налет брутальности. Женщинам такое обычно нравится.

— Кулаков. Иван Емельянович, — немного старомодно представился он, вставая и протягивая руку. По очереди назвавшись, разведчики ответили рукопожатием, и, когда его рука буквально утонула в ладони собеседника, Хромов на миг ощутил непривычное чувство беспомощности. Очень уж хорошо ощущалась колоссальная, пускай и скрытая до поры мощь этого рукопожатия. Наверное, Кулакову хватило бы небольшого усилия, чтобы раздавить кисть собеседника. Воистину, фамилия соответствовала возможностям. — Прошу к столу.

С учетом пустого желудка и напряженного дня, гречневая каша с мясом пошла «на ура». Черный хлеб местной выпечки — тоже. Да и чай Глафира, высокая, крепко сбитая деваха, весьма похожая лицом на Кулакова, так что в их родстве сомнений не возникало, заварила великолепный. Видимо, здесь она исполняла функции шеф-повара, вполне с нею справляясь. И лишь после того, как они закончили трапезу, разговор продолжился.

— Ну, ребятки, рассказывайте, куда путь держите.

— Может, про себя вначале уточните? Кто, что, зачем?

— А не слишком ли много чести? — хитро прищурился Кулаков. — Все же вы у меня в гостях, а не я у вас.

— Так ведь мы к вам в гости и не просились, — чуть улыбнувшись, парировал Селиверстов. — Ехали по своим делам, а вы в них наглым образом влезли.

Сергей с трудом удержался от смешка. Похоже, общение с ним действовало на Селиверстова не лучшим образом. Во всяком случае, нехарактерных для этого времени оборотов речи и манеры разговора он уже поднабрался. Кулаков приподнял брови:

— А то, что ты по чужой территории ехал, не в счет?

— А то, что мы твое воинство можем в любой момент крепенько обидеть?

— Спокойно, не гони коней, — Сергей положил руку на плечо напарника. — Драки нам не нужно. Однако же, уважаемый Иван Емельянович, мой товарищ прав. Это вы полезли во взрослые дела, не спросивши и абсолютно бездарно. Вам и начинать.

Со стороны это, наверное, выглядело довольно смешно — молодой указывает тому, кто старше его практически вдвое, кому и как следует себя вести. Тем не менее Кулаков лишь плечами пожал и, видимо, решив лишний раз не ссориться с непонятными пока людьми, начал свой рассказ.

История его, впрочем, оказалась довольно короткой и неоригинальной. Жили-жили, не тужили, и война. Недели две назад в деревню пришли фрицы. А еще через неделю нарисовалась какая-то выходящая из окружения советская часть при двух БТ, общим числом человек в полсотни. С фашистами красноармейцы церемониться не стали, очень быстро помножив их на ноль. Все же и числом их было куда как поболе, и броня, пускай даже не самая толстая, преимущество давала. В общем, красноармейцы честно выполнили свой долг, постреляв немцев, и ушли. Немецкие солдаты тоже честно выполнили свой долг, сражаясь до последнего человека. В общем, маленький эпизод большой войны, не более.

Так вот, солдаты свой долг выполнили и ушли, а жизнь продолжалась. И пришли местные селяне и селянки к простому выводу: Красная армия ушла далеко и неизвестно насколько, а немцы вернутся — и сорвут зло на тех, кто будет под рукой. Некоторые не верили. Сейчас их уже склевали вороны. А те, кто ушел вслед за Кулаковым, пока живы. Так что рванули они в лес практически всем колхозом, и теперь кое-как обустраивались на новом месте.

Михалыч же с несколькими наиболее деятельными товарищами уболтал председателя (а был Кулаков до войны именно председателем колхоза) на то, чтобы отпустили их в разведку. Взыграло что-то у старого вояки. Ну и, проведя рекогносцировку и увидев, чем все закончилось для родной деревни (неубранные трупы и закопченные остовы печей на месте сожженных домов), занялись эти умники отсебятиной. Решили хотя бы пару немцев положить, благо оружие имелось — после того боя, который привел к их бегству, кое-что из трофеев удалось заныкать, да и охотничьих ружей хватало. И нарвались на более подготовленных.

Логично, в общем-то. Нормальной организации, четко выстроенной структуры с однозначной иерархией подчинения у этих бедолаг пока нет. Вот и делает каждый что хочет. Через какое-то время это закончится, если, конечно, их тут всех раньше не перебьют. С таким бардаком в рядах — запросто.

Теперь настало время Сергея рассказать, кто они и что они. Сказал — разведчики, на спецзадании, часть большого отряда. Все честно — и никакой конкретики. Впрочем, Кулаков это тоже понял и настаивать на детализации не стал. Просто поинтересовался, знают ли они что-то об обстановке. Сергей лишь вздохнул:

— Знаете, Иван Емельянович, я бы на вашем месте пока что сидел тихонечко, не высовываясь. Слишком много у вас женщин и детей, вы уязвимы, а вокруг, как говорят в Одессе, все признаки большого шухера. Насколько я знаю, не далее как вчера у фрицев разнесли железнодорожную станцию, а потом аэродром. Здесь скоро будет настоящее осиное гнездо, и уходить вам поздно. Сидите тихонечко, авось пронесет. И готовьтесь зимовать.

— Вы считаете, это… надолго?

— Убежден. Минимум год, а возможно, и дольше.

— Да как вы можете?

Сергей обернулся на голос, с интересом посмотрел на Глафиру. Та стояла возмущенная, раскрасневшаяся от негодования. Этакая классическая советская комсомолка тридцатых годов, с твердокаменными убеждениями в том, что в СССР все замечательно, а Красная армия всех сильней. Ну, что же…

— Глашенька, — вкрадчиво поинтересовался он. — А вы сколько немцев убили?

— Я? Я пока… — она чуточку смешалась. — А сами-то?

— Может, тридцать, может, сорок, — равнодушно ответил Сергей. — Может, больше. Времени не было считать, да и смысла. Так что могу, имею полное право. И достаточное представление о соотношении сил. Немцы прут буром. Выдохнутся, никуда не денутся, но запала им пока хватает. Киев взяли, Смоленск… На каком рубеже остановятся, — тут он задумался на миг и решил, что про Москву и Ленинград говорить не стоит, не поверят, сочтут паникером, — я могу только гадать. Разогнались-то они здорово, так что, может статься, и до Тулы с Калугой доползти могут. Инерция — штука страшная. А выдавливать их назад придется довольно медленно. Так что готовьтесь зимовать. Лучше пускай я ошибусь, и вы напрасно что-то построите, чем, если я окажусь прав, а ваша деревня окажется с голым задом на морозе. Как-то так…

Уже к вечеру, когда они выбрались на дорогу и принялись выталкивать мотоцикл, Селиверстов злобно врезал кулаком по коляске и выругался. Сергей удивленно посмотрел на него:

— Ты чего?

— Я? Я ничего. Но это мы, наша армия и я в том числе, должны были умереть, но защитить этих людей… Э-эх! — он безнадежно махнул рукой. Запал у него прошел практически мгновенно, видимо, сказалась усталость. Еще бы, вторые сутки на ногах. Там, в лагере, они поспали, но совсем немного, где-то с час — лишь бы на ходу не свалиться. Сейчас же на плечах будто чугунные гири лежали, и Сергей уже несколько раз осторожно проверял кончиками пальцев, на месте ли пузырек со смертельно опасным немецким допингом. Потому что если придется много бегать и метко стрелять, обычных человеческих сил уже может и не хватить…